Марк присел, взял последнюю колбу, большим пальцем отщелкнул крышечку, сделал глоток и поморщился. Когда ему позволяло время, он делался гурманом, весьма разборчивым в еде и питье. Майлз подумал, что вкус не так уж и плох для станционного кофе. Из практических соображений всегда стоит помнить, что есть ароматизаторы.
— Извини, что опоздал, — объяснил Марк. — В последний момент перед высадкой я получил сообщение от Карин и хотел прослушать его немедленно.
И к тому же в уединении своей каюты. Майлз понимающе кивнул. Марк оставил Карин и Ворона приглядывать за основанием новой клиники Дюрон, а заодно за тем, как пойдут дела у Джина. Марк же отправился на Эскобар прорабатывать детали с другого конца. Пусть временная, но разлука с партнером делала Марка раздражительным. Майлз подумал про Катерину и вздохнул.
— Хорошие новости или плохие? — поинтересовался он. Хотя случись что-нибудь по-настоящему скверное, ему бы пришло сообщение по сжатому лучу от Форлынкина.
— Неплохие. Карин сообщает, что Ворон успешно оживил двух пропавших друзей госпожи Сато, и они дали властям важные свидетельские показания. Судебный процесс против «Нового Египта» движется довольно быстро — по юридическим стандартам (по человеческим меркам это значит «со скоростью ползущего ледника»), но, по крайней мере, они явно стронулись с мертвой точки. Поскольку одним из пунктов обвинения является убийство, руководители «Нового Египта» остаются под арестом. Местные власти заключили с твоим приятелем Оки «сделку о признании вины» — или как это называется, когда сдают своих товарищей в обмен на самый легкий приговор? — В голосе Марка не прозвучало особенного неодобрения.
Слышавший все это Роик отсалютовал своей колбой с кофе и выпил. Оки был не самым плохим парнем в этой банде, как он убедился.
— Я надеюсь, мое имя в процессе не всплыло? — уточнил Майлз.
— Для них ты никто и звать тебя никак, — сообщил Марк и, увидев, как Майлз болезненно скривился, улыбнулся, точно жирная акула. — А Карин правда пришлось сесть на тебя верхом, только чтобы не допустить тебя до репортеров?
— Это была шутка, и она это знала, — сурово заверил его Майлз.
— Ну да, конечно.
— И что ты собираешься делать дальше?
— Я вывалю на Группу Дюрона длиннющий список работ, о которых они сейчас и понятия не имеют. И так же, несомненно, сделаешь ты со своими подчиненными, когда доберешься до дома. Надеюсь, что уже через неделю группа поддержки для нашей первой дочерней клиники вне Эскобара соберется и тронется в путь. Что меня несколько утешает: Фува уже начал ремонтные работы. По моему опыту большинство подрядчиков столь же неторопливы, как и юристы. Карин сказала, что пока его работа выглядит неплохо, так что мы можем предоставить его компании новые заказы. Это самое меньшее, что я могу для него сделать.
— Насколько низко ты сбил его цену той ночью?
Марк самодовольно выпятил подбородок:
— Конфиденциальная информация. Как продавец он, конечно, разочарован, зато в компенсацию я собираюсь предоставить ему много подрядов на строительные работы.
— Держу пари, он попытается раздуть свои сметы.
— О, еще бы. — Марк отмахнулся, мол, само собой разумеется.
Интересно, отправить Марка выкачивать все соки из Кибо-Дайни — это адекватная месть за заговор «Белой Хризантемы» на Комарре? В целом, скорее да.
— А ты? — поинтересовался Марк. — Ты собираешься прямиком на Барраяр или остановишься на Сергияре повидать наших родителей?
Майлз потер костяшками пальцев губу и нахмурился.
— По дороге сюда спуститься на планету я категорически не успевал. Хотя и урвал минут двадцать, чтобы поговорить с матерью по прямой связи, с орбитальной пересадочной станции.
— И как она?
— Волнуется не больше обычного. Я обещал заехать к ним на обратном пути, но мое расследование затянулось на пару недель дольше планируемого срока — да, конечно, сам виноват. К тому же мне может понадобиться провести несколько дней на Комарре, чтобы помочь устроить ловушку для «Белой Хризантемы», а этого я тоже не планировал. Наверное, мне придется подождать, пока они сами не приедут домой на Зимнепраздник, если захотят в этом году. А вы с Карин там будете?
— Еще не уверен.
— Я думал, тогда ты бы мог самолично расхвалить свою новую процедуру нашему отцу-графу.
— Посмотрим, как она себя зарекомендует. К тому времени у нас уже должны будут проявиться предварительные результаты. Может, и отрицательные.
Немногие случайные прохожие оборачивались, глядя, как два почти одинаковых близнеца на мгновение очень похоже ссутулились на креслах друг напротив друга. Майлз и сам всегда глядел на своего клона с долей изумления.
— Ты чего? — переспросил Марк, приглашая брата-прародителя развлечь его разговором.
— Да вот… Подумал про дядю, которого мы никогда не знали. Старший брат нашего отца, погибший в той же резне, что унесла нашу барраярскую бабушку и стала первым днем войны Юрия Безумного. Кажется, ему было лет шестнадцать. Я просто подумал: как странно, у меня был брат, о котором я узнал, лишь когда вырос, а у отца — брат, которого все успели забыть к тому времени, когда вырос он. Тебе что-нибудь про него вообще рассказывали, когда натаскивали на знание Барраяра?
Марок пожал плечами:
— Имя, и только. А так на него времени не тратили. И без него слишком много всего нужно было выучить.
— Это почти все, что я вытянул из папы. Полагаю, это довольно тяжелый период в его жизни. Может, если вы с Карин приедете на Зимнепраздник, мы объединенными усилиями зажмем его в угол и уломаем поделиться чем-то еще. Просто, похоже… никого, из тех кто знал этого человека, в живых больше не осталось.
Марк кивнул. — Договорились. Если мы приедем. Может оказаться интересно. Или страшно так, что волосы дыбом встанут.
— Или и то, и другое сразу. Я порой спрашиваю себя, как бы все могло сложиться по-иному, если бы он остался жив. Например, наш отец никогда не стал бы графом. Может, даже лордом Форкосиганом не был бы, если бы у его брата родился наследник прежде, чем умер дед. Он бы всю свою жизнь оставался лордом Эйрелом.
— Держу пари, он бы все равно сделал военную карьеру, — подумав, прибавил Марк.
— Возможно. А возможно, если бы ответственность за Дом легла на кого-нибудь другого, он бы чувствовал себя достаточно свободным и мог взбунтоваться. Выбрать что-то другое, стать кем-то другим.
— Ха, — только и ответил Марк.
Майлз выудил из кармана голокуб. К сожалению, не было повода снова его включить и показать Марку. Он и так это делал уже дважды.
