-Почему?
-Потому что это может навредить нам и особенно - Мишке. Это, кстати, он тебя спас. И нас всех. За что теперь и придётся ему родной дом покинуть.
-Как это?
-Так это. Священник теперь попытается ему отомстить.
-Точно!.. Хорошо, Фрамчик. Я никому не скажу.
-Спасибо, Ню.
-Фрамчик.
-Чего?
-А можно на злодеев посмотреть?
-Это не самое приятное зрелище, Ню.
-Ну Фрам.
-Если Миха пойдёт.
-Ага.
Мы потихоньку пошли к Лексу с Мишкой. Разговор там, похоже, закончился. Ню с удивлением уставилась на повязку Сомова, а я спросил:
-Ну?
-Михаил едет с нами.
-Понятно.
Ню осторожно подсела к Сомову и с тревогой спросила:
-Что с вами случилось?
-Ничего страшного, Нюта. Всё уже хорошо. Вы идите, скоро нам в обратный путь.
Мишка отошёл, подумал и пошёл к роще. Ню поспешила за ним, крикнув:
-Подожди меня!
Я покачал головой - сами захотели, потом не жалуйтесь. Сел на землю у дерева, прислонившись к нему спиной. Лекс сидел с блокнотом, но не писал. Я, сам не зная почему, спросил:
-Лекс, зачем всё это?
-Что именно?
-Вот эта операция? Почему мы вмешались?
-У нас не было выбора. Директивы "Чёрной книги" очень жёсткие. Я не могу рассказать подробностей, но поверь - глава о Чёрном Рало не самая страшная.
-А почему до сих пор эта глава нигде не всплыла? Никто не разглашал никогда?
-За разглашение директив светит до тридцати стодов каторжных работ. Неплохо, да? Но не это держит. Как бы тебе объяснить? Ты знаешь, что командиром официального отряда может быть только бывший военный? Создавая отряд, он под расписку о неразглашении знакомится с "Чёрной книгой". Там такое есть - волосы дыбом встанут. И командирам объясняют, что может случиться, если нарушить директивы или тем более раззвонить по Миру. Вот в нашем случае, например. Представь, что начнется, если выяснится, что вэйты не прочь человечинкой побаловаться? Никто не будет разбираться, что это не все так делают. Начнётся избиение вэйто. Реки, озёра крови. Ну и зачем это?
-Я думал об этом. А если просто сделать вид, что мы ничего не видели?
-Если в таком же случае, как у нас, отряд уклонился от выполнения директивы, то больше его никто не наймёт и разрешения на работу в Диких землях не выдаст. А уж если дело до Ордена Любви дойдёт - могут и оштрафовать. А долговая тюрьма Ордена не самое весёлое место.
-А как узнают?
-Узнают рано или поздно. У Ордена большие уши... Вобщем командир и отряд, не выполнив директиву, рискует своей репутацией, деньгами и свободой... Если бы наше задание не было связано с артефактами, а было простым, типа доставки или сопровождения, то мы бы просто связались с ближайшей заставой Ордена. Прилетело бы несколько газолётов со спецотрядом и всё бы зачистили с воздуха. Хотя пленников скорее всего не стали бы выручать.
-А неофициальные отряды?
-Их не так много. Но им "Чёрную Книгу" никто не показывает. Они действуют на свой страх и риск.
-И так никто и не слил информацию?
-Случаи бывают, но кто поверит небылицам чокнутых наёмников?
-Заговор молчания.
-Можно и так сказать.
-Ладно. Понял я... Кстати, надо за троицей сходить. Что-то долго не идут.
Когда я подошёл к месту складирования трупов, то наблюдал живописную картину. По левую руку от кучи, стоя на четвереньках, блевал поп. Кадило валялось в траве. По правую руку в приступе рвоты согнулась Ню. Перед кучей, зажав рот рукой, стоял Мишка. Я уж думал, что он сдержался, но его тоже вывернуло. Я не стал подходить ближе, а отошёл так, чтобы ветерок относил в сторонку запах. Первой закончила Ню. Наверное раньше всех начала. Держась за живот, она с трудом разогнулась и побрела, глядя на мир мутными от слёз глазами. На ходу обронила сдавленно:
-Какой ужас.
Именно, девочка. Ужас. Я же предупреждал. Но любопытство взяло верх и теперь нечего обижаться. Священник прокашлялся, подтёр слюни и на карачках отполз подальше. Сел, ошалело мотая смятой бородой. Кадило так и валялось в траве. Не потерял бы. Мишка побрёл вслед за девчонкой. Молча. Я проводил его взглядом.
