Итак, весь январь и первые три недели февраля этого примечательного года прошли для хозяев атавской военной промышленности, значительной части генералитета и представлявших их интересы атавских партий, организаций и парламентских групп в самых неприятных переживаниях и раздумьях: дело шло к миру во всем мире, к прекращению «холодной войны». Для королей неимоверно разбухшей атавской военной промышленности это было чревато потерей огромных прибылей, для военщины – потерей решающего влияния в государственных делах, крушением сладких надежд на военные триумфы, головокружительные продвижения по службе, награды и решительный разгром стран социалистического лагеря.
Собственно говоря, уже предыдущий год не обещал им ничего хорошего: политики крупнейших стран трижды встречались на специальных конференциях, породивших и укрепивших в человечестве надежды на спокойную жизнь. Было доказано и торжественно признано, что атомная и водородная бомбы – это не тигр, с которого, раз на него севши, уже нельзя слезть.
Министры и президенты возвращались с этих совещаний, потрясаемые ликованием и благодарностью своих народов, но тем, кто хотел войны, все еще казалось, что все это временно, что их народы можно будет запугать, переубедить и тогда все пойдет по-прежнему.
Ясно было одно: с народом, в котором разбужены надежды на мир, шутить нельзя. Поэтому и те, кто в глубине души стоял за продолжение «холодной войны», на словах были за мир и переговоры. Они высказывались за мир, распинались за мир, молились за мир и больше всего в жизни боялись мира, который мог положить конец чудовищным прибылям военно-промышленных монополий и дал бы спокойно развиваться, богатеть и крепнуть странам социалистического лагеря.
Шестнадцатого февраля президент, председатель совета министров и министр иностранных дел Атавии вылетели в Европу для дальнейших переговоров.
Второго февраля, за две недели до отбытия в Европу руководителей Атавской республики, генерал Зов, начальник генерального штаба атавских вооруженных сил и зять патриарха атавской военной промышленности Мортимера Перхотта, посетил председателя сената Даниэля Мэйби в его частной резиденции неподалеку от Эксепта. Было известно, что сенатор Мэйби будет замещать главу правительства на время его пребывания в Европе. Об этом писали в газетах, и это ни для кого не было тайной. О том, что сенатор Мэйби – ставленник Перхотта и предан ему душой и телом, тоже писали в газетах, но не во всех, а только в радикальных, которые не имели богатых объявлений, влачили трудное существование и выходили небольшими тиражами. Поэтому для большинства простых людей Атавии второе обстоятельство оставалось неизвестным.
Удостоверившись, что никто их не может подслушать, генерал Зов согласовал с господином Мэйби план, который должен был поставить человечество, в том числе и атавских участников открывшегося заключительного совещания руководителей крупнейших держав мира, перед совершившимся фактом Третьей мировой войны.
Этот кругленький генерал с розовыми щечками херувима и пышными усищами старого моржа говорил тем более уверенно, что его план был выработан на основании решений, которые были накануне вечером приняты на сугубо секретном заседании так называемой Дискуссионной комиссии Атавского союза предпринимателей.
Господин Мэйби тут же вознесся молитвою к престолу всевышнего и получил от него санкцию на утверждение плана, представленного генералом.
В целях торжества христианских идей и установления вечного мира и всеобщего благоденствия решено было 21 февраля в девять часов вечера по эксептскому времени произвести одновременный и массированный залп из двух тысяч четырехсот сорока двух сверхмощных термоядерных установок сверхдальнего действия. Для этой цели должны были быть приготовлены две тысячи четыреста сорок два глубоких железобетонных колодца, расположенных по линии внешних обводов атавийского материка. (Мы забыли упомянуть, что Атавия вместе со сравнительно небольшим государством Полигония была расположена на острове Атавия, острове настолько большом, что некоторые географы, особенно атавские, не раз предлагали считать его самостоятельной частью света.) Управляемые атомные снаряды должны были упасть и разорваться на территориях Англии, Франции, Италии, Швеции, Финляндии, Норвегии, Индии, Соединенных Штатов Америки и Канады, возбудив в народах этих стран справедливый и священный гнев против Советского Союза и союзных с ним стран.
В том, что все эти снаряды прилетели именно из Советского Союза, в государствах, подвергнутых этому первому атомному налету Третьей мировой войны, не будет ни малейшего сомнения, потому что ни одного снаряда не должно упасть и не упадет на территориях Советского Союза, Китая и европейских стран народной демократии.
Тем самым всякие переговоры о мире до полного и сокрушительного наказания агрессора снимаются с повестки дня. Ярость народов всех стран обрушится на Советский Союз и его союзников. Стремительная, молниеносная война на полное уничтожение, и с мировым коммунизмом будет покончено на веки веков!
Для полной достоверности версии о советской агрессии несколько термоядерных снарядов будет обрушено и на собственную, атавскую территорию. Генерал Зов перечислил три небольших городка, которые должны были быть принесены в жертву беспощадному и требовательному богу алиби.
Двадцать первое февраля пришлось на понедельник. Отвратительный густой и мокрый снег стоял сплошной стеной над городом Эксепт. Часы показывали восемь часов пятьдесят пять минут вечера, когда генерал Зов и его адъютант капитан Дэд остались наедине в одном из полуподвальных помещений штаба военно-воздушных сил Атавии. Во всем огромном здании царила унылая тишина, какая бывает только в опустевших присутственных местах. В этот вечер даже здесь, в штабе, почти никого не было, кроме полагавшихся по уставу внутренней службы дежурных, и это также входило в план развязывания третьей мировой войны как важная деталь создания алиби.
Удивительно, как буднично выглядят подчас события, влекущие за собой самые серьезные и непоправимые последствия! Генерал уселся в разболтанное вертящееся кресло с потертой клеенчатой спинкой, расправил пышные усы, выглядевшие на его розовых щечках наклеенными, и углубился в изучение своих ногтей, только изредка бросая притворно-равнодушные взгляды на циферблат часов, висевших на стене над небольшим черным щитом. Щит был новый, пластмассовый, дешевый, без рамки. Трудно было представить себе более заурядное зрелище, чем эта черная, размером чуть более квадратного метра пластинка с двумя тускло поблескивающими рубильниками, если бы не знать, что этим рубильникам предстояло включить ток в новую, сугубо секретную линию проводов протяженностью во много тысяч миль, охватывавшую собой весь материк. Но еще труднее было представить себе, что обычное на первый взгляд движение рубильника сможет привести к коренному повороту в судьбах людей, населяющих этот материк, и к появлению трех новых небесных тел.
