— Земля! — донёсся из носовой пазухи крик Куатро. — Земля, братья! Земля!
Трое свободных от вахты Драконов высыпали из спальных пазух на палубу. Обгоняя друг друга, помчались на нос. Примо застыл, глядя на подсвеченную лунным серебром сплошную чёрную полосу на южном горизонте. На глаз оценил расстояние — судно должно было достигнуть суши с рассветом, как раз к началу его вахты.
— Готовьтесь, — хрипло бросил Примо. — Кто знает, что нас там ждёт.
Когда северное белое солнце перекрасило небосвод из чёрного в серо-голубой, смахнуло с него звёзды и погасило луны, Дракон приблизился к суше на расстояние пистольного выстрела. Распластавшись в носовой пазухе, Примо повёл судно вдоль берега. Был тот каменистым, обрывистым и безлюдным, волны с маху расшибались о прибрежные валуны и пенными бурунами откатывались в море. Поросшие редким лесом утёсы, подобно зубцам крепостной стены, шли вдоль берега сплошной чередой.
Примо нервничал, его волнение передавалось Дракону, тот двигался резкими гребками, то удаляясь от суши на полсотни шагов, то вновь приближаясь к ней. Так продолжалось час, другой. Глубоко врезавшаяся в берег бухта открылась, лишь когда южное жёлтое солнце оседлало вершины прибрежных скал.
Повинуясь приказу вахтенного, Дракон сбавил ход, затем замер, покачиваясь на ленивой волне. Бухта вдавалась в сушу подковой, и вдоль обеих её ветвей берег отстреливал в воду побеги деревянных мостков-причалов, к которым жались десятки рыбачьих лодок, плоскодонок, баркасов и шаланд. Селение начиналось сразу за неширокой полосой сбегающего к воде галечного пляжа. Ряды глиняных хижин, прячущихся в тени широколистых, осыпанных бордовыми цветами деревьев, поднимались по склону пологого прибрежного холма и обрывались на полпути к вершине.
— Людей нет, — крикнул с палубы Секондо. — Никого, словно все вымерли.
Он замолчал, всматриваясь в ряды глиняных построек. Рослый, грубый, решительный, до отчаяния храбрый Секондо считался в команде человеком из стали.
— Нас боятся, — сквозь зубы процедил Терцо. — Разбежались все. Это хорошо, братья. Мы у них возьмём, что хотим.
— Как же, «что хотим», — заворчал Куатро. — Женщин ты тоже возьмёшь? Откуда, позволь узнать, если все дали дёру?
— Заткнитесь оба! — каркнул Секондо. — Вот они!
По разделяющей ряды глиняных хижин тропе к пляжу спускались двое здоровяков. Оба кряжистые, босые и выряженные в перепоясанные широкими ремнями белёсые туники. За ремень у каждого был заткнут и колотил при ходьбе по щиколоткам длинный кривой клинок.
Примо направил Дракона в бухту. С каждым гребком лица застывших у береговой кромки аборигенов становились видны всё отчётливее. Они были похожи друг на друга, эти двое. Сероглазые и светловолосые, скуластые, сосредоточенные. У одного щёку пересекал косой шрам. Примо вгляделся — страха в глазах у этих двоих не было.
— Я Дракон-2, — зычно выкрикнул Секондо, когда судно остановилось в двух десятках шагов от берега. — Со мной мои братья, мы нуждаемся в пище, крове и женщинах. Дайте нам это, и мы уйдём.
Аборигены не ответили.
— Вы понимаете наше наречие? — сменил брата Куатро. — Мы просим дать нам то, в чём нуждаемся. Не задаром, у нас есть золото, мы заплатим.
Абориген со шрамом на щеке шагнул вперёд.
— Мы говорим на одном языке, — неторопливо ответил он. — Почему бы вам не сойти на берег, братья Драконы? Здесь живут свободные люди, они не прислуживают чужестранцам.
— И вы дадите то, что мы хотим, в обмен на золото? — недоверчиво переспросил Терцо.
Абориген пожал плечами.
— Золото нам ни к чему, — небрежно обронил он. — Если вам нужен кров — берите любую хижину и живите, сколько пожелаете. Если голодны — берите пищу, мы не знаем в ней недостатка и не торгуем ею. И женщинами не торгуем тоже — берите тех, которые придутся по душе.
Примо стиснул зубы. Ему внезапно стало не по себе, он сам не знал отчего.
Секондо переглянулся с братьями.
