— А-а. — Старик как будто был разочарован. — И что же делает здесь, в деревенской глуши, посланник Первого министра досточтимого Императора?
— Я сопровождаю ко двору Императора одного мудреца из Сатора, — важно выпятил грудь тартакандец.
— Неужели? — Теперь уже обе брови старика одновременно взлетели вверх. — Неужели ты отыскал в Саторе всего только одного мудреца?
1Ш
РЕФЛЕКСИЯ
371
Старик определенно издевался над тартакандцем!
— Вот что, старик. — Голос посланника приобрел угрожающее звучание. — До прибытия в Тартаканд я должен заботиться о покое и благополучии человека, которого сопровождаю. Твое пение мешает ему уснуть. Понимаешь? Так что, будь добр, не заводи свою песню заново.
— Твоему господину хочется спать? — спросил старик.
— Да, — кивнул в ответ посланник. Ши Хуань-Ло не был его господином, но сейчас это было неважно — тартакандец хотел поскорее закончить странный разговор со странным стариком. — Мы рано поднялись и долго были в пути. Моему господину нужен отдых.
— Но мне хочется петь. — Старик развел руками. — Желание петь не более предосудительно, чем желание спать. Так что мы с твоим господином находимся в равных условиях.
— Не думаю. — Посланник положил руку на рукоятку меча.
Жест, по его мнению, был весьма красноречив, но старик даже бровью не повел.
— Ты хочешь заставить меня молчать? — спросил он.
— Если потребуется, — ответил посланник, в душе далеко не уверенный в том, что сможет пустить меч в дело.
У тартакандца вновь появились сомнения в умственной полноценности старика, а, как известно, убить безумца — значит навлечь на себя лежавшее на нем проклятие богов.
Старик усмехнулся, взялся двумя пальцами за кончик левого уса и покрутил его, как хозяйка крутит кончик нитки перед тем, как вставить его в иголку.
— Ты слышишь, как течет река?
Вопрос старика, не имеющий никакого отношения к тому, о чем они говорили, вновь поставил тартакандца в тупик. Он даже обернулся и посмотрел на воду. Река текла себе как ни в чем не бывало и негромко журчала при этом, точно сама с собой разговаривала.
— Слышу, — прищурился тартакандец. — И что с того?
— Попробуй заставить реку умолкнуть.
Старик произнес это без тени улыбки, поэтому тартакандец при всем желании не смог отыскать в его словах насмешки. Тогда что же хотел сказать старик?
А старик уже снова что-то напевал, негромко, но с явным удовольствием.
Определенно пора было звать на помощь Личи.
Но у посланника оставался еще один козырь. Тартакандец не хотел его использовать, но несговорчивый старик не оставил ему выбора.
— Ты знаешь, кто тот человек, которому ты мешаешь уснуть? — спросил он таинственным полушепотом.
— Откуда же мне это знать? — недоуменно развел руками старик. — Ты не назвал имени своего господина.
— Мой господин — Срывающий Маски! Прозвучало это едва ли не более внушительно, чем
титул самого Гудри-хана. Но на старика и эта новость не произвела ни малейшего впечатления.
— Тогда вернись к своему господину, — старик улыбнулся, немного лукаво, но совершенно по-доброму, — скажи, что прежде, чем срывать маски с других, следует проверить, на месте ли та, под которой прячешься сам.
Посланник ничего не понял и потому решил препоручить дело Личи. В конце концов, Ши Хуань-Ло был его господином!
— Ну что там? — недовольно проворчал мудрец, завидев возвращающегося тартакандца.
А Личи только молча поднял указательный палец, как будто призывал прислушаться к заунывному песнопению, как и прежде плывущему над водной гладью.
Посланник подробнейшим образом пересказал спутникам свой разговор с чудаковатым стариком.
К его удивлению, Ши Хуань-Ло пришел в столь сильное возбуждение, что с трудом дослушал историю до конца, и едва только посланник умолк, как мудрец тут же вскочил на ноги.
— Этот старик, которого ты счел безумным, на самом деле величайший из мудрецов, живущих как в самой Подлунной, так и за ее пределами! — воскликнул Ши Хуань-Ло и взмахнул над головой руками — иначе он просто не мог выразить обуревавшие его эмоции. — Великое счастье, что нам довелось с ним встретиться! Веди меня к нему! — Этот приказ был адресован не тартакандцу, а сидевшему на траве Личи. — Немедленно!
Для Личи причуды хозяина, видно, были не в новинку. Он молча поднялся, молча указал тартакандцу на вещи: стереги! — и, отстав от хозяина ровно на два шага — предельное расстояние для того, чтобы успеть среагировать в случае внезапного нападения, будь то зверь или человек, — зашагал следом за Ши Хуань-Ло.
Старик никуда не делся — сидел, как и прежде, на берегу реки и вместе с ней тянул бесконечную заунывную песню. Заметив новых гостей, он повернулся в их сторону, но первым говорить не стал.
— Посланник передал мне твои слова, — сказал Ши Хуань-Ло.
— Очень хорошо, — ответил старик и указал на траву, предлагая присаживаться.
Ши Хуань-Ло сел, подогнув под себя ноги, а Личи остался стоять. На первый взгляд, старик не внушал опасения, но Личи знал, что именно таким приемом проще всего обмануть бдительность охранника. В былые времена он и сам нередко прикидывался нищим, а то и калекой.
— Как твое имя? — спросил у старика Ши Хуань-Ло.
— Спроси имя у реки, — ответил старик, улыбнувшись.
— Полагаю, у реки есть имя, — возразил философ.
— Ошибаешься, — качнул головой старик. — Имя есть только у ее берегов.
Ши Хуань-Ло хмыкнул негромко — ему нравился ход мыслей незнакомца.
— В таком случае и у твоей телесной оболочки должно быть имя, — сказал он. — Люди, с которыми ты встречаешься, должны как-то к тебе обращаться.
— Люди называют меня Джи, — ответил старик.
— Ты — Хао Джи! — хлопнул в ладоши Ши Хуань-Ло — будто муху прибил.
— Может быть, и так, — хитро прищурился старик. — А может быть, и нет.
— Ты не хочешь, чтобы тебя узнавали?
— Я не хочу говорить о себе.
— Но я все равно тебя узнал! Я догадался, кто ты, едва только посыльный передал мне твои слова!
— Очень хорошо, — снова повторил Джи. Ши Хуань-Ло нетерпеливо заерзал на месте.
— Я так о многом хочу тебя спросить, что даже не знаю, с чего начать! Я не готовился к этой встречи.
— Я тоже, — кивнул, глядя на воду, Джи. — И вообще, это ведь ты Срывающий Маски, а я всего лишь старик, присевший на берегу реки, чтобы песни попеть. Извини меня.
— За что? — удивился Ши Хаунь-Ло.
— За то, что помешал тебе спать.
— Ну, право же, — смутился философ. — Я ведь не знал...
Старик повернул голову и внимательно посмотрел на Ши Хуань-Ло.
