Звонок телефона оторвал Марину от компьютера.
– Кому это не спится? – подумала она, бросая взгляд на часы. – М-да, два часа ночи. Не лучшее время для разговора. – Марина автоматически перевела взгляд на мерцающий экран. Интервью категорически не хотело складываться во что-то логичное и завершенное. Может все дело в неприятном собеседнике? Так и объяснит завтра редактору: – Видите ли, Антонина Львовна, этот чиновник врун, а потому я не смогла сделать из интервью ничего путевого, – она улыбнулась, представляя выражение лица редактора.
Телефон опять пронзительно зазвонил. Марина представила, как этот звук проносится сквозь тонкие стены панельного дома, и вздохнула: – Придется брать трубку. Хотя это, скорее всего, какой-то полуночный шутник.
Она встала из-за компьютера и подошла к телефону, опасаясь, что третьей трели соседи не выдержат. В трубке раздалось шипение. Потом невнятное бормотанье.
– Так и есть, – подумала Марина, – кто-то спьяну перепутал номер. Теперь будет трезвонить до утра. Она потянулась к штекеру, собираясь отключить телефон, и тут через шум помех послышался знакомый голос.
– Марина. Мариночка. Помоги, – на другом конце провода не просто говорили. Там кричали.
– Ира, это ты? – изумилась Марина, узнавая сестру. – Что случилось?
– Помоги. Они хотят меня схватить. Я не знаю что делать. Умоляю. Я не могу больше с этим бороться.
– Ира, где ты, кто это они? Ты звонила в милицию?
– Они везде. Я не могу больше. Сделай же что-нибудь… – голос сестры звучал все тише и тише.
– Ира, где твой муж?
– Он один из них. Приезжай. Пожалуйста. Останови их! Умоляю.
– Ирочка, я обязательно приеду. Но объясни мне, что происходит?
В трубке забулькало, зашипело.
– А теперь наша традиционная радио рубрика: «Знакомься со мной ночью» – радостно объявил кто-то и раздались гудки.
Что и говорить, качество телефонной связи оставляло желать лучшего. И ладно бы звонили из-за границы. Так нет же, после замужества Ирочка перебралась в уютный прибрежный город, до которого и было всего три часа езды. Марина задумчиво повертела в руках трубку и набрала номер сестры. Длинные гудки. Перерыв. Снова длинные гудки.
– Да, слушаю, – в трубке, наконец, раздался уставший мужской голос.
– Дима, это Марина. Что там у вас происходит?
– Все нормально.
– Нормально? Дай мне немедленно сестру!
– Да, пожалуйста, – буркнул Дмитрий.
– Я слушаю, – снова зазвучал знакомый голос.
– Солнышко мое, что у тебя случилось? – Марина почувствовала, что сама срывается на крик.
– Все в порядке. Действительно все в порядке, – голос сестры звучал как-то холодно и отчужденно. – А почему ты так поздно звонишь?
– Я звоню поздно? Ты же сама только что позвонила мне. Просила помочь, спасти.
– Да нет, Мариш, – произнесла сестра чуть теплее. – Может, ошиблись номером? Извини, я очень устала и иду спать.
Марина ошеломленно посмотрела на трубку.
– Алло, Марин, ты еще там? – послышался голос Ириного мужа.
– Здесь я, – отозвала Марина, пытаясь осознать произошедшее.
– Я давно должен был тебе сказать, – Дима замялся. – У Ирки последнее время проблемы. Я ее завтра на обследование укладываю. Будут новости, позвоню.
– Я завтра приеду. Не смей ничего делать без меня, – выпалила Марина. Она всегда принимала быстрые решения.
– В этом нет необходимости, – неожиданно замямлил Дима. – Я, правда, тебе позвоню, если что.
– Меня не устраивает «если что». Ты должен был сказать мне раньше. Она моя единственная сестра. Я приезжаю. Жди, – рявкнула Марина и положила трубку.
Она подошла к компьютеру. Раскрытое интервью по-прежнему висело на экране.
– Так, обойдемся без изысков, – она стала компоновать куски текста, по ходу правя шершавый чиновничий язык. У нее было полтора часа на то, чтобы окончить интервью и сбросить его по электронке в редакцию. Еще полчаса на сборы. Насколько она помнила, первый автобус в нужный город уходил в начале седьмого.
Парадный зал замка выглядел слишком торжественно и помпезно для происходившего в нем печального разговора.
– Мне очень жаль госпожа Элеонора, но они уже прорвали первую линию обороны, – мужчина в доспехах одетых поверх тусклой кольчуги склонил голову.
– Неужели ничего нельзя сделать? – сидящая на высоком деревянном стуле с резной спинкой девушка посмотрела на рыцаря глазами, полными слез.
– Надежда всегда остается, госпожа моя. К тому же, я вижу, вы успели послать за помощью, – рыцарь бросил взгляд на пустую серебряную клетку для голубей.
– Да, успела. Вы ведь тоже посылали гонцов?
Коннетабль баронессы снова склонил голову. Вряд ли его госпоже стоит знать, что головы всех трех отправленных за помощью наемников противник выставил на кольях перед замком.
– Думаю, вы должны немедленно подняться в башню, – сказал он. – И еще, – он замялся, не желая пугать ее еще больше.
– Продолжайте, – девушка нервно сцепила руки на коленях, безжалостно сминая дорогую атласную ткань.
– Думаю, вам нужно закрыть башню изнутри и не впускать никого, даже меня до тех пор, пока не придет помощь.
– Что вы говорите? – небесно-голубые глаза девушки смотрели на него с изумлением. – Что вы такое говорите? – она встала со стула и подола к нему. – Коннетабль Леон, вы вырастили меня вместо отца. Заботились обо мне, как о собственной дочери. Ни разу, ни словом, ни действием не попытались отнять у меня замок. И теперь вы хотите, чтобы я перестала вам доверять?
– Я ваш слуга и останусь им навсегда. Но человек слаб. А я к тому же еще и стар, – рыцарь откинул со лба седые кудри и улыбнулся своей госпоже. – Вы должны обещать мне, что закроетесь в башне. Я с рыцарями буду охранять вас.
– Я обещаю, если вы так хотите, – девушка поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку. – Все ведь будет хорошо? – доверчиво спросила она.
– Мы будем защищать вас, пока живы. Но вам лучше взять с собой это. На крайний случай, – он отстегнул от пояса кинжал в кожаной с металлической отделкой оправе.
– Хорошо, – сказала девушка послушно и взяла кинжал.
Рыцарь проводил ее к винтовой лестнице и, только услышав, как щелкнул, закрытый изнутри замок, вздохнул с облегчением.
– Предательство, – это слово не давало ему покоя. – Кто мог предать?
Он подошел к окну. Бой шел уже за первыми укрепленными стенами замка. Он окинул взглядом сражающихся. Сомнений не было. На них нападали наемники-рейтары. Изможденные, плохо одетые, они дрались с мрачной решимостью. У многих из них даже не было мечей. Вместо этого они наносили удары палицами из твердого дерева. Как на рыцарских турнирах. Только вот это был не турнир. Закаленные в боях рейтары крушили обороняющихся, ломая им черепа, руки и ноги, Они тут же подбирали выпавшие из обессиленных рук мечи. Они снимали с поверженных доспехи, сразу стараясь приладить их на себя. Это мародерство отчасти задерживало их продвижение. Но было очевидно: победа достанется им.
