Я остановился на крыльце, закрыл глаза и, по рекомендации врача, подставил лицо ласковым лучам. Глубоко вдохнул. Обалденная свежесть! Ветерок ласково обдувал лицо и навевал цветочный аромат. Как там, в песне из фильма поется: «…перед грозой так пахнут розы»? Красота слога и ничего более. Перед грозой обычно душно и все запахи тяжелы. Вот после грозы, тем более такой, как прошедшая…
Одним словом – лепота!
– Серега!
И кто это так радостно орет? Сквозь пляшущие зайчики в глазах разглядел идущих к больничному корпусу Савина и Расулова. Олег замахал пакетом в руке:
– Серега, тебя уже выписали, что ли?!
– Ага, – ответил я, настороженно следя за Савиным.
Он явно собирался меня обнять. Наверное, от радости. Вот только этого не хватало!
– Олег стой… – попытался остановить друга, – Савин… стой, говорю!
Но тот, будто не слыша, так и намеревался дружески тиснуть меня. Больше не пытаясь докричаться, я стукнул ему костяшкой пальца в солнечное сплетение, а сам шагнул так, чтобы Олег оказался на одной линии с Ильясом. Вдруг тот тоже обниматься полезет?
– Ты… – Олег сбился с шага и выпучил глаза.
– Вот теперь ты слышишь? – поинтересовался я. – У меня ребра болят, а ты с объятиями лезешь.
– Не мог сразу сказать? – продышался Савин. – Сразу в грудину лупишь. Чуть скворца не впустил… – и он посмотрел себе на грудь.
– У кое-кого уши бананами заросли. – И протянул руку, предупредив на всякий случай: – Привет, и сильно не жми, рукам тоже хорошо досталось.
– А ты ничего выглядишь, – здороваясь, сказал Ильяс, – только желтоватый немного и припухший.
– Ага, – подхватил Олег, – на китайца похож.
– После такой экзекуции лучше быть похожим на китайца, чем на отбивную, – отвечаю я, с прищуром разглядывая друга. – На мое место хочешь?
– Все-все! – Савин поднял вверх руки и загородился пакетом. – Больше не буду.
– Мы тут тебе гостинцев несли, – сказал Расулов, заметив, что я смотрю на пакет. – Олег?
Савин протянул раскрытый пакет, где обнаружилось одно большое яблоко.
– Яблок больше было, – усмехнулся Ильяс, – но кое-кто тут как тля вечно голодный.
Олег покраснел и буркнул:
– Виноват. Поесть не успел…
– Ладно, я есть не хочу, но от яблока не откажусь. – Взял плод, потер об футболку и сделал большой кус. Рот мгновенно наполнился сладкой патокой с маленькой кислинкой. Все-таки апорт – это самый вкусный яблочный сорт.
– Это из вашего сада? – спросил Ильяса.
– Ага, из прошлогодних запасов.
– Хорошо сохранилось. М-м-м… вкуснота!
– Вот и я не устоял, – согласился Савин.
– Ладно, пошли на остановку.
Мы обогнули корпус и вышли на широкую дорожку, ведущую к выходу с территории больничного комплекса.
– Серег, представь, мы только в автобус влезли, а дождина ка-а-ак даст! Водопад, а не дождь. Полчаса стояли у остановки. В окна колотило будь здоров. Водитель сказал – пока ливень не кончится, никуда не поедем.
– Олег, водила прав, – кивнул я, – все так делают. А что на улице творилось – видел. Лучше скажи – какие новости? О чем народ говорит?
– Разное говорит. Кто что, – пожал плечами Савин. – Ну, то, что бабули надумать могут, ты сам знаешь.
– Эти могут, – согласился я, – а… Тихомировы как?
– Как-как, – почесал голову Олег, – уехали они. «Буханка» военная подъехала, какие-то вещи погрузили, сами в нее и алга…
– Понятно.
Савин вдруг спохватился:
– Знаешь, Серег, а дядя Миша, оказывается, военный и много наград имеет. Когда вещи в машину грузили, я форму увидел, медалей там…
Я молча кивнул – знаю, давно уж.
– Да! – воскликнул Олег. – Ты Шахова знаешь?
– Из третьего подъезда?
– Да-да, именно.
– Знаю, и что?
– Так вот – как-то мужики собрались, и разговор про тебя зашел, так он начал ахинею про драку нести. И что ты такой да сякой, и Тихомиров пьянь подзаборная. Так мужики ему за это насовали, особенно за дядю Мишу. Мокашов еле разнял. Даже Косен Ержанович своей тростью Шахову по спине треснул.
– Косен Ержанович? – удивился Ильяс. Затем почесал затылок. – Вообще-то он как раз может. Справедливый мужик.
Мы вышли на улицу, перешли дорогу и направились к остановке. Час пик уже давно миновал, так что народу в ожидании автобусов томилось немного. Все стояли под навесом в тени и дружно смотрели навстречу движения транспорта.
Мы остановились недалеко от столба с указателями маршрутов и тоже посмотрели – не идет ли нужный автобус?
– О! – воскликнул глазастый Олег. – Экспресс идет.
Проезд на экспрессе стоил десять копеек, зато он шел быстрее обычных маршрутов.
– Едем! – решил я. – Домой поскорее охота.
В салоне ЛАЗа пассажиров было мало. Мы по очереди кинули монеты в кассу, оторвали по билетику и устроились на задних сиденьях. Со мной сел Ильяс, Олег на сиденье перед нами, в пол-оборота.
– Я тут кое-кого поспрашивал, – тихо сказал Расулов, – родоки тех пацанов, что с тобой в сквере махались, сначала жуткий хай подняли, к участковому кинулись на тебя жаловаться, мол, избил, хулиган такой, но Мокашов растолковал – кто и кого бил на самом деле и что из этого вышло, те скисли и быстро рассосались. Тех пацанов я видел, ты им всем здорово насовал. У каждого фонарь висит.
Я лишь плечами пожал, мне было без разницы – кругом одни враги, так что бил того, кто под кулак подвернется.
– Кстати, – вдруг громко сказал Расулов, – Вершина пропал куда-то и Макса тоже не видать.
– С Громозекой понятно, а Вершина… – я невольно скрипнул зубами, – пусть только на глаза мне попадется…
– Вот-вот, – усмехнулся Ильяс, – и те пацаны теперь дальше своих дворов носа не кажут. Некоторых вообще родоки из дому не выпускают.
– Ага, – кивнул Олег, – сто процентов теперь никто на тебя даже не вякнет. Даже завидно.
– Чтобы завидно не было, – наставительно произнес я, – надо по утрам на зарядку бегать. А то скоро пузо нажрешь.
– Да что ты заладил, – скривился Савин, – пузо да пузо. Вот с завтрашнего утра и начну… заряжаться.
Ткнул пальцем в Олега:
– Ловлю на слове.
Экспресс остановился, из автобуса вышла половина пассажиров, но никто не вошел. Ехать осталось недолго, и, как подсказывала мне память, наша остановка через одну.
– Серег, ты извини, – вдруг повинился Расулов, – но мне пришлось все рассказать отцу.
– Что именно? – поинтересовался я. – Надеюсь не про Лысый Горшок?
– Ты за кого меня держишь? – нахмурился Ильяс. – Только про драку в сквере…
– И?
– Отец попросил познакомить с тобой.
