Томас Прест - Варни-вампир 3, или Утро кровавого пира

Поутру отряд военных покинул поместье Баннервортов и старинное место опять стало тихим. Но доктор Чиллингворт нашел, что избавиться от его старого друга, палача, который, судя по всему, намеревался дежурить вместе с ним, будет трудно.

Доктор хоть и не был предрасположен к предвзятому мнению, но, тем не менее, возражал против присутствия человека, который, по его мнению, не был идеальным. Более того, это противоречило намерению нашего друга-медика, целью которого было бдеть вампира в максимальной тишине и секретности, если он опять посетит поместье Баннервортов.

– Сэр, – сказал он палачу, – после того как вы рассказали мне вашу печальную историю, я больше не хочу вас задерживать.

– О, вы меня не задерживаете.

– Да, но я, вероятно, останусь здесь еще надолго.

– Мне все равно нечего делать. Одно место для меня не хуже другого.

– Хорошо, тогда я должен выразиться ясно, позвольте мне сказать, что, поскольку я пришел сюда с очень важной и серьезной целью, я очень хочу быть совершенно один. Теперь вы меня понимаете?

– О! Да, я понимаю. Вы хотите, чтобы я ушел?

– Именно.

– Тогда, доктор Чиллингворт, позвольте мне сказать вам, что я тоже пришел сюда по очень важному делу.

– Правда?

– Правда, я обдумывал многие обстоятельства и делал много выводов из множества фактов. В результате я принял очень важное решение, а именно: хорошо осмотреть поместье Баннервортов, и если оно мне понравится, я сделаю семье Баннервортов предложение купить его.

– Пропади я пропадом! Почему весь мир сошел с ума на идее купить это старое здание, которое совершенно обветшало и не будет стоять долго?

– Это мой каприз.

– Нет, нет. В этом есть что-то тайное. Вами движет та же причина, которая побуждала вампира Варни овладеть поместьем.

– Возможно.

– И что это за причина? Вы можете быть откровенны со мной.

– Да, я буду откровенен. Мне нравится живописность этого места.

– Нет, вы знаете, что это неискренний ответ, вы это хорошо знаете, вас очаровывает не вид старого поместья. Но я чувствую, одно только ваше поведение убеждает меня, что здесь есть какая-то другая цель, достичь которой вы очень хотите.

– Как сильно вы ошибаетесь!

– Нет, я уверен, что я прав. И я немедленно посоветую семье Баннервортов вернуться, чтобы опять поселиться здесь и положить конец надеждам вашим и Варни, а также всех других, кто намереваются завладеть этим местом.

– Если бы вы были человеком, – сказал палач, – который меньше заботился бы о других и больше о себе, я бы сделал вас наперсником.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что вы недостаточно эгоистичны, чтобы быть с вами откровенным.

– Это странная причина, чтобы не быть откровенным с любым человеком.

– Да, причина странная. Но в данном случае совершенно правильная. Я не могу сказать вам то, что мог бы сказать, потому что не могу договориться с вами.

– Вы говорите непонятно.

– Чтобы дать вам понять, я должен буду рассказать мой секрет.

Было заметно, что доктор Чиллингворт был раздражен, он совершенно не мог одерживать себя. Насильственное выдворение палача из поместья было вне обсуждения и не могло быть сделано. Во-первых, он был очень сильным человеком, гораздо более сильным, чем доктор, и во-вторых, драки не соответствовали природе мистера Чиллиигворта.

Он мог только выразить досаду и сказать:

– Если вы решили остаться, я не могу с этим ничего поделать. Но когда придет кто-то от Баннервортов, я буду вынужден заявить, что вы вторглись в поместье.

– Очень хорошо. Раз уж мы с вами порвали отношения и больше не являемся компанией, я войду в дом.

Это было намерение, которое не нравилось доктору, но он не мог ничего сделать. Он стал смотреть, как палач подходит к одному из окон замка.

Доктор Чиллингворт сел и задумался. Главным образом он думал о тайне, которая побуждала Варни, Маршдела и даже этого сумасшедшего, всех их стать обладателями старого замка.

Был какой-то очень сильный мотив, он был в этом уверен, и очень хотел договорить с Баннервортами или с адмиралом Беллом, чтобы сказать о том, что происходит. Он был уверен, что к нему придет кто-нибудь, чтобы принести еду на этот день. Тем временем он слушал, что делал палач в замке, пытаясь выяснить, что ему там нужно.

В течение долгого времени никакие звуки не тревожили полную тишину этого места. Но вдруг внезапно мистер Чиллингворт понял, что слышит удары молотка, как будто кто-то работал в одной из комнат замка.

– Что это может означать? – сказал он и решил направиться внутрь здания через то же окно, которое позволило войти палачу, когда услышал, как его имя произносит кто-то позади у забора сада. Посмотрев в этом направлении, он, к своему облегчению, увидел адмирала и Генри Баннерворта.

– Обойдите ворота, – сказал доктор, – я больше чем рад видеть вас, могу вам признаться. Не шумите, пожалуйста, обойдите ворота.

Они с расторопностью подчинились его приказу, и, когда подошли к доктору, адмирал напряженно сказал:

– Вы же не хотите сказать, что он там?

– Нет, нет, не Варни. Но Варни не единственный, кто очень влюблен в поместье Баннервортов. У вас есть еще один потенциальный арендатор, и я думаю, что вы хотите узнать, кто это.

– В самом деле.

– Тише! Ползите за мной к дому, тогда вас не заметят. Там! Вы слышите шум в замке?

– Что это стучит? – сказал адмирал. – Похоже на работу корабельного плотника.

– Это в самом деле похоже на работу плотника. Это всего лишь новый арендатор, позволю себе сказать, чинит что-то.

– Какая наглость!

– Это очень хладнокровно, должен я признаться.

– Кто он и что он?

– Кто он сейчас, я не могу сказать вам, но когда-то он был лондонским палачом. Это было в то время, когда я практиковал в столице и познакомился с ним. Он знает сэра Френсиса Варни, и, если я не ошибаюсь знает причину сильной привязанности этого человека к поместью Баннервортов. Он принял эту причину всерьез настолько, что привязался к нему сам.

– Что касается меня, – сказал Генри, – то мне она не известна. Что, в конце концов, движет всеми ими?

– Мой дорогой Генри, – сказал доктор, – вы сделаете так, как я скажу?

– Я сделаю, как скажет любой, кому я доверяю. Потому что я сейчас как человек, нащупывающий свой путь в темноте.

– Тогда позвольте этому джентльмену, который сейчас с таким удовольствием плотничает в вашем доме, сделать то, что так согревает его сердце, но не дайте ему уйти. Если мы появимся втроем из сада, он будет благоразумен и поймет, что трое против одного – это неравная борьба, в силу чего будет вынужден остаться. Мы не дадим ему уйти, пока не поймем, что oн собирался сделать.