Родительский день в клане Детей Ночи. Десятки счастливых, загорелых детей резвятся в фантастических красках фэнтезийного мира. Жутким контрастом выделялось слайд-шоу в лучших традициях «до и после». Лысый мальчишка в инвалидном кресле – и он же оседлавший дракона на фоне древнего замка. Исхудавшая девчушка, пускающая слюну и не имеющая сил держать ровно голову, – и она же в виде крохотной счастливой принцессы.
Кто-то назовет эту жизнь суррогатной, цифровой и обманчивой. Но впереди у ребят вечность, абсолютное здоровье и персональное бессмертие. В сравнении с оставшимися в реале неделями мучений выбор казался очевидным.
И теперь бойцам «Альфы» предлагалось обезвредить местного Айболита и вытащить не успевших уйти в срыв детей из капсул… Зачем? Чтобы переложить их на койку, напичкать болеутоляющим и охранять дней пять-десять, пока те сами не перемрут от неизлечимых болезней? Бред…
Лица бойцов смурнели, веселый боевой мандраж сменялся нарастающей волной протеста. От прямого неповиновения офицеров сдерживала лишь стальная воля командира.
Генеральский племяш так же поглядывал на часы с нетерпеливым и тревожным видом. Отбой операции могли дать в любую секунду, заветная звездочка вполне могла пролететь мимо погон. Наконец он решительно вскинул голову.
– Так, ждать больше не будем, начало операции через пять минут. Майор, готовьте людей.
– Всегда готовы… – буркнул Сергеев.
Ворота в бомбоубежище прожгли еще омоновцы, честная древняя сталь не была рассчитана на противостояние термитным смесям.
Оплавленный зев прохода осветили инфракрасным прожектором, потыкали видеокамерами на тонких оптоволоконных ножках. Отмаркировали подозрительные точки, в том числе поникшую стволами роботурель, обработали их короткими импульсами ЭМИ, гарантированно убивая всю электронику.
Пошли вперед короткими перебежками, прикрывая друг друга и морщась от топанья подполковника и его адъютанта. Минутная заминка на вскрытие второй двери тамбура и секундное колебание Сергеева, потребовавшееся для подавления желания привычно рявкнуть: «Бойся!» – и метнуть в проем шоковую «Зарю».
Чей-то силуэт возник на фоне едва подсвеченных вирткапсул, заслоняя их от спецназовцев.
– Не стреляйте, здесь дети!
Командир сдвинул на каску фильтр ночника и поднял вверх сжатую в кулак руку:
– Не стрелять!
И тут же оглушенно шарахнулся в сторону от раздавшейся над самым ухом автоматной очереди в треть магазина из «Зига» племяша.
– Есть! Я сделал его! – радостно проорал генеральский родственник. – Адъютант, доклад в штаб и фото в пресс-центр! Террорист уничтожен подполковником Фараевым лично!
Фигура Дока завалилась на спину, взвизгнули и заискрили многочисленные рикошеты – тупая штабная крыса использовала бронебойные патроны в закрытом помещении.
Тревожно зазвенел зуммер одной из капсул, жалуясь на повреждения нежной электронной требухи. Панически рявкнула сирена второй, сообщая о ранении оператора.
Док шевельнулся и, застонав, попытался приподняться, с хрипом и нехорошим бульканьем в легких, нашептывая мантру: «Не стреляй…»
Племяш азартно закусил нижнюю губу и вновь вскинул автомат, однако выстрелить не успел. Разъяренный Сергеев коротким отточенным движением влепил прикладом трехкилограммового «Вереска» в лоб подполковника. Нокаут!
Майор кивнул одному из бойцов на адъютанта – присмотри, мол. Сам же плавно перетек во внутреннее помещение бомбоубежища. Огляделся и замер потрясенно. Около стены аккуратно стоял рядок каталок и инвалидных кресел, громоздились коробки с препаратами и каскады натасканного из главного корпуса оборудования – дефибриллятор, гарнитуры для капельниц, кардиомониторы…
В центре зала расположился десяток капсул с вскрытыми блоками управления и длинными шлейфами проводов, тянущихся к мастер-серверу. Под плексигласом крышек лежали изможденные фигуры детей.
Пискнул коммуникатор на поясе у тяжело дышащего Дока. Повинуясь умоляющему взгляду, Сергеев снял ком с крепежа и прочитал входящее:
«Док, делаем срыв-тесты каждый час, положительный отклик у Насти и Антона! Ты вытащил еще двоих! Я забросил в реал пятьдесят кусков вечнозеленых, адвокат сказал, что знает, в чьи зубы их надо всунуть, чтобы отменить штурм и начать переговоры. Док, держись! Глеб».
Лицо главврача озарила улыбка. Закашливаясь и пуская кровавые пузыри, он прохрипел:
– Первая и третья капсулы, можно освобождать…
Майор оглянулся и с облегчением увидел, что продырявленная в нескольких местах и сверкающая тревожными огнями вирткапсула несет на борту кривовато выведенную единицу.
– Я хочу увидеть жену и ребенка…
Сергеев присел на корточки рядом с раненым, стараясь не мешать отрядному фельдшеру, елозящему по телу Дока медицинским сканером.
– Говори номер, я позвоню, приедут.
Главврач едва слышно засмеялся, вызвав паническое щелканье инъекторов автоаптечки.
– Они давно в срыве… Будь человеком, запихни меня в капсулу и активируй на сервере скрипт ускоренного погружения. Там все просто, не ошибешься…
Майор взглянул на фельдшера. В ответ тот покачал головой, затем вопросительно перевел глаза на перламутровый ранец «НаноМеда». Нештатное оборудование, стоимостью с иномарку премиум-класса и купленное отрядом в складчину, за свои собственные деньги.
Все ясно, без «медицины для элит» Доку не вытянуть даже те минуты, о которых он просит.
Командир скрипнул зубами, но кивнул головой, давая добро на активацию «НаноМеда». Перезарядка картриджа с нанитами обойдется в его месячную зарплату, но майор чувствовал – он поступает единственно верно.
Док оценил уровень оборудования и благодарно сжал руку Сергеева:
– Все так плохо? Спасибо, друг…. Может… и ты нырнешь с нами? В Друмире ведь миллионы сорвавшихся, там настоящая жизнь! Детям нужны правильные наставники!
Майор не ответил, медленно распрямился, еще раз оглядываясь вокруг. Его бойцы извлекали из капсулы худенькое тельце парня лет десяти. Из пробитой шальной пулей головы струился алый ручеек. Судя по сообщению на коммуникаторе Дока, ребенку повезло – он успел оцифроваться.
Антон… Точно так же зовут и его сына… Сергеев на секунду замер: «Повезло… оцифровался… Антон…». Пазл сложился.
Действуя на одних инстинктах, он вытащил личной ком и активировал набор домашнего номера:
– Света, это я. Код – красный! Хватай Антона и пулей ко мне, координаты я скинул. Что значит – не хочет выходить? Дай ему трубку! Сын! Помнишь, о чем мы всегда говорили? Код – красный! Значит – выполняешь все команды, не задавая вопросов, слепо и с верой. Верь мне, сын, будем жить! Вот и молодец, жду. Отбой!
