Тео кивнул. Возможно, дней десять назад это рассуждение и показалось бы ему довольно диким, но последние события все очень изменили.
Все надолго замолчали. Из города выехали на пригородное шоссе; когда проезжали развязку, окончательно рассвело, нежная белесая голубизна сменила утреннюю серость, и небо располосовали электрические розовые облака, и рассвет был похож на закат, а горизонт с обеих сторон казался бурым и рыжим от виднеющихся вдали лесов. Навстречу пролетела колонна тяжелых междугородних грузовиков-фур, за ними стелился бензиновый чад и шлейф черного дыма.
А хранителей на обочинах шоссе, почему-то, не было видно…
Дом Хольвина Тео увидел впервые. Эта крепость среди леса, удаленная от мегаполиса, насколько возможно, вдруг показалась ему потрясающе привлекательным местом, хотя он и считал себя совершенно урбанизированным горожанином, не мыслящим вне города жизни. Из-за ворот радостно залаяли собаки; створки распахнулись, машину впустили — и пока Феликс придумывал, как ее лучше поставить, Стая в Старшей Ипостаси пристально наблюдала за его маневрами. Среди нескольких псов Тео узнал Рамона. Из-за невысокого забора, отгораживающего сад от двора, выглянул вороной жеребец, а в калитку выбежала Лилия. Взлохмаченная более обыкновенного, с серой тенью вокруг глаз, она показалась Тео встревоженной и усталой.
— Здорово, что вы приехали, — сказала Лилия. — Как-то все совсем нехорошо. Господин капитан, вы зайдите к Бруно, пожалуйста — у него карта с отметками. Господа, чаю хотите?… Привет, Гарик! Здорово, Сапфир!..
Рамон подошел к Тео и уткнулся лбом ему в грудь.
— Хозяин, я соскучился, — сказал он, и Тео подумал, что до сих пор из всех собак только Гарик называл его Хозяином. — Мой кот умрет, да? Меня не пускают, там пахнет… плохо пахнет. Больно пахнет.
Тео погладил Рамона по голове.
— Не огорчайся раньше времени. Подожди здесь, я посмотрю.
Лилия увела Феликса и Жасмин куда-то вглубь дома, а Тео поднялся наверх — как-то необъяснимым образом догадавшись, где найти Бруно. На лестничной площадке сидела хмурая рысь; при виде Тео она беззвучно зашипела и отошла с дороги. Вероятно, месяцем раньше Тео обходил бы ее с опаской — теперь он с одного взгляда понял очень много разных вещей: что рысь — домашняя, товарищ Хольвина, что рысь — не враг Тео, что у нее весной будут котята, что она имеет отношение к бойцовому коту, которого Тео впервые увидел в Центре Развлечений.
Хотя рысь не перекидывалась и никто не сказал ни слова.
Тео вошел в комнату, где пахло антисептикой и еще чем-то лекарственным, и тут же увидел бойцового кота, лежащего на широкой, укрытой чистым полотном, софе, в виде зверя, клубком, из которого неловко торчала толсто забинтованная задняя лапа. Рядом с софой, на низком столе стояла глубокая эмалированная миска с водой. Кот не шевелился, даже дыхания было не уследить, но Тео ощутил не смерть, а глубокий сон — и поразился собственному, непонятно откуда пришедшему знанию.
— Он это выспит, — сказал Бруно откуда-то сбоку.
Тео оглянулся. Бруно вышел из смежной комнаты, из которой пахло эфиром и где, сквозь открытую дверь виднелся оцинкованный стол и стеклянные дверцы шкафа с какими-то блестящими вещицами. Тео подал ему руку.
— Как это «выспит»?
— Кошки отсыпаются от тяжелых ран, — сказал Бруно. — Пулю я извлек, теперь он будет спать, и спать, и спать. Может, несколько суток проспит, просыпаться будет только, чтобы воды хлебнуть. Сильный кот.
— А что он говорил? — спросил Тео.
— Он Хольвину говорил. О том, что медведь пьет водку и разговаривает с черепом. О том, что скоро будет гроза. И о том, что люди — хранители мира. Довольно странные вещи, в общем, и очень сумбурно. Из которых лично я могу заключить, что эти подонки на охотничьей базе до полусмерти замучили медведя, и что я хотел бы посмотреть этого медведя прежде, чем вы выпустите его в лес. Хорошо?
— Он тяжело болен?
— Еще как. И вообще, гроза в октябре, в наших широтах — это небывалое дело, конечно, но звери ведут себя как-то тревожно. Кота принес лось и ушел в лес, хоть ночью выли волки, так, что тут было слышно. И собаки выли. Я поговорил об этом с Баськой, но она только и смогла сказать, что ей как-то не по себе было и повыть хотелось…
— Понятно, — сказал Тео, скорее по привычке. — Вы побудете с рысью, как я понял?
— Да.
— Ну, а мы сейчас же отправляемся на базу и там, на месте, во всем разберемся. У вас карта?
Бруно кивнул, взял свернутый лист со стола, протянул. Тео взял и вышел, прикрыл за собой дверь и спустился мимо угрюмой рыси, сидящей на подоконнике. Внизу, в гостиной, его встретила Лилия с громадной керамической чашкой.
— Господин капитан, хотите молока? Вы ведь не завтракали, да? Может, вам хлеба с сыром принести?
Тео взял чашку и выпил молоко залпом. Молоко оказалось очень вкусным и очень странным.
— Это козье, — сказала Лилия. — У Хольвина нет коровы. А козы доятся. У них с Хольвином договор.
— Спасибо, — сказал Тео, возвращая чашку. — Ехать надо. Ты скажи Феликсу.
— А они уже около машины. Будете сыр есть?
— Нет, потом. Вернемся, тогда…
Лилия кивнула. Тео вышел во двор. Солнце уже поднялось высоко и сияло ослепительно, как летом. Весь мир вокруг был ярок и ясен: и зеленая трава с морозной проседью, и разноцветные деревья, еще очень пышные, и синие небеса с одной-единственной тонкой полоской облаков над лесом и с белесым призраком полной луны, истаявшим в утреннем свете, как мятная карамелька… Сильный ветер срывал листья, кружил, нес на брусчатку двора, на гладкую глянцевую крышу автомобиля, в которой отражалось острое солнце, и куда-то дальше… Маленькие хранители сидели на заборе, болтали призрачными ножками и смотрели прямо на Тео — а он совершенно не мог понять, что это их так заинтересовало…
— Господин капитан! — закричал Феликс, и тут же заурчал мотор. — Поехали!
Тео пошел к машине. Рамон, Сапфир и Тай в Младшем Облике готовно стояли у задней дверцы, виляя хвостами, остальная Стая расселась поодаль. Гарика в Старшей Ипостаси обнимала за шею Лилия — и он обиженно тявкнул:
— Ах, Хозяин, она меня не пускает!
Тео походя потрепал его по щеке:
— Ты тут поиграй с собаками, ладно? Мы туда — и обратно.
Гарик вздохнул — и вдруг тоненько заскулил, по-щенячьи, с повлажневшими глазами, не находя человеческих слов, жалобно и совершенно безнадежно.
Тео подошел.
— Ну что ты, дурачок, — сказал, поглаживая Гарика по шее под подбородком. — Это же охотничья, бес ее возьми, база, а не город. Там по собакам могут и стрелять начать. Старшие знают, что делать, а ты — еще нет. Ну подожди тут…
