Именно таким стал день, когда Хром усыпил Желзну и попытался вывезти из города свою механическую армию. Простой до невозможности план заключался в следующем: скрытно покинуть пределы северной части материка и захватить власть в столице Мехны — первом и втором Изобритариуме. Думаю, оплот власти с легкостью сдался бы на милость победителя, если бы двадцатитысячная армия механикуса атаковала внезапно.
Загвоздка состояла лишь в одном. Созданные Хромом манипуляторы значительно отличались от тех, что охраняли территорию Рифта. И в первую очередь — своей недолговечностью. Отдав предпочтение боевой мощности своих стальных воинов, механикус совершено не позаботился о продолжительности их работоспособности. Ратники могли беспрерывно работать разве что пару недель, а многие и того меньше. Старые запасы черного пара оказались весьма скудными, а утратившие герметичность капсулы Робуса были заполнены едва ли наполовину. Поэтому Хром и решился действовать тайно, переправив свою недолговечную армию на четырех дирижаблях поближе к Изобритариуму, и уже оттуда атаковать столицу.
Не вдаваясь в детали — план был идеальным. С одним «но». Старая заноза Райдер, не оставивший надежду отомстить, вихрем ворвался в четкую схему механикуса и загубил все на корню.
Когда я попал в плен, капитан уже точно знал, как хочет поступить его заклятый враг. Решив не рисковать, Райдер рассудил, что освободить меня будет лучше во время празднования, когда Хром окажется в одном шаге от победы и потеряет бдительность.
Все прошло почти без огрехов, если не считать ранение Луцлафа. Но в любом случае все это было уже в прошлом. Циклоп шел на поправку, а зловещим планам Хрома так и не суждено было осуществиться.
Но каково же было мое удивление, когда выяснилось, что огромный вклад в нашу победу внес именно Барибала, который — кто бы мог подумать — оказался маршалом разыскного второго звена первого Изобретариума. До последнего времени тайная служба Верхушки для многих, в том числе и для меня, была всего лишь пустым звуком. О ней много судачили, но никогда не видели ее в деле. А теперь раскрывшаяся схема поражала своей масштабностью и слаженностью. Больше того, выяснилось, что мой приятель Дейв являлся агентом-осведомителем. А я во всей этой истории играл немаловажную роль винтика, приводившего весь этот сложный механизм в действие.
Хрома уже давно пытались вывести на чистую воду, но только благодаря стечению обстоятельств всем, кто участвовал в этой операции, удалось сотворить невозможное. Вот такие вот дела.
Операция носила кодовое имя «Гнев», и повторюсь, что главным действующим лицом был ваш покорный слуга. Вот такая вот удивительная история. Вроде бы ничего необычного, но, как выразился Барибала, разыграна она была как по нотам.
* * *
Ближе к вечеру мы остановились в Рычаге — небольшом портовом городишке, где мастерили лучшие в мире надувные шары. Здесь мы собирались пополнить запасы провизии и взять курс на свободные земли. Больше нам нечего было делать на материке.
Капитан выкупил свой корабль обратно, мы получили заслуженную награду, Луцлаф — долгожданную свободу от клейма изгнанника, а мне вернули жетон жителя материка. Правда теперь он мне вряд ли пригодится — меня ждали свободные воды и небеса тысячи островов.
Куда именно мы полетим с Тисабель? Не знаю. Мы еще не решили сами. Поэтому, распрощавшись с маршалом Барибалом, мы подняли паруса и исчезли в небесах.
— Эй, поаккуратнее там, — прикрикнул капитан. — Осторожней грузи, чумазый.
Последняя остановка перед длительным перелетом должна была занять не больше получаса, но портовые трудяги не особо спешили с работой, и мы уже битый час торчали у пирса, пытаясь ускорить погрузку.
— Ну ты смотри на них, будто мухи сонные, — продолжил возмущаться капитан. После гибели Хрома у него окончательно испортилось настроение, и основную часть времени он проводил у себя в каюте, изучая старые воздушные карты.
Сколько меня ни отговаривала Тисабель, у меня сложилось свое твердое мнение: осталась в этой истории какая-то недосказанность. Неуловимая нить, которая продолжала связывать всех нас с механикусом Хромом и его армией манипуляторов.
— Капитан, скажите, а как Барибала попал на ваш корабль?
— Длинная история. Да и не такая интересная.
Райдер явно не был настроен на беседу.
— Но ведь она должна быть как-то связана с Хромом?
Внезапный удар в плечо заставил меня взвыть от боли.
— Простите, мистер, — пробухтел себе под нос носильщик.
Голос показался мне знакомым, но я не придал этому значения.
Капитан обернулся, и я заметил непередаваемую обиду, которая, словно восковая маска, застыла на его лице.
— Знаешь, что случилось со мной, когда я бросил семью и вернулся на Рифт? — спросил он.
— Вы пытались помочь своим друзьям. Защитить их от машинерий Хрома, — предположил я.
— Не совсем так. Я собирался посмотреть в глаза грозному полководцу, который ни перед чем не остановится в достижении своей цели. А потом продырявить его насквозь. Но знаешь, что же я увидел?
— Что? — не понимая, к чему он клонит, переспросил я.
— Я увидел страх! Страх в глазах механикуса-изобретателя. Этот злой гений боялся. Трясся как осиновый лист, наблюдая за тем, как его создания расправляются с ни в чем не повинными добытчиками и копателями.
— Вы уверены?
— Абсолютно, — капитан тяжело вздохнул. — И это еще не все. Во время последнего сражения мне удалось взять над ним верх и отрубить руку. Гном лишился сил и почти трое суток не приходил в сознание. А кто-то все это время продолжал управлять его ордой уничтожителей.
— Но этого не может быть!
— Может, Сти. Еще как может, — без эмоций ответил Райдер.
— Получается, не только Хром причастен к бунту?
— Нет.
— Тогда кто?
— А ты не догадался?
У меня перед глазами возник образ неприятного сгорбленного гоблина, постоянно нашептывающего на ухо советы своему господину. Или все совсем не так? И мы ошибались? Гном был инструментом, а истинный злой гений скрывался в обличии безропотного слуги.
— Понимаешь, я только сейчас все понял, — будто оправдываясь, произнес капитан. — Слепо выбрав себе цель, я и не заметил очевидных вещей. Хром не отдавал приказа на штурм, он не подсылал к моей семье наемных убийц. Лучший изобретатель материка представлял опасность лишь для Верхушки, и они посчитали лучшим расправиться с ним до того, как он разовьет свой талант и создаст что-то невероятное… Или уже создал…
Слова капитана врезались в меня, будто смертельные кинжалы, нанося удары истины в самое сердце.
