Они молчали более часа, затем он закончил читать и взглянул на нее.
– Поразительно! – радостно и изумленно воскликнул он, словно сообщая новость, которой никак не ожидал.
Дэгни очень хотелось улыбнуться в ответ и разделить с ним радость, но она лишь кивнула и сухо произнесла: -Да.
– Это потрясающе, мисс Таггарт!
– Да.
– Вы сказали, проблема технологического характера? Она намного шире. Страницы, где он описывает свой преобразователь… Можно увидеть, из какой предпосылки он исходит. Он вышел на новую концепцию энергии, отбросил все шаблоны, в соответствии с которыми его двигатель невозможен. Он сформулировал новую, собственную теорию, раскрыл секрет преобразования статической энергии в кинетическую. Вы понимаете, что это значит? Вы представляете себе, какой подвиг ради чистой, теоретической науки ему пришлось совершить, прежде чем он смог создать этот двигатель?
– Кто? – спокойно спросила она.
– Простите, что вы сказали?
– Это первый из двух вопросов, которые я хотела вам задать, доктор Стадлер. Вы не можете припомнить какого-нибудь молодого ученого, которого знали лет десять назад и который смог бы это сделать?
Он задумался, удивленный; у него не было времени углубиться в этот вопрос.
– Нет, – нахмурившись, медленно произнес он. – Нет, не могу вспомнить никого… и это бесполезно, потому что такие способности никак не остались бы незамеченными… Кто-нибудь обратил бы на себя мое внимание, мне всегда представляют подающих надежды молодых физиков… Вы сказали, что нашли это в исследовательской лаборатории обычного моторостроительного завода?
– Да.
– Невероятно. Что он делал в таком месте?
– Изобретал двигатель.
– Именно это я и имею в виду. Гениальный ученый, который захотел стать промышленным изобретателем? Это просто возмутительно! Он хотел изобрести двигатель и втихаря совершил революцию в энергетике; он даже не побеспокоился о публикации своих открытий, но продолжал работать над своим двигателем. Зачем ему было растрачивать свой гений на бытовую технику?
– Наверное потому, что ему нравилось жить на этой земле, – непроизвольно вырвалось у нее.
– Простите, что вы сказали?
Ничего,я… я прошу прощения, доктор Стадлер. Я не намерена обсуждать… не относящиеся к делу вопросы. Стадлер вновь погрузился в свои мысли:
– Почему он не пришел ко мне? Почему не появился в каком-либо выдающемся научном учреждении, где ему и надлежало быть? Если у него хватило ума разработать это, он должен был понимать важность того, что сделал. Почему он не опубликовал статью о своей концепции энергии? В общих чертах я понимаю его концепцию, но – черт возьми! – самые важные страницы отсутствуют, формулировки нет! Наверняка кто-нибудь рядом с ним должен был достаточно хорошо разбираться в этом, чтобы рассказать о его работе всему миру. Почему же этого не сделали? Как можно было отказаться, просто взять и отказаться от такого открытия?
– Есть ряд вопросов, на которые я не могу ответить.
– И кроме того, с чисто практической точки зрения, почему этот двигатель оставили в куче хлама? Да любой, даже самый недалекий промышленник с руками оторвал бы этот двигатель, чтобы сделать целое состояние. Для того чтобы распознать его коммерческую ценность, особого ума. не надо.
Впервые за все время разговора Дэгни горько улыбнулась, но ничего не сказала.
– А что, найти изобретателя невозможно? – спросил он.
– Совершенно невозможно.
– Вы считаете, что он еще жив?
– У меня есть основания так думать. Но я не уверена.
– Предположим, я попытаюсь найти его по объявлению.
– Нет, не надо.
Но если бы я поместил объявление в научных изданиям и попросил доктора Ферриса… – Он запнулся, его быстрый взгляд встретился с ее взглядом; Дэгни молча выдержала его взгляд; он первый опустил глаза и твердо, холодно закончил: – Я попрошу доктора Ферриса передать по радио, что я желаю с ним встретиться, неужели он откажется?
– Да, доктор Стадлер, думаю, что откажется.
Он не смотрел на нее. Дэгни заметила, как мышцы лица сжались и вместе с тем как-то обмякли, она не могла сказать, какой свет угасал в нем и что заставило ее думать об угасающем свете.
Стадлер небрежным жестом бросил рукопись на стол:
– Люди, которым не хватает практичности, чтобы продавать свои мозги, должны лучше изучить условия объективной реальности.
Он взглянул на нее, словно ожидая гневной реакции. Не ее ответ был хуже, чем гнев, – ее лицо ничего не выражало, будто его суждение не имело для нее никакого значения. Она вежливо произнесла:
– Я хотела спросить вас еще об одном. Не могли бы вы порекомендовать мне физика, который, по вашему мнению, смог бы взяться за восстановление двигателя?
Он посмотрел на нее и усмехнулся, но в этой усмешке сквозило страдание.
– Вас это тоже мучает, мисс Таггарт? Невозможность найти мало-мальски сведущего человека?
– Я переговорила с несколькими физиками, которых мне рекомендовали, и поняла, что они безнадежны.
Стадлер наклонился вперед.
– Мисс Таггарт, – спросил он, – вы обратились ко мне, потому что доверяете мне как ученому? – Вопрос был открытой мольбой.
– Да, – беспристрастно ответила она. – Как ученому я вам доверяю.
Стадлер откинулся назад; у него был такой вид, словно потаенная улыбка сняла напряжение с его лица.
– Мне очень хочется вам помочь, – дружелюбно сказал Стадлер, – и это желание отнюдь не бескорыстно, потому что сейчас у меня нет проблемы сложнее, чем набрать талантливых работников в свой отдел. Да что там талантливых! Меня устроил бы человек, подающий хоть какие-то надежды, но из тех, кого ко мне направляют, не выйдет даже приличного автомеханика. Не знаю, то ли я старею и становлюсь более требовательным, то ли человечество деградирует, но в годы моей молодости мир не был столь интеллектуально бесплодным. А сейчас… Если б вы только видели тех, с кем мне приходится общаться…
Стадлер внезапно замолчал и задумался, словно неожиданно вспомнив о чем-то. У Дэгни появилось такое чувство, словно он знает что-то, о чем не хочет говорить. Это чувство переросло в уверенность, когда Стадлер негодующе резким тоном, будто уходя от неприятной темы, сказал:
– Нет, мисс Таггарт, я не знаю, кого вам порекомендовать.
– Что ж… Это все, что я хотела выяснить, доктор Стадлер. Спасибо, что нашли для меня время.
Минуту он сидел молча, словно не решался уйти.
– Мисс Таггарт, не могли бы вы показать мне сам двигатель? – спросил он.
Дэгни удивленно посмотрела на него:
– Конечно… если вы хотите. Но он в подземном хранилище, в одном из тупиковых тоннелей.
