Дмитрий Казаков - Страж Порога

Если заблудившийся в швейцарских горах путешественник наткнется на стоящую около круглого озера обитель монахов-бенедиктинцев, он вряд ли заметит какие-либо странности.

Немногословные монахи накормят странника, высушат его одежду, предоставят место для ночлега, а на следующий день проводят узкими, обрывистыми тропами до ближайшей оживленной дороги.

Так он и уйдет, не поняв, что стоял на самом пороге одной из древнейших тайн нашего мира.

Обитель, куда занесло путника, не числится в официальных списках монастырей, а обитающие в ней люди лишь носят одежду монахов.

Имеющее штаб-квартиру в горах Швейцарии братство возникло задолго до того, как молодой плотник отправился с проповедью по дорогам Иудеи. В подземных хранилищах лежат свитки с записями магов Атлантиды, чертежами первых пирамид, черновиками «И-цзина», трактатами жрецов Тескатлипоки и хрониками инквизиции, отсутствующими даже в архивах Ватикана.

Братство сменило десятки имен, история сохранила немногие из них. Одно их тех, что дожило до наших дней — Слуги Мелькарта. То, под которым тайное общество наблюдателей было известно среди финикийцев в разрушенном Карфагене и разоренном Тире.

Слуги были среди толпы, кричавшей «Распни его!», встречали Бодхидхарму в Китае, стояли у тиглей алхимиков и сопровождали Колумба в его плавании. Об их существовании знали немногие, Торквемада, Игнатий Лойола и Гитлер пытались истребить Слуг…

Но не смогли.

Слуги Мелькарта есть и сейчас. Они живут везде, в Кейптауне и Сиднее, Пекине и Париже, Лос-Анджелесе и Москве, отличаясь от обычных людей лишь умением видеть и запоминать происходящее во всех слоях реальности, не искажая восприятие личными пристрастиями, желаниями и суетными мыслями.

От Слуг не укроется ничто, от них нельзя спрятаться ни в горних высях, ни в глубинах ада. Бесстрастные, бдительные и неподкупные, они следят за каждым человеком, обладающим хотя бы каплей таланта к оккультным наукам, и десятки свитков, заполненных с применением такой технологии, какую наука освоит через столетия, ложатся на полки упрятанных в толще скал хранилищ.

Слуги никогда не вмешиваются в то, что происходит, они лишь наблюдают и фиксируют, и только самые умудренные из них знают, кому именно предназначена собранная информация.

В анналах Слуг Мелькарта хранятся десятки историй: о великих магах древности, сотрясавших планету, о давно забытых колдунах затерянных в джунглях племен, о шаманах и жрецах, астрологах и пророках…

И о наших современниках, сумевших выйти за грани обыденного.

Слуги тщательно хранят собственные тайны, и случаи утечки информации, имевшие место за последнее тысячелетие, можно пересчитать, используя пальцы одной руки.

Запись, утерянная братьями, не может быть воспроизведена во всей полноте при помощи букв, и представленные ниже тексты — приблизительный пересказ двух историй, случившихся не так давно.

Читатель сам должен решить, что в них правда, а что — вымысел.

Разбудил Николая в третьем часу ночи требовательный звонок телефона. Гудки междугороднего вызова накатывались один за другим, неумолимо и безжалостно, словно волны в океане, и он не выдержал, встал. Чертыхаясь, побрел к ненавистному аппарату. Но когда поднял трубку, сон улетел испуганной птицей, даже не чирикнув на прощание. Разговор был коротким, и после его окончания в тяжелой со сна голове нашлось место только для одной мысли: «Умер, умер дядя Эдуард». Грустно стало на душе и муторно, предстояла теперь дальняя дорога, связанная со множеством проблем, предвкушение которых счастья не добавляло. Дядя по отцу, Эдуард Валентинович Огрев, жил в Риге, и видел его Николай последний раз пять лет назад. На похороны последнего из прямых родственников Николай уже не успевал, но на поминки должен был попасть.

Через неделю после ночного звонка Николай сошел с трапа самолета в Рижском аэропорту. Встречала его тетя Марта, несмотря на свои восемьдесят, крепкая и моложавая старушка. Смерть мужа не сломила ее, держалась она спокойно и уверенно. Но по дороге она рассказала Николаю, сдерживая слезы, что какие-то вандалы разгромили могилу дяди и, похоже, похитили тело. Не иначе, латышские нацисты, что ненавидят русских. Поминки прошли тихо и спокойно, кроме Николая были в основном родственники тети Марты и немногочисленные друзья покойного. На поминках состоялось и чтение завещания: квартиру и загородный дом Эдуард Валентинович оставил жене, машину и небольшой счет в банке — детям, библиотека досталась Рижскому университету, в котором на кафедре археологии и проработал покойный более пятидесяти лет. Николаю не досталось ничего. Досада поднялась из глубины души, обида заглушила скорбь: «Вот старый хрен, мог бы и оставить чего-нибудь любимому племяннику».

После оглашения завещания гости начали потихоньку расходиться. В этот момент Николай, все еще пребывавший в расстроенных чувствах, обратил внимание на молодого человека, который в открытую рылся в бумагах завещания, оставленные тетей Мартой на столе. Ощутив взгляд, молодой человек поднял голову, натянуто улыбнулся и мгновенно исчез в прихожей, среди уходящих родственников.

— Это кто такой? — успел Николай спросить у тетки, прежде чем незнакомец исчез.

— Не знаю. Вижу первый раз. Наверное, из университета кто-нибудь.

Николай подошел к столу и вынул из вороха бумаг ту, которая так заинтересовала незнакомца. «Приложение к завещанию № 3» — значилось в заголовке; это был подробный список книг, что Эдуард Огрев завещал библиотеке Рижского университета.

Поезд из Москвы прибыл по расписанию, что случается исключительно редко. Николай успел на последний трамвай от вокзала и сейчас, около полуночи, довольный тем, что удалось сэкономить на такси, поднимался по лестнице родного дома. Проходя мимо почтовых ящиков, обратил внимание, что из ящика квартиры № 37, то есть из его ящика, исходит бледно-желтый, дрожащий свет, какой бывает от меркнущей свечи. Остановившись в изумлении, Николай протер глаза, но это не помогло. Когда же он открыл ящик, то никакой свечи там, конечно, не оказалось. Лишь скромно белел листок почтового уведомления. Надлежало явиться на почту и забрать посылку от Эдуарда Огрева. Когда Николай прочитал фамилию, он даже прекратил зевать и отчаянно замотал головой, пытаясь прояснить мозги. После некоторых размышлений удалось понять, что посылка из Риги идет не меньше трех недель и что дядя отправил ее еще до своей смерти. Успокоившись и выкинув из головы привидевшуюся галлюцинацию, Николай продолжил подъем.