— А что я ему скажу? — вздохнул Брендан. Они шли по коридору, увешанному плакатами: «Воинская присяга», «Знаки отличия вооруженных сил Русии», «Уголок техники безопасности». — Наша организация вне закона, наше начальство арестовано. За нами никого нет. Мы — никто. Любая толстая свинья может взять и отобрать у нас рингер, и ничего мы свинье не сделаем… Придется добираться по Волге — плыть риверботом, — заключил он.
— Тогда без меня, — сказала Миллер. Они уже вышли на воздух и остановились там, где расходились две дорожки: одна к воротам базы, другая на взлетную площадку. — Я обязана оставаться при машине. С этими groundies,[12] vent shlock, — добавила она три непонятных Саиду слова.
Они распрощались. Саид чувствовал сожаление: лучше бы с ним осталась маленькая летчица. Она выглядела куда смелее и увереннее, чем вечно растерянный Брендан. Да и куда приятнее, хоть Саид и робел с ней заговорить… Часовой у шлагбаума выпустил Саида и Брендана. Было около трех дня, жаркий ветер нес навстречу мусор и пыль.
Через ворота квадратной красно-белой башни Кремля мальчик и врач вошли в Нижгород.
Они шли по главной улице через богатые кварталы. Над неприветливыми заборами, сложенными из остатков старого города — кирпичей и бетонных блоков — высились кроны садов, островерхие крыши особняков, печные трубы. Таблички на воротах предупреждали о злых собаках. Мимо то и дело проезжал старый, видавший виды мобиль, а чаще велосипедист или рикша. На Брендана в его белом врачебном комбинезоне оглядывались прохожие — ясно, что космик, да еще и чернокожий, здесь был редким гостем. Хорошо, подумал Саид, что врач хотя бы надел просторный комбинезон, а не этот срам в обтяжку… Ближе к центру застройка стала плотнее, вместо особняков потянулись двух-трехэтажные дома с лавками и трактирами, ветер со скрипом качал их вывески: «Обувь», «Шиномонтаж», «Эксклюзивные поставки с Луны», «Солнет-кафе Гиперион. Космическая скорость связи!»
— Куда мы идем? — полюбопытствовал Саид.
— В порт, — ответил Брендан. — Купим билеты на ривербот до Кап-Яра. Но сначала надо поменять деньги.
Они вышли на центральную площадь — вытянутый четырехугольник с каким-то памятником посредине. Кроме памятника, площадь украшали самые величественные здания в городе — православная церковь, дом офицеров и дворец генерала Беляева-Нижгородского, обнесенный трехметровой каменной оградой с колючей проволокой. Вдоль другой стороны площади — по краю уступа, нависшего над нижней частью Кремля — тянулась длинная эспланада. Вид на нижний Кремль, Волгу и заволжскую равнину был бы захватывающим, если бы Саид не насмотрелся на все это с еще большей высоты. Они пересекли площадь и обошли дом офицеров. С противоположного фасада тот оказался увешан вывесками: бросились в глаза «Гостиница Офицерская», «Судоходное агентство», «Нотариус» и «Банк».
— Банк, — обрадованно сказал Брендан, — нам сюда… Чего ты?
Саид стоял на месте. С ним что-то случилось.
Била дрожь, как при ознобе, и он не мог двинуться.
«Я не могу двинуться!» — хотел он крикнуть… Но мышцы гортани тоже отказали… Он все сильнее дрожал всем телом…
Что это такое?! Как страшно! Эй, Брендан, ты же врач, помоги!
Волна крупной дрожи пробежала по ногам… Мышцы ног непроизвольно, судорожно расслабились, колени подогнулись.
В полном, ясном сознании, внутренне вопя от ужаса, но не в силах даже застонать, Саид рухнул на тротуар.
АРЛЕКИН СОЗЕРЦАЕТ ПРЕКРАСНОЕ
Он видел перед собой Реальномирную Спираль во всем ее сиянии посреди бесконечного белого пространства.
Спираль вращалась. Два золотых рукава раскручивались от центральной перемычки по часовой стрелке… Или больше двух? Или против часовой? Он не мог понять. Перед глазами все плыло. Его мутило, голова не работала.
Он даже не сразу разглядел, что Спираль — пластмассовое украшение, подвешенное к беленому потолку… Он понял, что лежит в постели… голова забинтована… даймон не работает… Он вспомнил.
Садовник, черный цветок, безлюдный Рабат, контора Гафурова, налетчики Красной Шапочки. Теперь понятно. Его ранили, а садовник подобрал и привез сюда. К Валериану в этот, как его… медиа… медито…
— Ой, — послышалось возле него. — Очнулся. — Над Арлекином склонилась молодая девушка с простенько-миловидным лицом, одетая как геймер — в глухое белое платье, волосы тщательно убраны под белый платок. Сиделка смотрела встревоженно и любопытно, будто впервые видела рядом с собой казуала... А может и правда впервые, уж очень наивный у нее был вид. — Лежите! Я сейчас.
Сиделка стремглав выбежала, и вскоре неторопливо вошел Валериан в своем белом балахоне с бахромой, наполнив комнату приторным запахом благовоний.
— Очнулись, мой друг? — Гулкий баритон гейммастера мучительным колоколом отдавался в черепе Арлекина. — Слышите меня? Видите? — Валериан наклонился, почти коснувшись лица раненого кончиками длинных серебристых волос. Прозрачные глаза на мясистом лице смотрели изучающе-пристально. — Если да, кивните.
— Вижу. Слышу. И говорю, — пробормотал Арлекин. И видеть, и слышать, и говорить было как-то невыразимо противно.
— Очень хорошо, мой друг. Как вас зовут?
— Вы прекрасно знаете, гейммастер. Раньше вы не валяли передо мной дурака.
— Всего лишь проверяю на амнезию. Помните, что случилось?
— Помню отлично. В меня стрелял гаденыш из банды Шапочки. Что у меня?
— Скользящее ранение, — Валериан опустился в кресло, которое так и заскрипело под его весом. — Пуля отрикошетила от черепа и немного ободрала надкостницу. Царапина и сотрясение мозга, ничего страшного.
Арлекин потрогал бинт на голове. Наложен грамотно… Да-да, он вспомнил: Валериан — хилер, и лечит не только Вторым Читкодом Исцеления. Еще будучи космиком, док Венгеров получил медицинское образование. Должно быть, пациенты с пулевыми ранениями попадались ему нередко — с такими жалобами не всегда обращаются к лицензированным врачам… Голова у Арлекина начинала болеть, но он не стал поддаваться — нужно было еще слишком много узнать.
— Почему за мной не приехали наши?
— Потому что вашего филиала больше нет. Сдался Новой Москве. Сейчас там повальные аресты. Возможно, из всего экстрагарда только вы и остались на свободе… благодаря нашей церкви, — ненавязчиво подчеркнул Валериан.
Сколько же он запросит за услуги врача и укрывателя? Арлекин начал подозревать, что будет расплачиваться всю жизнь — и голова сразу заболела сильнее.
