— Мы с тобой слабые женщины. Я к тому же далеко не молода, с «букетом» болезней, который дарит старость.
— Чего тогда надо было в горы тащиться? Сидели бы себе на скамейке возле дома, на солнышке грелись, с соседками болтали.
— Заманчиво. Но как поется в песне «лучше гор могут быть только горы...» А нам еще надо тащить на себе архив, тяжелый и громоздкий. Да ты лучше меня все знаешь. Вот паренек и пригодится.
Дверь купе открылась, и появился сияющий Паша с тремя стаканами в подстаканниках.
— А вот и я. Зоряна, я все равно взял тебе чаю.
«Все изменилось за эти годы: люди, поезда, купе, даже подстаканники.. Только чай остался таким же бледным», — подумала Зоряна.
— 49 —
— Анна Алексеевна, простите за нескромный вопрос... — Зоряна терялась, как называть старуху, на «ты» или на «вы», по имени-отчеству. Ну не Анютой же! — А дети у вас были? Или, может, есть?
Старуха, смертельно уставшая после дневного перехода, еле дыша лежала на спальном мешке у костра, на котором в кастрюльке закипала вода. Зоряна, готовившая ужин на всю компанию, как раз собиралась бросить туда лапшу. Она специально воспользовалась моментом, пока Паша ушел на поиски дров для костра, чтобы поговорить.
— Нет, не было. Северные лагеря забрали здоровье и возможность рожать.
— А муж был?
— Было трое: один ушел, а двое преставились.
— Вы меня простите, но я так до конца и не поняла, зачем вам архив?
— Чего тут понимать?! — Старуха приподнялась на локте и зло посмотрела на Зоряну. — Ты дурочку из себя не строй! Бросила меня на произвол судьбы, заставила страшную жизнь прожить. Мне за восемьдесят, а кажется, и не жила еще... Сама вон двадцатилетней девчонкой стала, все сначала начнешь... И я хочу так... Прожить еще одну жизнь, только в счастье и достатке. Купаться в теплом море, загорать на солнышке, иметь семью, забыть все, что пришлось пережить. Хочу пойти по твоему пути в Иной Мир и получить другое тело!
— Вы же знаете, Женю Яблочкину вынудили к этому ужасные обстоятельства, — сказала Зоряна, избегая ассоциировать себя с Женей.
— У меня тоже были ужасные обстоятельства, но я никуда не убегала... Я давно бы это сделала, но ты вырвала из дневника страницы, которые касались ритуала вхождения в Иной Мир! Поэтому мы здесь и не уйдем, пока не найдем архив!
— Мне не нравится вся эта затея, — сказала Зоряна, помешивая лапшу.
— Исполни хоть сейчас свой материнский долг и уважь просьбу дочери! — насмешливо заявила старуха и устало откинулась на спину.
Послышался треск, и вскоре у костра появился Паша, который, тяжело отдуваясь, тащил охапку сухих сучьев.
—Тяжело из болота тащить бегемота и собирать дрова без топора! — сказал он, бросая дрова у костра. — Собирались в горы, а самого примитивного топорика не захватили! Сухих деревьев полно, но голыми руками ничего не сделаешь. Что у нас на ужин?
— Лапша с тушенкой, — сообщила Зоряна.
— Прекрасно. Я целый учебный год жил на этом в общежитии. —Извини, но здесь не ресторан и выбирать не приходится!
— А я и не выбираю, просто мысли вслух. Еще далеко идти? А то наша уважаемая Анна Алексеевна, пожалуй, переоценила свои силы.
— Милок, зря волнуешься! Я двужильная, все выдержу.
— Выдержите, выдержите... Только преставиться можете. —Типун тебе на язык! — разозлилась старуха.
— Разве можно говорить такое пожилому человеку? — укоризненно сказала Зоряна.
— Я высказал предположение, ведь случиться может всякое! — без всякого смущения пояснил Паша.
— И со всяким, не только со мной! — угрожающе заявила старуха.
— Может, расскажите мне правду? Перестанете держать за дурака!
— Какую правду? — спросила, насторожившись, Анна Алексеевна.
— Зачем вам понадобилось забираться в дебри Крымских гор? Целую бухту каната с собой захватили, я видел в рюкзаке, а топорика нет. Извините, но на экстремалов вы не похожи. Я целый день за вами наблюдаю. Идете по определенному маршруту, который имеет, по всей видимости, конкретную цель и совсем не похож на увеселительную прогулку по горам, как вы рассказывали. Явно что-то ищите!
— Паша, ты насмотрелся сериалов о поисках сокровищ. Сейчас по сюжету, поняв, что без тебя не сможем добраться до сокровищ, мы должны предложить тебе вступить в долю. Но это не кино и никакие клады мы не ищем, а только маемся дурью — одна от старости, другая по молодости. Не веришь — можешь уходить. Жирного пирога не будет, так что делить нечего, — с усмешкой сказала Зоряна.
— Все равно у вас есть какая-то тайна! — упрямился Паша.
— Да, есть. Дело в том...— Голос Зоряны стал таинственным.
— Зоряна, прекрати! — крикнула старуха.
— Что мы не бабушка и внучка, а мама и дочка. Угадай, кто из нас мама, а кто дочка?! — Зоряна нервно засмеялась.
— Издеваетесь? Смеетесь? — разозлился Паша, схватил сумку с вещами и пошел назад, крикнув напоследок: — Приятной вам прогулки и веселого путешествия!
Вскоре он исчез из виду. Старушка укоризненно сказала:
— Ну и чего ты добилась своими шуточками? Ведь он нес часть наших вещей, а их немало...
— Теперь мы будем нести их сами, — ответила Зоряна, сняла кастрюльку с огня, приоткрыла крышку и слила воду. Добавила свиную тушенку, перемешала и пригласила старушку ужинать.
— Тебе хорошо! Видишь, какая молодая и здоровая! А я... — Старушка замолкла, взяла ложку и пристроилась к кастрюльке.
Через час в сгустившейся тишине послышался шум, как будто кто-то пробирался через чащу.
— Может, это Паша одумался и вернулся? — предположила Зоряна и крикнула в темноту: — Паша, это ты?
Ответа не последовало, а шум стих в нескольких метрах от них. Путешественницам стало жутко — казалось, кто-то наблюдает за ними из темноты. Они почувствовали себя слабыми, беззащитными и пожалели, что лишились единственного мужчины.
—Паша, это глупая шутка! Лучше иди сюда, мы оставили тебе ужин! — сделала еще одну попытку Зоряна, но ответа не дождалась. Тогда она выбрала из хвороста, который был заготовлен у костра, увесистый сук, взяла фонарик и храбро направилась в темноту, но ничего не обнаружила.
— Будем спать по очереди, — предложила она. — И поддерживать огонь в костре. Сзади к нам никто не подберется — защищает скала. Только спереди...
— А что, если... — сказала дрожа старушка, но замолкла, подумав, что их могут подслушивать.
— Первой буду дежурить я, — предложила Зоряна. — Ложитесь спать. Через четыре часа я вас разбужу.
— Попробую, если получится, — согласилась старушка и через полчаса уже спала, громко всхрапывая. Через четыре часа Зоряна, смертельно уставшая, разбудила ее. Но ей не пришлось долго спать. Уже через час испуганная старушка сообщила, что закончились дрова для костра. Лишь когда стало рассветать, обе, тесно прижавшись друг к другу, так как холод их «достал», забылись беспокойным сном.
