Маргарита Епатко - Ущелье

Бульдозер, урча, отваливал стволы, освобождая просеку от срубленного леса.

– Эй, кончай работать, – замахал водителю Колька. – Глянь, все уже на обед ушли. Одни мы с тобой надрываемся.

– Чего бы им не уйти, – перекрикивая рев мотора, ответил шофер. – Они туточки в поселке живут. А нам до дому два часа ходу. Я лучше без обеда, да раньше свалю.

Мужчина крутанул руль. Деревья, цепляясь ветками, поползли под напором железной махины в сторону. Потом во что-то уперлись.

– Там, кажись, камень, – запоздало крикнул напарник.

Но машина упрямо давила на дерево. Скорбный высокий звук разнесся над лесом. Словно лопнула живая струна. Водитель дернул за рычаг, останавливая бульдозер.

– Напоролся на что-то? – настороженно уточнил он у напарника.

Тишина наступила в лесу без рева мотора. Полуденное солнце нещадно палило, делая тени вокруг пугающе контрастными.

– Говорил, не торопись, – буркнул Колька. – Похоже, в камень втемяшился. Машину угробишь, не то что заработаем, последние штаны снимут.

– Да ладно пугать, – успокоившийся шофер обходил бульдозер. – Нормально все. Может железка какая в земле торчала, да за нее деревья и цепанули? Раз остановился, давай пообедаем?

– Вот это дело, – повеселел Колька.

Он вытащил из кустов пакет. В двух литровых банках плескался борщ. В третьей домашнее вафельное полотенце грело теплом заботливо укутанную вареную картошку.

– Молодец, маманя, – доставая буханку, сказал шофер. – А ты, братан, вечный паникер. И чего разорался? Лишь бы напугать.

– Это разве пугать, – хмыкнул с набитым ртом Колька. – Я вот у Сереги видюху смотрел. Там по-настоящему пугалово. Живые деревья, прикинь. Они всех в лесу ловили и жрали. Хотел бы я такое вживую увидеть, – парень довольно хрюкнул, радуясь собственной шутке, и закашлялся, подавившись то ли борщом, то ли хлебом.

– Галиматью всякую смотришь, – покачал головой собеседник и невольно поежился.

Со стороны горы полз густой туман, затягивая непрозрачной пеленой широкую просеку, ведущую прямиком к поселку.

– Что за хрень, – шофер встал, отряхивая крошки с комбинезона. – Вроде не осень, чтоб так туманить. Эй, чего молчишь? – он повернулся к брату.

Задушенный Колька смотрел на него выпученными глазами. Ветки срубленных деревьев обвили его тело живыми щупальцами, высасывая из тела парня остатки жизни.

– Твою мать, – шофер бросился к бульдозеру, заводя мотор.

Он успел развернуть машину, глядя, как в мареве тумана шевелятся живые деревья. Бульдозер пополз по просеке вниз, ковшом перерубая, подбирающиеся к нему корни.

– Чур меня чур, – прошептал мужик, выжимая из медлительной машины максимум скорости. Он почти выехал к поселку, когда упругие ветки швырнули под ковш то, что осталось от брата.

– Нет! – выкрикнул шофер, нажимая на тормоз.

Но тяжелый механизм по инерции проехал вперед, вдавливая в землю, переданное деревьями по эстафете тело. Еще немного и бульдозер застыл в нерешительности.

– Помогите! – закричал водитель.

Он видел, что до спасительной усадьбы, располагавшейся недалеко от леса, оставалось не больше ста метров. Дрожащими руками попытался завести мотор. И тут громадный столетний дуб, вытягивая из земли длинные корни, неторопливо вышел на просеку, перегораживая дорогу.

– Мама дорогая, – охнул мужчина.

Узловатые сучья деревьев, приготовившие ловушку, довольно застучали. Исполины по краям просеки склонились над бульдозером, пеленая ветвями жертву.

– Да прямехонько езжайте, – благообразная старушка в платочке на седые волосы махнула рукой, указывая Петру направление.

– И далеко еще? – мужчина задумчиво посмотрел на дорогу, послушно повторяющую изгибы горы.

– Метров двести. Там увидите, за поворотом, – кивнула бабушка, торопящаяся по делам. Хотя куда можно было спешить в этой глуши?

Петр пробормотал слова благодарности и повернул ключ зажигания.

– Ну, что узнал? – Кора на секунду прервала разговор по сотовому и, не дожидаясь ответа, резко бросила в трубку: – Ни в коем случае. Это неприемлемые условия для договора.

– Па, мы скоро приедем? – высунулся с заднего сиденья Димка – Я устал.

– Скоро, – ответил Петр, плавно трогаясь с места, и тут же надавил на тормоз.

Шаром скатившаяся с горы собака бросилась под колеса, остервенело лая на джип.

– Джек? – ошарашено произнес Петр, не веря своим глазам. – Джек, малыш, – он распахнул дверцу и вышел на дорогу.

Пес кинулся к нему, радостно виляя хвостом. Ткнулся мокрым носом в ладонь и, сев рядом, заскулил в нетерпении, ожидая обычного лакомства.

– Джек, хороший мой, – Петр почесал собаку за ухом.

И тут овчарка, оскалив зубы, прыгнула с обочины на дорогу. Петр обернулся. Старушка метрах в десяти позади джипа, расставив руки и выпучив глаза, целенаправленно двигалась в сторону машины. Платок съехал с седых волос, заставив их беспомощно развеваться на ветру. Непонятно, что нашло на женщину, но вряд ли ей двигали добрые чувства к туристам.

– Джек, фу! Ко мне! – закричал Петр, понимая намерения собаки.

Но было поздно. Овчарка врезалась в старушку. Бабулька неожиданно промялась внутрь как кусок ваты, пропуская через себя пса.

– Что здесь происходит? – Кора, услышавшая крик, вылезла из машины, озадаченно глядя на Петра.

– Там Джек, – Петр посмотрел в сторону, где только что стояла пожилая женщина.

Никого не было. Ни бабки, ни собаки. Лишь клочья тумана белесой паутиной ползли к обочине.

– Джек, это овчарка, которая была у тебя в детстве? – Кора вопросительно подняла безукоризненно выщипанную бровь. Макияж и прическу не разрушило трехчасовое плутание по сельским дорогам. Жена как всегда была подтянута и свежа.

– Я была права, – кивнула она, – нам всем не помешает небольшой отдых.

– Я женился на идеальной женщине, – обреченно подумал Петр. – Идеальной до отвращения, – он тяжело вздохнул и произнес. – Видимо, показалось. Пойду, посмотрю, что за поворотом.

Он с силой хлопнул дверцей ни в чем не повинного джипа и, широко шагая, прошел оставшиеся до поворота метры. Сразу за кустами, некстати растопырившими колючие ветки, на трех кособоких прутах болтался облупленный знак, запрещавший проезд. За ним виднелась ровно половина дороги. Потому что вторая половина, снесенная оползнем, давно покоилась на дне пропасти. Петр сглотнул слюну, представляя, что произошло бы, послушайся он совета исчезнувшей бабки и вернулся к машине.

– Опять тупик? – спокойно поинтересовалась Кора, продолжая кому-то давать нагоняй по мобиле.