После последнего поезда - Николай Олегович Бершицкий

Хочу сразу оговориться, что при работе не гнался за излишней достоверность, вроде, существует ли в таком-то месте такой-то институт и насколько верно расположен каждый дом. В контексте рассказа это значения не имеет и декорации служат лишь декорациями. В первую очередь мне хотелось написать историю, идея которой родилась после нескольких странных и малообъяснимых событий, свидетелем коих я стал лично, либо слышал от других людей с последующим добавлением к ним доли моей фантазии. Посему, надеюсь, читатель простит мне некоторую вольность.

Артём Валов остановился на пороге подъезда, щурясь от света остывающего сентябрьского солнца, отскакивающего бликами от множества луж, оставленных ночным ливнем. «Много в комнате сижу», – мысленно в шутку покорил себя юноша, хотя после нескольких часов подготовки к тесту по «физиологии человека», назначенному суровым и беспощадным преподавателем Фёдором Крапивкиным (нашёл время, только семестр начался!) и общению с друзьями в Сети глаза и правда с трудом смотрели на свет. Правда, могли сыграть свою роль и успокоительные таблетки, которые приходилось принимать последнюю неделю. После того, как отец бросил семью, все каникулы пришлось вкалывать на двух работах, порой имея дело с не самыми приятными и доброжелательными людьми. И, хоть старший брат вносил весомый вклад в семейный бюджет, возня с разводом и прочие сопутствующие расходы вынудили Артёма пожертвовать отдыхом от учёбы. В итоге нервы стали сильно сдавать. А таблетки иногда давали по мозгам. Но это славное утро ничто не могло испортить.

Поправив воротник ветровки, Артём потрусил к автобусной остановке. С одной стороны, он хотел встретиться с товарищами и в полной мере насладиться этим необычным чувством студенческой свободы, когда ты вроде и должен учиться, отсиживать длинные лекции, сдавать экзамены и всяческие работы, но при этом вокруг витает этакий дух непринуждённости и независимости. Но с другой навалилась какая-то мировая лень, что не особо странно.

Ехать предстояло довольно долго – автобус или троллейбус, пару станций в Метро, небольшая пересадка, ещё проехать три-четыре остановки по Зелёной ветке до Кольца. Особенно утомлял обратный путь, когда уже хочется телепортироваться на диван и немного поваляться, а впереди толкучка в подземке и сонное ожидание транспорта, тем более, если дождь польёт. Кому такое не знакомо?

Лужи бодро плюхали под ногами, птицы, сменившие летние беззаботные трели на «хозяйственное» чириканье, сопровождающее подготовку к холодам, расселись по веткам, желая насытиться напоследок теплом солнца. Начало осени напоминало студенту вечерний вокзал перед отбытием поезда. Всё становится суетливым, каким-то приятно тревожным, провожающие ещё прощаются, мыслями спеша покинуть вагон, но не делают этого. Утро было прохладным, однако достаточно приятным, осень только-только вступала в свои права. Идиллию нарушали только летящие с детской площадки сиплые матерные выкрики двух пьяных мужиков, не обременённых трудовой деятельностью, которым можно было дать как сорок, так и семьдесят лет. Рядом со скамейкой лежала собака, глядя на Артёма взглядом мученика, смиренно влачащего крест. Видимо парочка однажды прикормила её, и благодарное животное терпело их ругань под ухом, пусть ей это вряд ли нравилось. Парень даже позавидовал терпению собаки, ведь ему захотелось вмазать пьянчугам, чтоб вели себя прилично. Иногда, после употребления успокоительного, когда надо было сделать перерыв (препарат довольно сильный, хоть, да и нервы у Валова расшатались конкретно), бывало получался противоположный эффект, но затем парень быстро отходил и возвращался в норму, хоть иногда побаивался, как бы не пристраститься незаметно к пилюлям. Так что нужно было всегда себя контролировать, пусть мегаполис и не лучшее место для релаксации.

Автобус, подошедший к забитой остановке, подвергся привычному штурму, Артём чуть сумки не лишился, когда та застряла между двумя крупными пассажирами. Поскольку все ещё и в тёплую одежду перелезли, то стали почти вдвое ширше. А ведь в Метро не лучше будет. Саркастически улыбнувшись и собрав волю в кулак, парень вставил наушники и отвернулся к окну. У самого входа в подземку столпились раздатчики прессы, некоторые из которых по памяти Артёма не брезговали «грязными приёмами» вроде перегораживания прохода и впихивания газеты в руку, словно от этого зависела их жизнь.

– Эй, Валов! Куда чешешь?! – окликнул Артёма знакомый голос.

Ванёк Толоков, институтский друг и сокурсник, выскочил откуда-то из потока людей, всасывающегося под землю, нагнал товарища и протянул широкую ладонь. Ванёк был крупным парнем, ему бы спортом заниматься всерьёз, однако он предпочитал другие развлечения. Вот и сейчас его улыбчивое округлое лицо набухло от весёлой ночки, а под глазами образовались синяки. Он пригладил волосы, как будто собирался просить об одолжении, и Артёму сразу стало ясно, о чём пойдёт речь.

– Слушай, – протянул Ванёк, пропуская толкающегося мужика. – Ты много там наготовил к тесту?

– Опять, – всплеснул руками Артём. – ну ты даёшь!

– Да ладно, накидался вчера чутка…

– Обычно к вечеру воскресенья люди заканчивают, – напомнил Валов.

– Друг из армии вернулся, – сразу бодро парировал Ванёк. – Чего я его, пошлю что ли? Ты мне просто вкратце расскажи, а дальше я уж как-нибудь сам справлюсь. Знаешь ведь, я быстро схватываю.

– Ага, схватываешь у Машки списывать.

– Хорош ломаться, – шутливо ткнул друга локтем Толоков. – Меня ж Крапива так отпарит, что баня не нужна будет, если я ещё и в этот раз провалюсь.

Они понемногу двинулись к ступеням, как раз угодив в новую партию пассажиров, вывалившихся из подкативших автобусов и троллейбусов, как десант.

– Эй, мальцы, подкиньте монетку! – кликнул их бродяга, привалившийся к стенке уже внизу у лестницы. – Рублей хоть десять! Не на пропой. Мне сегодня очень нужно где-нибудь заночевать.

Мужчина выглядел сильно потрёпанным, типичный бомж, какие частенько ездят в вагонах, но помимо прочего в его лице было что-то необычно отталкивающее. Какие-то вмятины и пунцовые царапины покрывали заросшие щёки и шею, укрытую развязавшимся шарфом, засаленным настолько, словно бродяга подрабатывал в кустарной автомастерской за бутылку водки. От него сильно разило засохшей мочой и перегаром. Однако особенное впечатление производили глаза, вытаращенные, будто от страха, и пронзительно ясные, что как-то не писалось с общей картиной.

– Да-да, самим бы опохмелиться, – весело отмахнулся Иван, даже не глядя на мужика, как это сделал Артём. Он привык не верить похожим типам, изобилующим в его районе и обычно под самыми разными видами клянчащие деньги, идущие в итоге на водку.

Студенты синхронно сбежали по лестнице и нырнули в гул гремящих внизу поездов и гомон утренней толпы, перебиваемый шарканьем сотен ног. Бродяга тоскливо глядел им вслед, пересчитав скудную выручку