-Святой отец, молебен-то будешь проводить?
-Какой молебен? Издеваешься, язычник?!
Я пожал плечами. Мне было фиолетово - будет он чего проводить или нет. Трупы всё равно сожгут, безотносительно к отпеваниям.
-Зря ты, святой отец, сюда пошёл. Там, за рощей, лагерь. У ваших убитый есть - шёл бы его отпевать.
-Что ж ты сразу-то не сказал, ирод?.. Почему сюда отправил?!
Со слезой в севшем голосе спросил батюшка. Я пожал плечами:
-Это маленькая месть. Чтобы ты не думал, что так просто отделался. И вообще я - язычник, мне можно.
Поп с натугой поднялся. Поискал кадило. Звякая цепочками вытащил его из зарослей, очистил от травин и листьев. Надо бы ему провожатого дать, да где его взять? Я ткнул пальцем в направлении рощи:
-Иди вон туда, а там увидишь, где костёр. Встретят... А мы поедем, святой отец.
Он, пошёл, пошатываясь, но вдруг остановился и обернулся через плечо:
-Язычник, откуда ты знаешь обращение "святой отец"?
-Во многих знаниях - многие печали, святой отец.
Усмехнулся я и пошёл прочь. Пускай этот так называемый "святой отец" мучается загадкой. Не всё же мне - да мне? В мини-лагере всё было готово к отъезду. Лексу помогли забраться в кузов, туда же сели Нико, Марика. Вэсил сел у заднего борта на всякий случай. Я думал - как эвакуировать вездеход со сломанной рессорой. Хотя что тут придумаешь? Властью зампотеха перетасовал пассажиров. Прицепил на машину трос, за руль Тима посадил. Дотянем потихоньку. Вэсила отправили в "гнездо" Тима. Там ему с пулемётом самое место. Хотя тут нам и езды-то немного. Только долго тащиться с калекой на буксире. Мишка, мрачный как туча, поехал впереди, дозорным. Ню закарабкалась в кабину. Хоть она и привела себя в порядок, но упрямо избегала смотреть в глаза, отвернулась к окну. Впервые видел её такой подавленной. И то сказать - зрелище кровавых безобразных трупов настроение не улучшает.
Дорога до станицы заняла много времени. В ворота мы въехали уже под вечер. Пока разгружались, пока -то, да - сё. Потом все занимались рассовыванием вещей по броневику и грузовику, я же готовил вездеход Марики к дальней буксировке. С Мишкой отпилили от бревна подходящий кусок. С помощью домкрата и такой-то матери вывесили правую сторону машины. Подложили кусок между рамой и мостом, опустили. Я обмотал место контакта тонким тросом. Больше ничего сделать было нельзя. Поковырялся в кучах металлолома, нашёл два обрезка довольно толстой трубы. Какая удача! Завёл производитель и приварил к концам труб петли из стального прута. Вот и жёсткая сцепка готова! Теперь не надо будет никого за руль вездехода сажать. Мы с Тимом пристроили сцепку на крюках "джипа", за это время Нико с Вэсилом перетащили производитель со сварочником к грузовику. Мы закинули оборудование в кузов и совместными усилиями прицепили сцепку к буксирному крюку. Всё. К дороге готовы. Стемнело правда. Пришлось идти в дом, всё равно сегодня мы уже никуда не едем.
Из церкви доносились молитвы. Батюшка прибыл видать. Завтра похороны, поэтому все готовятся. Поговаривают, что приедут из других станиц, но не факт. Я ещё подумал, что почему так оперативно на помощь не пришли, как хоронить едут? А Мишка ушёл собирать манатки. Ему ещё надо поговорить с родственниками. У него здесь дядя, тётя и двоюродные братья-сёстры. Он, оказывается, тоже сирота. Хотя об обстоятельствах смерти родителей Миша не рассказал. Но, насколько удалось понять, особо задерживать его не станут. Мы поели в полном молчании и все, кроме меня, улеглись спать. Потому что я ещё чистил винтовку. И так нагар присох уже. Это такая штука, что чем дольше не чистишь, тем сильнее она пристаёт к металлу. Остальные успели почистить оружие днём. Винтовка была вычищена и стояла у лавки, а я всё не спал, думал о том, о сём. Прикидывал - куда можно пристроить Мишку. И Нюту. Думал, что скажу Полениным. Или не скажу. Скорее всего не скажу. Думал даже съездить в Сефийю. Да, повидать Лани. После всех этих нервотрёпок так хорошо было бы поболтать с ней, посидеть на скамейке под Светом. Но встречаться с Лани я не буду. Не хочу мутить ей жизнь.
