Морганвилль, штат Техас, не похож на другие города. Да, он маленький, пыльный и обычный, в большинстве случаев, но дело в том, есть — ну, давайте не будем стесняться этого. Вампиры. Они владеют городом. Они создали его. И до недавнего времени они были неоспоримым правящим классом.
Но неуязвимая репутация вампиров приняла ряд ударов в последнее время. Проблематичное подпольное человеческое восстание во главе с Капитаном Откровенным, кажется, никогда не умрет; даже если Основатель Морганвилля и ее друзья-вампиры победили своих самых страшных врагов, водных монстров драугов, они нуждались в помощи людей, чтобы сделать это.
Сейчас Морганвилль восстанавливается, и это новый день…. Однако без угрозы внушающих страх драугов, что удерживает вампиров Морганвилля от восстановления их железной власти над городом?
Одно можно сказать наверняка: будет беда.
А там, где есть проблема, есть Клэр Дэнверс.
Амелия
— У меня есть для тебя сюрприз, — сказал Оливер.
Я — не без оснований — ожидала, что, возможно, он подарит вельветовую коробочку с редкими драгоценными камнями внутри или даже нового питомца… Но вместо этого он протянул лист дорогой, плотной бумаги, отмеченный печатью Морганвилля в углу, со все еще теплым воском.
— Прочитай.
Он рухнул на одно из парчовых кресел напротив моего стола, перекинул одну ногу на другую и улыбнулся мне долгой, медленной улыбкой, которая заставила меня вздрогнуть. Не от страха — о, нет. От чего-то более сложного и гораздо более ужасного. Долгое время мы были врагами, нежелательными союзниками в течение последних нескольких лет, и сейчас… Сейчас я не решаюсь дать определение тому, чем мы были.
В более древние времена было бы слово "близки", что означает все или ничего в зависимости от того, чего требует ситуация.
Я опустила взгляд на листок и стала читать слова, написанные великолепным, плавным почерком — рука обученного клерка, очевидно, кто получил соответствующее образование в то время, когда это действительно имело значение.
Принимая во внимание, что Совет старейшин Морганвилля беспокоится о безопасности и защите всего, находящегося в пределах его влияния, решил принять закон, требующий идентификации всех лиц, независимо от того, смертный или бессмертный. Такая идентификация далее должна осуществляться от лиц жителей во все времена. В то время как такой документ, удостоверяющий личность, имеет существенное значение для здоровья нашего сообщества, мы также постановили, что нарушение этих требований должно рассматриваться как прямое оскорбление совета, и как таковой может быть наказуемо Первым, Вторым и Окончательным Актом, написанными в законах, сформулированными Основателем, начиная с самых ранних основ этого великого сообщества.
В утверждение данных требований и наказаний, Основатель Морганвилля располагает свою подпись вслед за этим.
Я замерла с ручкой наготове и нахмурилась:
— Что это?
— Как мы уже обсуждали, — сказал он. — Требование для жителей Морганвилля провести соответствующую идентификацию. Для вампиров, конечно, требования несколько отличаются, но они все равно будут носить карты. Это не будет казаться дискриминацией.
— На самом деле нет, — сказала я, рябь раздражения проскользнула через мой тон. — Я думала, что мы решили подождать год для осуществления идентификационных мер, пока они не будут должным образом разъяснены.
— Я полагал бы, что возможно так долго ждать, если бы не слышал, что Капитан Откровенный снова среди нас и проводит агитацию против нас.
Голос Оливера сейчас нес с собой горький, темный оттенок, и его неприязнь к псевдониму нашего самого надоедливого человеческого врага показалась в выражении его резкого, угловатого лица. Конечно, возраст не имеет значения для вампиров, это то, что сила привносит с собой. Но Оливер был редкостью — вампир, который был превращен в последние годы жизни, ставший бессмертным с седыми прядями в его каштановых волосах и морщинками около глаз и рта. Он мог быть теплым и дружелюбным, когда хотел, но я уже давно знала, что он первый, последний и неизменный воин.
И этот… Капитан Откровенный, как сейчас его именуют люди в Морганвилле, был сделан из того же теста. Боец, полный решимости причинить нам вред. Мы убивали его десятки раз за последнее столетие, и — смертные жизни были тем, чем они являются — мы никогда не ожидали, что проблема № 1 будет воскресать снова, снова, и снова; но как только Капитан Откровенный пал, другой сделал шаг вперед, замаскированный и спрятанный, чтобы занять его место.
И теперь это значит, что мы вынуждены пережить еще одного потенциального мстителя.
Я чувствовала взгляд Оливера на мне, теплый и в то же время испытывающий, ибо все барьеры упали между нами — его честолюбие не было одним из них. Он требовал все больше от самого себя и, таким образом, больше от меня. Это был опасный танец, и это было частью — если не большинством — притягательности.
— Да, — сказала я. — Если они достаточно уверены в собственных силах, чтобы открыто следовать за еще одним подстрекателем, то, я полагаю, мы должны ответить.
И я поставила свою сложную подпись — все петли, завитки и косую черту — в нижней части официального документа. По современной моде это будет сфотографировано, оцифровано, переправлено в мягкие и простые слова на экране… но результат был тот же. Слово правителя — закон.
И сейчас я была неоспоримым правителем Морганвилля. Все мои враги пали; болезнь, которая долгое время мучила вампиров, в конце концов, была побеждена благодаря вмешательству людей, особенно беспокойной юной Клэр, ученицы моего старого друга, Мирнина. Мы также казнили моего отца, Бишопа, заразившего нашу кровь. В последние несколько месяцев холодные и жестокие драуги охотились на нас — чуть не доведя наш вид до грани исчезновения — и были ликвидированы.
Теперь ничто не стоит между моим народом — до последнего вампира — и властью и статусом, надлежащими нам.
Ничто, что было. Но слишком уверенные в себе люди в этом городе — люди, которых я выбрала, сплотила, позволила расти и процветать в сотрудничестве под жесткими условиями; люди, которые отплачивают мне страхом, злобой и сопротивлением, усиливающимся с каждым годом.
Больше нет.
— Больше нет, — сказал Оливер вслух и встал, чтобы взять постановление из моей руки. — Больше не будет слуг, думающих, что они могут в тайне ускользнуть от своих преступлений. Это наше время, моя королева. Время, чтобы обеспечить наше окончательное выживание.
