– И ведь ему всего тринадцать – а уже такой самостоятельный, – изливал душу Тема, дошедший до кондиции. – Требует личное пространство, хипстер малый.
– У меня дочка взрослая уже, – начал свою историю Никита. – Просила две штуки на открытие магазина с журнальчиками, где печатают… как их там. В общем, американских уродов.
– Комиксы, наверное? – подсказал Женя, давясь смехом.
– Наверное, – кивнул второй механик и продолжил. – Я согласился, но при условии, что доча возьмет меня в долю. Не захотела. Сама нашла деньги, теперь имеет сотку-другую баксов в день.
– Ну и молодец, – заключил капитан. – А ты, Никитушка, жмот.
– Димон, ты, вроде, на гитаре играешь, – обратился пузатик ко мне, чтобы переключить тему. – Принеси, побренчи что-то.
Я побежал в каюту за инструментом. Хорошо, что на судне их было целых два. Появилась возможность забрать один на постоянное хранение. В море все любят поиграть, а делиться гитарой не хотят, поэтому другого выхода я не видел.
По дороге наружу я вспомнил, что нужно подкрутить колки. Облокотился на переборку и сполз на корточки, чтобы настроить гитару как следует. Мимо прошло несколько человек. Я не обратил внимания, кто – самогон уже действовал. Но сдавленные смешки услышал хорошо. Когда тюнер выказал свое почтение, я пошел к столу.
– Дай-ка сначала мне, – Никита вырвал гитару из рук и попробовал наиграть мелодию. – Ни черта уже не помню. Ладно. На, руби.
– Ты в своем уме? – спросил Серетун, дослушав эмоциональную речь Астролябии.
– Да, – красавица осеклась. – А что?
– Автор не может пройти через ущелье между мирами. Последствия будут непредсказуемы!
– Все равно лучше, чем погибать там самой, – вздохнула девушка. – А ты?..
– И не проси, – буркнул волшебник. – Не пойду.
– Ожидаемо, – надулась красавица.
– Сеня любит тебя, а не меня, – укоризненно сказал чародей. – Помнишь главное условие? Пожертвовать нужно кем-то действительно дорогим.
– Он тебе жизнь спас, как-никак, – не унималась Астролябия. – Из капкана вытащил. Вы же так близки.
– То, что мы обжимались в лесу, – еще ничего не значит, – уперся Серетун. – Забудь об этом. Тебя он любит, говорю.
– С этим я, как раз, не спорю, – кокетливо улыбнулась красавица.
– Вот и все, – отрезал волшебник, скрестив руки на груди.
– Даже не пытайся, ты не сможешь, – громко настаивал Женя. – Ты слишком толстый.
– Да погоди, дай попробую, – возразил Никита и с милым простодушием начал сводить руки за спиной. Несколько секунд беспомощного кряхтения – и пузатик сдался.
Не переставая теребить струны, я следил за происходящим с легким налетом ненависти. Сделали из меня магнитофон, словно подыгрывающий неловкой парочке, у которой случился первый раз.
– Я вам покажу, как надо, – встрял Тема. – Зацените.
Третий механик почти добился успеха в выполнении замочка, но под конец выдохся.
– Тоже не выходит? – злорадно спросил Никита.
– Роба мешает, – ответил Тема, расстегнул змейку и стянул с себя спецовку под ликование пьяных в стельку офицеров, оставшись в одних беленьких труселях. Руки сразу же нашли друг друга, что породило довольный возглас: – О! Зацените!
– Замри вот так, – попросил Миша и дрожащими руками достал телефон, чтобы сделать фото. Врач от бога.
– Ты чего перестал играть? – спросил меня Никита.
– Плыву, кажется, – честно ответил я. – Пойду лучше в каюту.
– А вот это правильно, – поддержал меня Женя. – Скоро на вахту, все-таки.
Не мог я думать ни о какой работе. И даже о книге не мог.
Какая разница.
Про меня тоже сейчас кто-то пишет. Интересно, какой он из себя, мой автор. Тоже неуверенный в себе моряк, который создает героев по своему подобию? Или наоборот – расчетливая падла, точно знающая, какую книгу станут покупать. А может, сейчас работают литературные рабы Донцовой?
Меня эта мысль почему-то очень развеселила, и с глупым смешком я приземлился на кровать. Погода была хорошая, но судно будто сильно качало.
– Эй, автор! – закричал я во весь голос. – Авторушка, милый!
Ответа не было. Ну конечно. Если бы Серетун так надрался и лез ко мне, я бы тоже молчал.
– Что ж ты сделал-то со мной, скотина? – спросил я на порядок тише. – Мне через два часа на вахту, а я не могу-у-у.
Часы стали тикать громче, и меня это взбесило.
– Автор, сволочь ты эдакая. Если ты реально пишешь про меня, сделай одолжение: дай протрезветь.
С этими словами я упал на кровать и закрыл глаза. Больше меня ничего не касалось. Мир поплыл, и я вместе с ним.
–
