- А! - Белов сел. Сели и Тойво с Олегом - испуганно уставились на Рэма. - Я же рассказ почитать хотел... сейчас!
Он завозился, включая книжку. Двое других мальчишек устроились удобней, заинтересованно глядя на Рэма. А тот осторожно положил книжку между всеми тремя и улёгся - словно бы он тут ни при чём. А между тем, Рэм включил звуковое чтение - там был выставлен его же смодулированый голос. Это он сделал, понял Тойво, потому что боялся: живой голос, собственный, подведёт при чтении. А программе же всё равно, пусть даже не отличишь её голос от живого Рэма...
... "- Привет!
- Ты оттуда?
- Ага...
- Просто шагнул, наверно? Не оттолкнулся?
- Да я помнил, что надо. И не оттолкнулся.
- Садись..."...
...Рассказ слушали в полном одобрительном молчании. Рэм вообще продолжал делать вид, что он тут ни при чём. Но, когда раздался тихий мелодичный щелчок - "конец!" - он сел и сказал тихо, глядя в сторону скал:
- Я вот думаю... может быть, когда я подрасту, то смогу изобрести такую доску. Чтобы летать на ней. Просто летать, как на сёрфах плавают.
Олег и Тойво удивлённо переглянулись. Им обоим понравился рассказ. Очень. Но...
- Рэмка, слушай, ты это... - Олег потёр двумя пальцами - быстро, как будто огонь трением добывал, была у него такая манера - переносицу. - Это бы здорово, конечно, но это же сказка. Не наука, а сказка. Волшебная история. Интересная, конечно, но ведь - выдумка.
Рэм тут же ощетинился. Сел иначе - скрестив ноги, уперся в расставленные коленки ладонями и стал похож на смешного жулика Доцента из старого фильма "Джентльмены удачи", который недавно показывали на фестивале ретро кино из древнего СССР. (Только худого, Доцент в кино был толстенький).
- Ой ты какой умный! А что такое сказка? Ну вот скажи, что такое сказка?!
- Выдумка, которой не может быть, - Олег тоже сел, чуть нахмурился. - Она не плохая штука, но к жизни никакого отношения не имеет. Я имею в виду - к практической жизни. Не к... ну, не к духовному развитию, это другое дело.
- А может, то, что наука просто пока объяснить не может? Вот и всё?! - Рэм наклонился вперёд. - Просто не знаем пока, как объяснить?! Вот самолёты...
- Поееееехали! - Олег явно рассердился. - Самолёты летают по законам науки. Наука постоянно что-то новое открывает. Вчера не было, завтра будет, это правда. Но всё равно - ЗА! КО! НЫ! Законы есть! А деревяшка ни по каким законам летать НЕ! МО! ЖЕТ! Максимум - помогать парить, как мои крылышки!
Рэм закусил губу. У него даже повлажнели глаза - от горячего желания что-то возразить и явной невозможности это сделать. Тойво - он, приподнявшись на локте, с растущей тревогой наблюдал за друзьями - тихо сказал:
- Олег, ну ты чего? Разве плохо мечтать о таком? Ты же сам слушал, и тебе было интересно.
- Как сказку, - Борисова тоже "заело". - А он тут барабанит, как град по крыше.
- Сам ты!.. - Рэм вскочил, зло глядя на Борисова. Тот чуть-чуть прищурился в ответ - вызывающе:
- Что - я сам? Да, сам. Да, я. И я тебе только сказал, что это - просто сказка. А ты...
- Бал-да! - со звоном отчеканил Рэм. Повернулся, как на параде - и пошёл прочь вдоль косогора - не оглядываясь, не останавливаясь и не слушая окликов Тойво: "Ты чего? Ты куда? Рэмка, хватит!" Олег молчал. Ага, гляньте - разозлился тоже. Ну и пусть разозлился, тоже зло подумал Рэмка. Никогда больше с ним даже говорить не буду! Птичка несчастная! Летун! Шёл бы он! Летел бы! Хорошо, что его не было, когда он, Рэм, рассказывал Тойво про Землю - тоже стал бы вредничать, или посмеялся бы, или сказал, что так не бывает... дурак!
Рэм шёл и шёл, сердито раздвигая руками траву, с которой горячими щекотными облачками вспархивали сгустки спор. Их тут же разносил ветерок. А мальчишка даже всхлипывал - не плакал, ещё чего, а именно всхлипывал, от злости и беспомощной невозможности доказать друзьям то, во что крепко верил сам. Потом идти расхотелось (он не знал, сколько прошёл, но - много), и Рэм, по-прежнему не оглядываясь, завалился в траву спиной.
И почти сразу почувствовал, как успокаивается.
Небо было высоким, розоватым, послеполуденным. С него уже не шёл жар, но зато жарила снизу пропёкшаяся с утра земля. Рэму казалось, что он лежит на чём-то живом, огромном и добром. И Рэм вдруг понял, что это никакое не небо, и он не лежит на спине в траве, а стоит над обрывом - на чужой, пока ещё не открытой, планете, которая, конечно же, есть, где-то есть, и её только надо найти. Внизу обрыва до горизонта во все края рос лес. Лес высоких деревьев, кряжистых, но с тонкими густыми лёгкими ветвями, тянущимися вверх. Эти деревья умели летать. Ну... по законам науки, конечно, просто ещё неоткрытым, нездешним - но они правда летали. Когда дул ветер посильней - они легко отталкивались множеством тонких корней и поднимались в небо, чтобы плыть и плыть над планетой, пока новый порыв ветра не опустит на землю - в новом, совсем новом месте.
И, конечно, если из такого дерева сделать доску, называющуюся в книге Петренко загадочным словом "пиннот" и поэкспериментировать - то она непременно полетит. А как иначе?
- Всё равно она полетит, - тихо сказал Рэм. И улыбнулся в небо - сказочным деревьям, приветливо машущим ветвями.
Улыбнулся за секунду до того, как услышал - там, откуда пришёл - тревожное:
- Рэм! Рэм-ка!
Его звали - двое. Рэм перевернулся на живот и притих - пусть поищут. Но потом подумал, что Олег и Тойво могут на самом деле начать беспокоиться. Решат ещё, что с ним что случилось.
И - коротко, заливисто свистнув, плавным движением всего тела встал на руки.
* * *
Автор рассказа благодарит Сергея Петренко
за его замечательное творчество.
ПРИЛОЖЕНИЕ:Алекс Джей Баттери
Из книги "Наш космос".
Изд. Букер Тейт. Лондон. 54 г. Г.Э.
О ЗЕМНОЙ ПАРАДИГМЕ ОСВОЕНИЯ КОСМОСА
Когда Земля только начинала колонизаторскую политику, то, надо признать, возникло множество сложностей теоретического плана. Мы совершенно не представляли себе, с каким населением встретимся на других планетах. Совершенно неожиданно выяснилось, что над нам довлеет неосознанное, но отчётливо запечатлённое в архетипе представление о "туземце", как о жестоком, коварном, некультурном, злобном, трусливом и агрессивном существе. Ещё не видя ни одного инопланетянина, мы, тем не менее, сделал такое вывод - да что там, он был сделан ещё до начала публичного обсуждения этой проблемы и "всплыл" во всей неожиданности на Межимперском Совете, состоявшемся 12 августа 1 года Экспансии.
