подкованными копытами. Первый же его удар пришелся по черепу одного из грумов из Лисьего Заказа, и тот растянулся, безжизненный, в грязи. При виде этого несколько человек побросали палки и пытались бежать. Паника охватила всех, и в следующее мгновение животные уже дружно гоняли их вокруг двора. Их бодали, лягали, кусали, топтали. Не было животного на ферме, которое по-своему бы не отомстило им. Даже кошка внезапно спрыгнула с крыши на плечи одного из пастухов и вонзила когти ему в шею, от чего он дико завопил. Как только для них открылся выход, люди с радостью пустились со двора и побежали к шоссе. Итак, пять минут спустя после своего вторжения, они уже позорно отступали тем же путем, которым пришли, а стадо гусей преследовало их всю дорогу, шипя и хватая за ляжки.
Все люди ушли, кроме одного. В глубине двора Боксер тыкал копытом грума, лежавшего ничком в грязи, стараясь перевернуть его. Парень не двигался.
«Он мертв, – печально сказал Боксер, – я не имел намерения убить его. Я забыл, что на мне железные подковы. Кто поверит, что я сделал это ненарочно?»
«Без сентиментальничанья, товарищи!» – воскликнул Снежок, из ран которого все еще капала кровь. «Война есть война. Только мертвые люди хороши.»
«Я не желаю проливать кровь, даже человеческую», – повторял Боксер, и в глазах у него стояли слезы.
«Где Молли?!» – вскричал кто-то.
Молли, действительно, пропала. Поднялась было тревога: боялись, что люди могли как-нибудь обидеть ее или даже увести ее с собой. В конце концов, однако, оказалось, что она пряталась в стойле, зарывшись головой в сено в кормушке. Она сбежала, как только раздался выстрел. А когда все вернулись с поисков, то обнаружилось, что грум, который был только оглушен, пришел тем временем в себя и скрылся.
Животные собрались в крайнем возбуждении, и каждый во весь голос рассказывал о собственных подвигах в сражении. Немедленно же было организовано празднование победы. Был поднят флаг, несколько раз спели «Скот английский», потом торжественно похоронили убитую овцу и на могиле посадили боярышник. Снежок произнес над могилой небольшую речь, подчеркнув, что все животные должны быть готовы, если понадобится, умереть за Скотный двор.
Животные единогласно постановили учредить военный орден «Скот-Герой первого класса», который тут же был пожалован Снежку и Боксеру. Он представлял из себя медную медаль (на самом деле, это были старые медные лошадиные бляшки, найденные в каретном сарае), которую полагалось носить по воскресеньям и праздникам. Установлен был также орден «Скот-Герой второго класса», посмертно пожалованный убитой овце.
Долго спорили о том, как назвать сражение. В конце концов решено было назвать его сражением при Коровнике, так как именно там была устроена засада. Ружье фермера Джонса нашли валяющимся в грязи, и стало известно, что в фермерском доме имеется запас патронов. Было решено установить ружье у подножья флагштока в виде пушки и стрелять из него два раза в год – раз 12 октября, в годовщину сражения при Коровнике, и раз в канун Ивана Купалы, в Годовщину Восстания.
С приближением зимы с Молли было Все больше больше хлопот. Каждое утро она опаздывала на работу. Говоря в извенение, что проспала. Жоловалассь на таинственные бо ли хотя аппетит был у нее превосходные. Под всяким предлогом убегала с работы, шла к пруду и простаивала там, глупо любуясь своим отражением в воде. Но ходили и слухи о более серьезных проступках. Однажды, когда Молли прогуливалась безмятежно по двору, помахивая длинным хвостом и жуя клочек сена, Кашка отвела ее в сторону.
– Молли – сказала она – я должна поговорить с тобой о чем-то очень серьезном, Сегодня утром я видела как ты смотрела через изгородь отделяющей Скотный двор от Лисьего Заказа. Один из работников г-на Пиллингтона стоял по другую сторону и – я была очень далеко от тебя, но почти уверена, что видела это – разговаривал с тобой, а ты позволяла ему гладить тебя по морде. Что это значит, Молли?
– Вовсе нет! Вовсе нет! Все это враки! – вскричала Молли, гарцуя и роя копытом землю.
– Молли! посмотри мне в глаза. Даешь ты честное слово, что этот человек не гладил тебя по морде?
– Все это враки! – повторила Молли, но не посмела посмотреть Кашке в глаза и тотчас же пустилась прочь и ускакала в поле.
Кашке пришла в голову одна мысль. Ничего не говоря другим она пошла в стойло Молли и копытами разворошила солому. Под соломой были запрятаны маленькая кучка кускового сахару и несколько пучков разноцветных лент.
Три дня спустя Молли исчезла. Несколько недель ничего не было известно о ее местопребывании, затем голуби донесли, что видели ее по ту сторону Виллингдона. Она была впряжена в нарядный черно-красный кабриолет, стоявший перед трактиром. Толстый краснощекий человек в клетчатых рейтузах и гетрах, похожий на трактирщика, гладил ее по морде и кормил сахаром. Она была гладко подстрижена, и вокруг челки у нее была алая ленточка. Вид у нее был довольный, сообщили голуби. Никто из животных никогда больше не вспоминал ее имени.
В январе наступила суровая зима. Земля была как железо, и в полях ничего нельзя было делать. В большом сарае было много митингов, и свиньи занимались планированием работ на следующий сезон. Так уж повелось, что свиньи, которые были умнее других животных, решали все вопросы хозяйственной политики, хотя их решения и должны были утверждаться большинством голосов. Этот распорядок был бы вполне хорош, если бы не раздоры между Снежком и Наполеоном. Эти двое расходились по всякому вопросу, где только расхождение было возможно. Если один из них предлагал засеять большую площадь ячменем, то другой непременно требовал большей площади под овес, а если один говорил, что такое-то и такое-то поле как раз подходит под капусту, то другой заявлял, что оно не годится ни подо что, кроме корнеплодов. У каждого были свои сторонники, и происходили яростные прения. На митингах Снежок часто получал большинство, благодаря своим блестящим речам, но Наполеон умел лучше обеспечивать себе поддержку между собраниями. Он пользовался особенным успехом у овец. В последнее время овцы кстати и некстати принимались блеять «Четыре ноги – хорошо, две ноги – плохо» и своим блеянием зачастую прерывали собрания. Было подмечено, что особенно были склонны затягивать «Четыре ноги – хорошо, две ноги – плохо» в критические минуты во время речей Снежка. Снежок тщательно изучил некоторые старые номера журнала «Фермер и животновод», которые он нашел в фермерском доме, и был полон
