- Я же говорю, - это сложное понятие, - терпеливо ответил Йози, - Редко когда можно ткнуть пальцем и сказать: «Вот он, дурной грём! Кувалду сюда срочно!». Хотя у нас есть и свои ортодоксы, которые были бы резко против АКПП, считая, что это первый шаг в бездну. А уж компьютеры - так и вовсе беда… Но во многом это определяется нашей расовой особенностью – мы чувствуем грём, мы чувствуем, когда он становится дурным, и мы чувствуем, когда мир из-за этого готов погибнуть.
- Поэтому и бросили йири умирать? – спросил я немного резко, - У меня перед глазами ещё стоял пустой мёртвый город и бессмысленные глаза выгоревших.
- Когда-то, когда наш народ только пришёл в их мир, спасаясь от другой катастрофы, куда более страшной и быстрой, мы заключили договор с йири, которые тогда ещё не были йири, а были просто люди. Довольно, кстати, хороший был народ, неглупый и неагрессивный, с единым практически социумом, где одни не ходили убивать других. В этом договоре, помимо всего прочего, было написано, что мы можем уйти в любой момент, когда захотим. Однако, когда наши Старые, устав убеждать и бороться, объявили о новом Исходе, нас отказались отпускать. Нам ставили условия, всё более невыполнимые, а потом наши глойти начали погибать от несчастных случаев – безупречно случайных, не подкопаешься. К этому моменту йири настолько далеко зашли по пути дурного грёма, что уже не справлялись с ним без нашей помощи и при этом не имели мужества отказаться от его соблазнов. Мы не могли их спасти, они не хотели спасаться. Кланы, сохранившие своих глойти, покинули тот срез сами, остальные искали проводников… Мы нашли Андираоса, он вывел нас сюда… Мы не знаем, что стало с остальными и боимся сунуться в тот срез снова – нас пытались задержать и некоторые пропали без вести. Да, наш уход ускорил их технологический коллапс, но предотвратить его мы не могли, а погибнуть с ними не захотели. Это был тяжёлый этический выбор, но он сделан.
Я обнаружил, что сижу, заслушавшись, с держаком в руке, откинув забрало маски на затылок, а сварка гудит вентилятором вхолостую. Поняв, что это не работа, щёлкнул выключателем, снял маску и пошёл заваривать чай. Это надо было переварить.
- Йози, - спросил я позже, когда мы устроились на краю ямы с чаем и печеньем, - если вы требовали соблюдения договора от йири, то почему вы сейчас хотите нарушить договор с Анди… Андреем? Вроде бы он не требует от вас ничего противоречащего пути грём? Собираете для него железки, гайки крутите…
- Железки и гайки? – нахмурился Йози, - Так он это тебе объяснил?
- Ну да, - подтвердил я, - Наш срез, дескать, славен простыми и крепкими внедорожниками с ДВС, а вы как раз умеете с этим хозяйством обходиться… Это неправда?
- Это не вся правда. Знаешь, чем ещё славен ваш срез, и куда более, чем нивами и УАЗиками?
Я не знал и помотал головой отрицательно.
- Оружием. Я не проводник, но знаю, что срезов, успевших достигнуть такого совершенства в средствах взаимоуничтожения и всё ещё этого уничтожения не завершивших, очень немного. Может быть даже вовсе нет. Обычно в тех мирах одни руины, усыпанные костями. Из таких срезов мародёры иногда приносят убийственные артефакты удивительного совершенства, но это, как правило, штучные экземпляры, которые нечем зарядить и непонятно, как починить.
Мне вспомнилась чуднАя футуристическая винтовка Карлоса, - но она-то точно была чем-то заряжена. Любопытно…
- Значит, Андрей торгует оружием, и его добываете вы?
- Андираос вообще не торговец, тут он лукавит. Да, контрабанда оружия и машин входит в число его интересов, но это не главное его занятие. Он в этом деле лишь посредник, иначе мы бы сами могли с ним связаться. На самом деле он собиратель редкостей, мародёр, чёрный археолог погибших миров.
- Ну, так они всё равно уже ничьи… - пожал плечами я.
- А я и не говорю, что он плохой человек, хотя беспокоить чужие могилы – не самое почтенное занятие. Но вопрос в оружии. Мы очень мирный народ, нам не нравится торговать оружием, кроме того в здешних местах это опасно и неизбежно ведёт к криминалу.
- Так почему он не закинул вас куда-нибудь в США, где оружие продаётся свободно?
- Мы попали сюда в начале 90-х, тогда здесь был бардак и оружие распродавалось вагонами. Армейское оружие, которое непросто купить и в США. Самое надёжное и эффективное оружие этого среза. С тех пор всё сильно изменилось, и, хотя некоторые старые связи ещё работают, но с каждым днём их использовать становится всё опаснее.
- Андрей этого не понимает? – удивился я. Мне проводник показался прагматичным и жёстким, но разумным и не злым человеком. То, как он заботился о выгоревших, на мой взгляд говорило в его пользу.
- С Андираосом, наверное, можно было бы договориться, но наши Старые торопятся и пытаются на него давить. Я думаю – зря.
Я, признаться, тоже так думал. Я видел, как Андрей стоял перед рейдерами с ножом у шеи – хрен на такого надавишь. Давилка не отросла. Но меня беспокоил в этой связи ещё один вопрос.
- А что насчёт рейдеров? – осторожно спросил я у Йози.
- А что с ними? – кажется искренне не понял тот.
- Какие у вас с ними связи?
- Связи? С ними? – ого, я его кажется ошарашил!
Я рассказал ему о встрече с рейдерами, подробно описав ту хренотень на колёсах, которая вызвала мои подозрения.
- Да, видел, собирали у нас такую… - растерянно подтвердил Йози, - У нас много подобного хлама в последнее время делают… Но я думал, местный заказ, для покатушек каких-нибудь… А что, ты говоришь, Андираос им отдал?
- Без понятия, - признался я, - Я видел только контейнер. Оранжевый пластиковый тулбокс, небольшой такой, довольно характерного вида, со скруглёнными углами. В стиле американский винтаж, но только из пластмассы. Но Андрей, вроде, говорил, что им эта штука пользы не принесёт…
Йози мрачнел на глазах.
- Можно я возьму ненадолго УАЗик? – спросил он нервно, - Это очень срочно. Надо кое-что проверить.
- Бери, конечно…
Йози куда-то умчался, даже не переодевшись, и я подумал, что теперь у меня в заложниках его штаны. Тем не менее, лонжерон сам себя не заварит, и, как бы там всё не обернулось, а работу работать нужно. Одному, конечно, не так удобно, но можно струбцинами латки прижать – и вари себе потихоньку. Чем я и занялся во благе. Шли б они все в жопу со своими межмировыми проблемами и заговорами. С железками-то оно проще.
Проварил трещину. Металл там не очень толстый, разделывать не надо. Остудил, отстучал и зачистил обдирным диском шов, чтобы не выпирал, потом наложил снизу П-образную латку-шину, в которой заранее насверлены отверстия по четыре миллиметра, зажал её на лонжероне струбциной, прихватил по углам, убедился, что не повело и стоит точно по месту, и пошёл класть шов по периметру. Медитативное такое занятие, как в ритм войдёшь. Ведёшь аккуратно пистолет-держак мелким зигзагом, смотришь, чтобы шов ложился ровно и стараешься не перегреть. Это кажется сложным, но, когда придрочишься – ничего особенного. Остудил, ободрал, зачистил – и пошёл проваривать отверстия, создавая таким образом своеобразные «электрозаклёпки», чтобы латка-усилитель держалась не только по контуру, но и по площади.
