"Все как положено. — Удовлетворенно выдохнул снайпер. — Итак. Вторая часть Марлезонского балет". — Он взвел курок армейца. Короткое перемещение по периметру закончилось возле темнеющей перилами лестницы. По ступенькам, спотыкаясь и неразборчиво матерясь, пронесся кто-то из обалдевших сподвижников Анубиса. В два прыжка Алексей догнал сквернослова, приноровился к размашистому шагу посыльного, взмахнул рукой.
"Хвост бы не отдавить". — Несуразная шутка слилась с коротким ударом. Рукоятка влепилась в курчавый затылок. Перескочив тело, двинулся в полной темноте. В приоткрытую дверь донеслись громовые крики главаря. Интонации не подделать. — Арап в гневе. Леха вынул висящий за спиной краскомет. Просунул в дверь и направил в сторону орущего благим матом хозяина. Облачк, заметное даже в полутьме зашторенного кабинета, расползлось по всему пространству. Прихватил распылители скотчем и забросил баллоны в внутрь. Дверь медленно закрылась.
Одно из двух, или потравятся, или засветятся. — И тут дверь отворилась. Зрелище вызвало оторопь. Фигуры, переливающиеся пятнами, напоминали стоящую на задних лапах собаку Баскервиллей, как ее изобразил в знаменитом фильме сын своего папы. Сухо хлопнул револьвер. Раз, другой, третий. — Промазать в таких условиях невозможно. — В завале около входа слышалось негромкое шевеление и стоны.
— Торопиться не надо. — Пожевал губу снайпер. — Носорог, зверь хитрый.
Разряженный револьвер отлетел в сторону. Леха взвел заряженный крупной дробью обрез.
— Гриня. Ку-Ку. — Позвал он, приближаясь к двери. — Вспышка и кусок дерева, отлетел в сторону. — Ага, угадал. " А ты ничего, очкастый, смышленый… Осторожно заглянул в проем. Россыпь мелких пятен краски обильно усыпала мебель и пол. С одной разницей. Пятна были неподвижны. Только в одном углу они слабо шевельнулись. Залп дуплетом разорвал тишину замкнутого пространства. Ответом стал дикий вопль раненого зверя. Анубис, получивший львиную долю картечи, поднялся и двинулся к дверям. Видимо, уже не соображая, что делает, взмахнул руками, и рухнул попрек входа.
Леха покрутил головой, всматриваясь в картинку. — Добивать смысла нет. От такого не выживают. Перезарядил оружие. — Умные мужики были. Кулачки наши. "Смерть председателю" штука страшная. Он выстрелил в сторону зазвучавшего по лестнице топота, и юркнул в дверь кабинета, выходящего на другую сторону. Безыскусно выбитая ударом ноги рама открыла аварийный выход.
"Долги отданы, уходим не прощаясь". — Прикинул направление прыжка, оттолкнулся и уже через секунду мягко приземлился на сваленные во дворе картонные ящики.
А еще через несколько секунд уже выходил из неприметной арки в ста метрах от места расправы. Утро пациент небольшой клиники встретил в своей постели.
Мсье, пора вставать. — Осторожно заглянула в палату дежурная сестра. — Операция прошла успешно, только вам нужно быть осторожным. Лицо будет заживать еще минимум две недели.
Алексей потянулся, и сбросил одеяло, выбираясь из постели. Слегка покачиваясь от последствий наркоза, натянул пижаму, сунул ноги в тапочки и прошлепал в коридор.
— Куда вы? — Закудахтала сиделка. — Вам еще нельзя…
Леха закивал головой. — Я помню, помню, мне только нужно сказать пару слов своей спутнице. А после я быстренько вернусь в постель.
Сопровождаемый недовольной нарушением порядка медицинской сестрой поднялся на второй этаж и тихонько заглянул в палату.
Девчонка лежала на кровати, вокруг которой немыслимым частоколом выстроились штативы и приборы.
— Элен. — Тихонько позвал он, наклоняясь к рыжеволосой голове.
Ресницы дрогнули, девчонка всмотрелась в лицо посетителя. Кто вы?
Леха потрогал закрывающие лицо повязку. — Это я, Алекс. Пока тебя выхаживали, мне было скучно, вот я и решил сделать себе пластику. — Легко, словно речь шла о какой-то мелочи произнес он.
Элен улыбнулась, узнав голос. — Алекс. Хорошо, что ты пришел. Мне было так страшно. И холодно, там на снегу. — Пробормотала она. — А потом появился ты и взял меня за руку. Мы шли назад, а я все боялась, что ты уйдешь, а я останусь одна.
— Все, все. — Успокаивающе поднял руку Алексей. — Это был сон, а сейчас все в порядке. Ты поправляешься, я рядом.
— Не знаю. — Она попыталась шевельнуться, — мне сказали, что рана очень серьезная, и я выжила чудом… Я думаю, это ты меня спас, и привел назад… Это они тебе сказали? Ну, про рану… — С досадой покосился на двери Леха. — Да нет, врут. Не царапина, конечно, но и оснований для паники нет. Слушай, — Поспешил он сменить тему. — Кто знает, как подействует на девчонку болтовня сиделок.
Слушай, а зачем тебе пластика? — Забыв про ранение, удивилась пациентка. Она распахнула и без того громадные глазищи и заморгала махровыми ресницами. — У тебя нормальное лицо.
Он дернул плечом. — Ну, это для конспирации. Меня сейчас многие ищут. И все такое…
— А… — В голосе его спутницы прозвучало разочарование. — Как хочешь… Если надо, то конечно. А мне это нравилось… — Призналась она и вдруг покраснела.
Лехе стало неловко от того, как порозовели щеки раненой.
— Да я и сам, как-то не очень… — Ловя себя на том, что оправдывается, отозвался он. — Ты понимаешь, это как бы не мое настоящее, тьфу, в общем, ладно… И тут он оборвал лепет и задумался. А и, правда, насколько целесообразно его решение? Сейчас, когда с мавром покончено, бандиты, по логике вещей, будут заняты куда более важным делом, чем его поиски, дележкой власти. Остается полиция, хотя…, даже не полиция, а всего один, коррумпированный чин, да и тот, вряд-ли станет проявлять чрезмерное рвение. Для комиссара, пожалуй, лучше, если неудобный свидетель просто испарится.
А что, и верно… — С некоторым облегчением подумал он. — Лицо, это последнее, что осталось у меня от прежней жизни. Ну, если не считать часов… — Глянул на браслет, — и не стоит мне жить с чужой мордой. Рубить концы, так уж напрочь.
Есть, правда еще спецслужбы, но сейчас в России творится такое, что не станут они умножать сущности, гоняясь за мелкой рыбешкой?
Успокоив себя, Алексей облегченно вздохнул, и вновь склонился к уху спутницы.
Однако тут Леха заметил, что его слушательница тихонько засопела во сне. — Он попятился. — Ну и ладно, скажу после, когда проснется.
Прикрыл дверь и кивнул нетерпеливо переминающейся возле палаты сестре. —
Несколько дней проведенных в безделье, измотали Алексея куда больше, чем, если пришлось провести их в тяжелой физической работе.