— Хорошо, — принял решение он. — Мы спускаемся.
Секондо размашисто пошагал на корму, Терцо и Куатро двинулись следом.
— Будьте осторожны, — напутствовал братьев При-мо. — Очень осторожны. Кто знает, не ловушка ли это.
— Не волнуйся, брат, — Терцо поправил пару пистолей, заткнутых за пояс спереди, затем ту, что сзади. — Мы будем осторожны. Пошли.
Терцо спрыгнул с хвоста Дракона на дощатый причал вслед за братьями.
— А как же ваш четвёртый? — по-прежнему неторопливо осведомился абориген со шрамом. — Он не нуждается в пище, крове и женщине, как вы?
— Дракон-1 несёт вахту, — буркнул Куатро. — Он не может оставить корабль.
— Вы называете этого зверя кораблём? — поинтересовался абориген. — Мы слыхали, что люди севера приручили морских зверей, только видеть их ни разу не доводилось.
Примо, подобравшись в носовой пазухе, не сводил напряжённого взгляда с братьев, пересекающих вслед за аборигенами галечный пляж. Дракона-1 не оставляло ощущение надвигающейся опасности, он нутром чуял, что происходит что-то не то, только не мог понять, что именно. Он понял это, лишь когда процессия уже почти одолела пляж.
«Четвёртый! — Примо прошибло холодным потом. — Островитянин спросил, где четвёртый. Если аборигены никогда не видели кораблей, они не могут знать, что в носовой пазухе таится вахтенный. И что такое вахта, знать тоже не могут».
Примо рывком выбросил себя из пазухи наружу.
— Назад! — отчаянно закричал он. — Живо назад, ну! Быст…
Он не успел закончить фразы. Абориген со шрамом крутанулся на месте и всадил Куатро ногой в живот. Второй, выдернув из-за пояса клинок, бросился на Секондо.
Птица достигла гавани за три часа до полудня.
— Вот это да… — ахнул прильнувший к левому гребню Дуал. — Это же настоящий город. А нам, похоже, решили устроить торжественную встречу.
Гавань лазурным клином врезалась в берег, вдоль которого бежала умостившаяся на сваях набережная. Утопающие в садах глиняные строения начинались сразу за ней. Несколько сотен островитян, столпившись на набережной, приветливо размахивали разноцветными лентами.
— Женщины, — не сводя с толпы взгляда, шептал Дуал. — Красивые женщины.
Уно, плашмя лёжа в носовой пазухе, осторожно и медленно провёл Птицу в гавань. В тридцати шагах от набережной велел судну остановиться.
— Мы торговцы, — крикнул с палубы Дуал. — Нашу корабеллу зовут Птицей. Я Птица-2, со мной мои братья. Как называется этот остров?
От толпы встречающих отделился рослый седобородый старик с перетягивающей лоб алой лентой.
— Я Стрела-1, — представился он, — управитель этого селения. Вы…
— Стрела-1? — прервал Дуал. — Я не ослышался? Если ты тот, о ком я думаю, то мы знали твоих братьев.
Старик отшатнулся, будто его ударили. Замер, уставившись себе под ноги.
— Что с ними? — не поднимая глаз, глухо спросил он.
— Они погибли, — за брата ответил Триал. — Стрела-4, как подобает мореходу, бросился в воду с утёса. Стрела-2 истаял от горя.
Старик долго молчал. Притихли и окружающие его аборигены. Разноцветные ленты больше не развевались.
— Что ж, — сказал наконец Стрела-1 и вскинул голову. — Они знали, что выбрали. Добро пожаловать, Птицы! Сходите на берег и ничего не бойтесь: мы не причиним вам вреда.
Братья переглянулись.
— Ты так и не сказал, как называется остров, — подал голос Квар.
— Никак. Здесь нет островов. Земля, которую вы видите, называется землёй и никак иначе. Она простирается на много тысяч шагов с запада на восток и с юга на север. Никто не знает, где её края.
— Тебя не интересуют наши товары, Стрела-1? — вступил Триал. — Корабелльная утроба полна. У нас есть ткани из шёлка и ситца, изделия из бронзы и стали, украшения из серебра и драгоценных камней. У нас есть хмельные напитки, горячащие сердце и радующие душу. Есть настой горной ягоды, который женщины пьют, чтобы избежать зачатия. И ещё… — Триал выдержал паузу, — ещё у нас есть золото.
Старик усмехнулся.
