Чед Оливер - Неземные соседи

— Я верну ваш поскред, — сказал он, кладя трубку.

— Это мелочи, — отмахнулся фон Фогельзанг.

— Но ведь вы не услышали его голоса.

— Вернемся в мориторий. Так хотел ваш коллега, Хэммонд.

— Ал Хэммонд — мой подчиненный, — заметил Джо. — Это я принимаю решения. Думаю, что вернусь в Нью-Йорк перед разговором с Эллой: по-моему, сейчас важнее составить официальное донесение Объединению. Хэммонд не говорил вам, что все инерциалы покинули Цюрих вместе с ним?

— Все, за исключением девушки, которая провела с вами ночь в этом отеле. — Удивленный владелец моритория огляделся, не понимая, где она может быть. — Разве ее здесь нет?

— Что это была за девушка? — спросил Джо, мучимый предчувствием беды.

— Мистер Хэммонд не сказал мне этого. Он думал, что вы в курсе. В этих условиях сообщать ее фамилию было бы невежливо. Она…

— Никто сюда не приходил.

“Кто это мог быть? Пат Конлей? Или Венди? — Он начал ходить по комнате, стараясь пересилить свой страх. — Боже мой, — думал он, — надеюсь, что это была Пат”.

— В шкафу, — сказал фон Фогельзанг.

— Что? — Джо остановился.

— Может быть, стоит туда заглянуть. В этих апартаментах огромные стенные шкафы.

Джо нажал кнопку на дверях шкафа, и пружинный механизм распахнул их.

На полу лежала небольшая кучка, состоявшая из распадающихся обрывков чего-то, что некогда было тканью. Казалось, то, что закрывал этот материал, постепенно сжалось до таких небольших размеров. Все высохло до предела, практически, мумифицировалось. Наклонившись, он перевернул ее на другую сторону. Она весила всего несколько фунтов. После его прикосновения согнутые до сих пор конечности разогнулись; они были тонкие и костлявые. Казалось, что спутанные волосы лежащей необыкновенно длинны: они закрывали ее лицо сплошной черной массой. Джо продолжал стоять, склонившись, боясь убедиться, кто это.

— Это старые останки, — сдавленным голосом сказал фон Фогельзанг. — Абсолютно сухие. Как будто лежали здесь лет сто. Я спущусь вниз и уведомлю директора отеля.

— Невозможно, чтобы это была взрослая женщина, — заметил Джо. Такими маленькими могли быть только останки ребенка. — Наверняка это не Пат и не Венди, — сказал он, убирая с ее лица пряди волос. — Она выглядит так, будто ее вынули из печи для обжига кирпичей.

“А может, это тот взрыв, — подумал он. — Волна жара после взрыва бомбы”.

Он молча смотрел на маленькое, съежившееся, потемневшее от жара лицо, и вдруг понял, кто это. Он узнал ее, хотя и с трудом.

Это была Венди Райт.

“Ночью, — думал Джо, — она пришла ко мне в номер, и внезапно в ней — или вокруг нее — начался некий процесс. Она почувствовала это и тихо ушла, спрятавшись в шкафу, чтобы я ничего об этом не знал. Там и прошли последние часы, или — ему хотелось верить в это — только минуты ее жизни, но она не разбудила меня. А может, пыталась меня разбудить, но не смогла, не сумела обратить на себя моего внимания. Может, именно после неудачной попытки разбудить меня, она направилась к шкафу? Боже, надеюсь, это длилось недолго”.

— Вы ничего не можете сделать для нее в своем моритории? — спросил он фон Фогельзанга.

— Слишком поздно. При таком полном разложении в ней наверняка не осталось даже следа полужизни. Это та девушка?

— Да, — ответил Джо, кивнув головой.

— Вам лучше немедленно покинуть этот отель. Для вашей собственной безопасности. Холлис — ведь это Холлис? — сделает с вами то же самое.

— Мои сигареты, — сказал Джо, — совершенно высохли. Телефонная книга двухлетней давности на борту корабля. Прокисшие сливки и заплесневелый кофе. Изъятые из обращения деньги. Общий элемент: возраст. Она говорила это уже на Луне, когда мы добрались до корабля. “Я чувствую себя старой”.

Он задумался, стараясь побороть свой страх, который начал уступать место паническому ужасу.

“Но этот голос в телефоне, — подумал он. — Голос Ранситера. Что это значило?”

— Излучение, — сказал фон Фогельзанг. — Недавно она оказалась в пределах сильного радиоактивного излучения, необыкновенно сильного.

— Я думаю, она умерла от того взрыва, — сказал Джо. — Взрыва, который убил Ранситера.

“Частички кобальта, — подумал он. — Горячая пыль, которая осела на нее и которой она дышала. Но если так, то всех нас ждет такая же смерть: ведь она осела на всех. Она есть у меня в легких, и у Ала, и у всех инерциалов. В таком случае уже нельзя ничего сделать. Слишком поздно. Об этом мы не подумали. Нам даже не пришло в голову, что взрыв имел характер цепной реакции. Ничего удивительного, что Холлис позволил нам улететь. И все же…”

Это могло объяснить смерть Венди и высохшие сигареты, но оставались необъясненными старая телефонная книга, монеты, испорченные сливки и кофе.

Неизвестно и то, откуда взялся в трубке телефона голос Ранситера. Монолог, который прекратился, когда трубку взял фон Фогельзанг.

“Когда его попытался услышать кто-то, кроме меня, — понял Джо. — Я должен вернуться в Нью-Йорк. Встретиться со всеми, кто был на Луне и при взрыве бомбы. Мы должны сообща обдумать это. Пожалуй, это единственный способ решить задачу. И нужно торопиться, пока мы все не умерли так же, как Венди. Или еще хуже, если это вообще возможно”.

— Попросите дирекцию отеля прислать мне пластиковую сумку, — обратился он к владельцу моритория. — Я положу в нее останки и заберу их с собой в Нью-Йорк.

— А не оставить ли это полиции? Такое ужасное убийство: нужно дать им знать.

— Вы только достаньте сумку, — попросил Джо.

— Хорошо. В конце концов, это ваша работница. — Владелец моритория двинулся в глубь коридора.

— Когда-то была ею, — сказал Джо, — но теперь уже нет.

“И надо же, чтобы она оказалась первой, — подумал он. — Но, может, это и к лучшему. Венди, — думал он, — я беру тебя с собой, забираю тебя домой”.

Хотя и не совсем так, как планировал.

Все остальные инерциалы сидели вокруг массивного конференционного стола из настоящего дуба.

— Джо должен вернуться с минуты на минуту, — нарушил молчание Ал Хэммонд и пристально взглянул на часы, чтобы убедиться, что они идут. Ему вдруг показалось, что часы остановились.

— Предлагаю пока посмотреть по телевидению новости, — сказала Пат. — Посмотри, сообщил ли Холлис кому-нибудь о смерти Ранситера.

— В сегодняшней домашней газете об этом ничего не было, — сказала Эди Дорн.

— По телевизору сообщают самые свежие новости, — заметила Пат. Она вручила Алу пятидесятицентовую монету, с помощью которой можно было включить телевизор, стоявший за шторой в углу конференц-зала. Этот приемник типа З-Д, цветной и полифонический, всегда был гордостью Ранситера.