Сергей Дмитрюк - Агнец в львиной шкуре

— Хаи? Сумимасен?[1]

— Будьте добры, мне нужен господин Наока. По важному делу. Срочно!

На несколько секунд на другом конце провода воцарилось молчание. Чувствовалось, что моя невидимая собеседница в замешательстве и не знает, как поступить. Наконец, она неуверенно проговорила:

— Аната но онамае ва?[2]

Видимо ее смущал пустой экран визиофона.

— Девушка! Я имею к господину Наоке очень важный разговор. На карту поставлена его жизнь. Мое имя в данной ситуации не имеет совершенно никакого значения!

Она все еще колебалась, но мои слова произвели на нее впечатление:

— Мошимоши, чотто омачи курасаи![3]

Я услышал слабый щелчок, — секретарша приглушила звук, видимо, советуясь с кем-то, возможно, даже с самим Наокой. Этот факт порадовал меня. Вдруг, совершенно неожиданно, резкий мужской голос громко и нетерпеливо сказал:

— Слушаю!

— Господин Наока? Добрый день! Я говорю с вами, как частное лицо…

— Ваше имя? — вопрос прозвучал скорее приказом, и это мне не понравилось.

— Конечно, я мог бы назвать вам свое имя, но, как вы сами догадываетесь, оно вам совершенно ничего не даст. Поэтому не будем терять драгоценного времени, его у меня мало. Я хочу предложить вам деловой обмен.

Минута молчания. Совсем спокойно:

— Что вы имеете в виду?

Вот это другой разговор! Я почувствовал, что инициатива переходит в мои руки.

— Я хотел предложить вам ознакомиться с документами, в которых будет очень заинтересована народная служба безопасности, если мы с вами не договоримся. Конкретно, это показания нескольких свидетелей, вкупе с визиоматериалом, подтверждающие вашу причастность к подпольному распространению наркотиков, подрывающим народную власть.

Снова молчание. Соображает, не ловушка ли это. Пусть соображает. Я, конечно, блефовал, и никаких неопровержимых доказательств вины Наоки у меня не было. Тем не менее, игра, которую я затеял, стоила свеч. Наока хитрый и осторожный человек, но далеко не глупый, поэтому на встречу со мной обязательно пойдет. В этом я был уверен.

Наконец, все с тем же холодным спокойствием, Наока спросил:

— Что вы хотите взамен?

— Господин Наока! Я человек небогатый… Вы должны понимать, как живется небогатому человеку в наше время? Революция отняла у меня все, и теперь мне остается уповать только на милость бога и таких людей, как вы…

— Короче! Сколько?

— Господин Наока! Я совсем не жаден, но, думаю, двадцать тысяч меня вполне устроят. Надеюсь, вы понимаете, что карточки народного фронта меня не интересуют — только золото! Это мой любимый металл!

— Двадцать тысяч сумма солидная, — медленно произнес Наока. — Прежде я хочу убедиться в ценности сведений, которые вы мне предлагаете.

— Разумеется! Я готов ознакомить вас с ними при личной встрече. Но только с глазу на глаз!

— Хорошо. Где? Когда?

— Сегодня, в пять, на площади Чань-Инь.

Мне показалось, он усмехнулся.

— Надеюсь, господин Наока, вы порядочный человек и…

— Да! Я буду один, — нетерпеливо перебил он меня и отключил связь.

Ну, что ж, посмотрим, как вы держите свое слово, господин Наока. Провести меня вам все равно не удастся. Я взглянул на часы — до встречи оставался один час. Сев в магнитор, включил затемнение на стеклах, нажал клавишу на пульте управления: специально оборудованная панель зажглась перебежкой желтых огней. Засветился небольшой экран на вертикальном щитке. Я увидел контуры знакомой площади в лучах красного солнца. Изображение сдвинулось с места и медленно пошло вправо — следящая камера начала свою работу.

Лохматые деревья непривычно огромной высоты тоскливо шумели под напором горячего сухого ветра. По небу, откуда-то с юга, вероятно со стороны океана, ползли плоские серые облака. Вся природа, казалось, уснула тяжелым, тревожным полуденным сном, изнывая от жары. Пыльное раскаленное марево поднималось от почвы, стекало трепетными волнами к подножью деревьев-гигантов, дробилось там, в сотни обжигающих огненно-красных искр.

Я снова взглянул на экран. Вроде бы ничего не изменилось. Камера, пройдя очередную дугу, возвращалась к исходной точке. Но что это? Слабое движение в правом нижнем углу экрана насторожило меня. Я добавил увеличения — так и есть! Три шестиместных магнитора остановились в тени одного из зданий в самом начале площади. Это было уже интересно. Затемненное стекло на дверце переднего магнитора медленно опустилось, открывая темное нутро машины. Сомнений не было: те, кто сидит в салоне, осматривают окрестные дома с помощью термочувствительной оптики. Возможно, у них есть и биолокационная система.

Я остановил камеру. Прошло минуты три, затем, как по команде, дверцы всех магниторов распахнулись, и из них выскочило человек пятнадцать дюжих молодцов в одинаковых темных костюмах и солнцезащитных очках, очень напоминающих специальные инфракрасные. Они врассыпную кинулись к соседним домам. Со стороны все это походило на хорошо спланированную военную операцию. Было совершенно очевидно, что Наоки среди них нет. Дальше мне стало не интересно. Я выключил экран и вылез из машины.

Бронзовые драконы, украшенные лаконичными революционными лозунгами, уже не казались такими свирепыми. К тому же, скоро у них должен был появиться новый сосед — памятник вождю народов Квой Сену, фундамент под который начали закладывать посреди этой маленькой площади, именовавшейся теперь площадью Победы.

Кабина визиофона была все так же пуста. Я набрал номер и стал ждать. Наконец, экран слабо осветился и потух. Розовый огонек вызова сменился на зеленый, и знакомый голос секретарши Наоки произнес:

— Хаи?

— Господин Наока у себя?

Она тоже узнала меня. Это я понял по ее голосу. Но, к моему удивлению, в разговор почти сразу вклинился сам Наока.

— Слушаю! — голос его прозвучал резко и недовольно.

— А вы, оказывается, не деловой человек, господин Наока! — Я решил говорить с ним в холодно-нагловатых тонах. Минуту он молчал. Мне стало жаль, что я не вижу его лица. Наконец, он произнес:

— Это вы?

— А вас это удивляет? Кстати, вы можете отозвать своих людей с площади Чань-Инь. Они умелые ребята, но, к вашему сожалению, никого там не найдут, только зря потеряют время.

Снова молчание, на этот раз более продолжительное. Момент был подходящим, и я решил «ковать железо, пока горячо».

— Неужели вы не поняли, с кем имеете дело?

— Теперь понял… Хорошо. Давайте говорить по-деловому. Что вам нужно?

— А у вас оказывается плохая память, господин Наока! Кажется, мы уже договорились о сумме, которую я хотел бы получить? Но, видимо, вам деньги дороже собственной свободы?