— В чем тогда ценность оригинала?
— Иногда, мой друг, вы демонстрируете прискорбную наивность, — вздохнул Валериан. — Или пытаетесь таковую изобразить. Ценность представляют не какие-то там битые файлы на давно нечитаемом носителе. Ценность представляет Родонитовый Ковчег. В качестве священной реликвии и символа моего сана, — Истиноучитель горделиво выпрямился. — Община избрала меня местоблюстителем престола Первосвященника, но пока Ковчег не у меня, полноправным Первосвященником мне не быть. Теперь понимаете?
— О да, — Арлекин довольно улыбнулся. Ну конечно — все дело было во власти, иначе и быть не могло — Итак? Куда умыкнул ковчег ваш Мирослав?
Валериан скривился от одного звука ненавистного имени.
— Мирослав!.. Я десять лет ничего не слышал об этом проходимце. А недавно услышал. — Гейммастер сел. Протянул тяжелую паузу. — Он объявился на Зеленом Мосту. Ковчег до сих пор у него. И он не оставил своих претензий на главенство в церкви. Нашел там покровителей, сколотил что-то вроде банды… В общем, поднялся. — Валериан мрачнел с каждым словом. — И меня это пугает. Мирослав — жестокий, мстительный человек. И вполне способен подослать ко мне своего фанатика-ассасина…
— И поэтому вы решили подослать к нему меня? — ухмыльнулся Арлекин.
От такой прямоты местоблюститель поморщился.
— Зачем же так, мой друг! Не надо его убивать… если не будет иного выхода. Постарайтесь решить дело добром. В любом человеке, даже в последнем злодее, есть частицы высшей истины… Все мы, в конечном счете, заблудшие и забывшие свою сущность игроки из Реального Мира… Если вы убедите Мирослава покаяться, вернуть Ковчег, признать меня Первосвященником, распустить банду и обратиться к истине и добродетели — честь вам и хвала!.. Ну а если нет… — Валериан пожал плечами. — Пусть он умрет. Желательно все-таки без мучений. Разберитесь с ним так или иначе, верните Ковчег — и мы в расчете.
— Отличное задание, — Арлекин восхищенно покачал головой. — Просто мечта. Верно ли я понял, что в ереси Мирослава убийство не считается таким грехом, как у вас?
— Более чем верно поняли, мой друг. Убийство считается у него добродетелью. Наша цель — осознание свой сущности и освобождение из Игры, возвращение в Реальный Мир, наш истинный дом. А эти еретики верят, что Реальный Мир на самом деле тоже виртуальный, что лестница миров бесконечна, что освобождение невозможно… Их цель — всемогущество в нашем мире, — в голосе Валериана клокотала ярость. — Их цель — Годмод! И эта гнусная секта расчитывает достичь его через человеческие жертвоприношения, ритуальные пытки, кровавые оргии…
— Наверняка и он про вас говорит то же самое, — усмехнулся Арлекин, — но мне все равно нравится. Искатель утерянного Ковчега, с ума сойти! Как он выглядит, ваш Ковчег?
Валериан вновь потянулся к шкафу и вытащил увесистый крупноформатный альбом. Этот был на английском: «Реалианское искусство. Каталог новомосковской коллекции». Гейммастер раскрыл альбом посредине. На фотографии оказалось нечто вроде пирамидальной этажерки; подпись гласила: «Гора Кайлас». Валериан перелистнул еще несколько страниц, и Арлекин увидел цилиндрическую шкатулку из красивого марганцево-розового камня с черными прожилками. «Родонитовый Ковчег. Североамериканская школа, 2109 г.»
— Запомнил, — кивнул Арлекин, — не спутаю. Я берусь за вашу работу.
— Когда?
— Когда выполню свое основное задание. То самое, о котором вы не знаете и знать не хотите.
Валериан нахмурился.
— Не затягивайте это слишком надолго.
— Это зависит не только от меня. — Арлекин встал с дивана — видимо, слишком резко, потому что в голове тотчас проснулась боль. — Все, гейммастер. Спокойной ночи.
— Да не иссякнет в вас сознание Истины, — Валериан встал и привычным беглым движением пальца начертил на его лбу Реальномирнную Спираль.
Арлекин проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Чьи-то глаза в темноте горели безумным пламенем… Глаза Игоря, конечно. Кого же еще.
— Ну ты вовремя, — Арлекин протер глаза. — Придумал мне поручение? — Игорь энергично закивал и потянул его за руку. Другой рукой он прижимал к боку толстую кипу тетрадей. — Ладно, ладно, иду.
Арлекин осторожно встал. Игорь немедленно потащил его к окну. Стояла глубокая ночь, в окне над садом и медиториумом чернело ясное глубокое небо — усеянное звездами, вспыхивающее метеорами, мигающее огнями орбитальных баз.
— М! — промычал садовник, показывая куда-то на небо. — М!
Арлекин проследил направление его руки. Там, в южной части неба, горела яркая белая планета. Венера? Нет, слишком далеко от Солнца. Юпитер или Сатурн? Была бы на голове диадема — даймон определил бы сразу, но он оставил диадему в постели…
— Планета, — сказал Арлекин. — И что?
— М! — садовник потряс перед его носом кипой тетрадей. — М! — сделал вид, что швыряет тетради в сторону планеты. — М! — сунул тетради в руки Арлекина. — М! — прижал руку к сердцу.
— Ты… — медленно сказал Арлекин. — Хочешь… Чтобы я… Отправил… Твои записи?…
— М, м, м! — исступленно закивал садовник.
— На… — Арлекин хотел было указать рукой и сказать «на эту планету» — но вовремя спохватился. — На планету Венера?
— М, м, м, м!
— Да ты сумасшедший, — сказал Арлекин. — И желания у тебя сумасшедшие. Ладно, — он дружественно хлопнул Игоря по плечу. — Раз ничего умнее не придумал — ладно, отправлю на Венеру. Обещал — сделаю.
СКАЗКА О ГОРОДЕ РАЗБОЙНИКОВ
Древний мост через Волгу назывался когда-то Зеленодольским. Но от города Зеленодольск не осталось даже воспоминаний, и время сократило лишние слоги названия. Зеленый мост (еще не город, а сам мост) чудом пережил Удар, пожары, бури, пятилетнюю зиму и разлив Волги вслед за разрушением плотин. Потом люди вновь заселили Поволжье. Вблизи моста обосновалась коммуна неоанархистов и начала на нем зарабатывать. Хозяева моста брали пошлину и за проезд, и за проход судов, и стремительно богатели по мере того, как Волга возрождалась в качестве транспортной артерии. Так и родился Зеленый Мост — уже не сам мост, а город этого имени.
Выше Моста по реке лежала Русия, а ниже — Иделистан. Мало-помалу город стал монопольным торговым посредником между державами, и только благодаря их соперничеству сохранил независимость. Стоило Русии потянуться к этому жирному кусочку, как мостовцы тотчас заключали союз с Иделистаном, или наоборот; а стоило наметиться союзу между Русией и Иделистаном, как Зеленый Мост немедленно бросался его расстраивать. И вот уже полтора с лишним века торговый город, зажатый между двумя аграрными империями, выживал, искусно лавируя, интригуя, подкупая, предавая и стравливая их между собой. Выживал, паразитируя на обеих, испытывая их лютую ненависть — и с каждым годом богател, рос и расцветал…
