всё меньше и меньше, а из него всплывают женские образы мамы, жены, потом детей… И чем дальше падает самолёт, тем прозрачнее становятся их образы.
«Надо же, как бывает, – опять подумала Даша, – даже такая противная я начала затмевать гибель его семьи. Само собой, я не заменю их полностью, но этого и не нужно. Память – нужная вещь. Детей жалко. И дался, блин, им этот отпуск… Эх, увидеть бы, что они затеяли с базой».
И тут же она увидела, как дядька поёт соловьем о благах цивилизации. Началось всё с того, что летний душ похож на графские развалины, нужно его отремонтировать, воду подвести. Потом всё медленно перекатилось на пустующие по соседству участки, что это неудобно, трава лезет в огород со всех щелей, что нужно эту территорию облагородить, базу построить. Заодно появилась и работа для неё, мол, если Даша такая замечательная гадалка, пусть всем гадает, а им от этого только прибыль будет и людей, и денег, которые они будут привозить. И им доходно и Даше хорошо. А Лёша бездумно зацепился за эту идею, услышав, что «Даше от этого будет хорошо». Девушка только покачала головой и опять подумала:
«Мало я тебя шуганула. Я тебе покажу гадалку. Для тебя я буду не гадалка, а гадилка».
– Даша, что? – спросил Алексей, увидев, как она качает головой и хмурится.
– А? – оторвалась от своих мыслей девушка. – Всё, Леш, хана твоему телефону. Ты когда вчера шампура ставил на мангал, телефон на край столика положил, а когда таз с маринадом на землю ставил, его и зацепил. Там он и маринуется до сих пор.
– Я не понял, он что, в маринаде что ли? – ошарашено, спросил Дашин собеседник, та только молча кивнула. – Ох, ё, – сказал он, и рванул через огороды к Пашке домой.
– А кому погадать, бриллиантовые вы мои? – загнусавила Даша, изображая цыганку на рынке и начала наступать на маму с дядей Толей. – Позолотите ручку, всю правду расскажу, ничего не утаю.
Мужчина от неожиданности отступил на пару шагов назад, а девушка продолжила:
– Ай, чавалэ, вижу, всё вижу, – Даша потихоньку продолжала наступать на мужчину, – будет тебе пинок под зад и дальняя дорога, если не перестанешь совать свой длинный нос в чужие дела и дома, убытки страшные из-за глупости твоей жадной.
Наконец, мама обрела дар речи и тихо спросила:
– Доча, ты чего?
– А ничего, мам, ничего страшного. В следующий раз будет башкой своей думать, прежде чем что-то решать и делать на чужой территории, – совершенно спокойным тоном ответила девушка, и, повернувшись к дяде Толе, погрозила ему кулаком, – я тебе покажу гадалку.
Дядя Толя испуганно икнул, девушка развернулась и, гордо подняв голову, пошла к дому. Всё испортил телефонный звонок. Как только он заиграл мелодию, Даша превратилась в обычного человека и суетливо начала доставать его из кармана. Звонил Костя. Девушка, ответив, засеменила домой.
– Дашка, всё, твою просьбу выполнил, записывай, если тебе нужно. И кстати, я уже созвонился с риэлтором, ну, о которой я тебе говорил, она говорит, что земля там ваша вообще копейки стоит, а если с домами и наземными постройками покупать, то можно вложиться тысяч в тридцать. Прикинь, та-дам, за два дома!
– Это всё замечательно, но раз бабушка сказала сорок, значит, по сорок каждому и отдам, бабуля зря говорить не будет.
– Ну, тут с тобой не поспоришь, – как-то сразу согласился Костя, – я согласен с такими доводами. В общем, телефон риэлтора я тебе уже скинул, ситуацию обрисовал, адреса дал. Всё, пока.
Даша даже не успела попрощаться, как в телефоне уже зазвучали короткие гудки. Она пожала плечами и посмотрела на домового, который только что возник перед ней.
– Ты вот что, хозяйка, не серчай и послушай, что я тебе скажу. Коль этот лопух собрался чинить наш душ и утеплять курятник, пущай делает, там действительно уже всё плохо. Не сделает он, придётся нанимать рабочих, а эти ещё похуже татарского ига будут.
– Думаешь? – спросила задумчиво Даша.
– Угу, – ответил домовой.
– Ладно, – ответила Даша и вернулась во двор, где над кучей стройматериалов в задумчивости стоял дядя Толя и чесал затылок.
– Так я не понял, Даш, мы будем делать ремонт или нет? – спросил он, увидев девушку во дворе.
– Будем, – ответила она, – если только на год развозить не будете.
– Да как же не развозить, если с крыши нужно будет бак снять, проверить его, обратно поставить. Мы только опускать его будем полчаса, – начал рассуждать мужчина.
– Опущу я его сама, за пять секунд. Я же никуда не денусь, помогать буду.
Во двор через огород снова зашел расстроенный Леша:
– Вот черт, Даш, ты права, он действительно попал в маринад, что делать теперь – не представляю.
Девушка протянула свой телефон:
– Вытащи симку и в мой поставь, если она, конечно, не замариновалась вместе с телефоном.
– А не надо, – влезла в разговор мама, – Даш, там, в комоде, я видела твой старенький телефон, ой.
Девушка заметила, как дядя Толя наступил на ногу маме и сделал суровое выражение лица. Мама растеряно развела руками и пожала плечами.
– Заговорщики, блин, – пробурчала Даша и пошла искать в комоде свой старый телефон, о котором она совсем забыла.
– Вера, что ты как маленькая, – услышала Даша у себя за спиной, – если бы не ты, то они на полтора дня бы привязанные друг к другу были.
Даша улыбнулась. В общем, не всё так плохо и не нужно психовать, из этого всё равно ничего хорошего не получится, нужно просто собрать всех за одним столом и обрисовать ситуацию. Девушка быстро нашла свой телефон, подключила его и, убедившись, что тот заряжается, вышла из дома. Леша уже вставил свою сим карту в её телефон и тот сразу же раскалился от звонков. Даша подошла к маме и дяде Толе и начала разговор:
– Так, давайте распределим обязанности на остаток дня. Мам, если не трудно, давай ты нам ужин приготовишь, а мы втроём займёмся ремонтом. Сегодня за полдня сделаем душ?
Дядя Толя опять почесал затылок:
– Ну, если постараемся. Пашку бы ещё сюда, вчетвером-то оно быстрее.
– Пашки, к сожалению, нет, он занят более важными делами, придется рассчитывать на то, что у нас есть. Будем работать втроем, – вздохнула Даша.
На том и порешили. Как только Лёша освободился, сразу же принялись за работу. Дядя Толя не только быстро привык к Дашиному дару, но и научился его направлять в правильное русло, и к вечеру они действительно отремонтировали душ. В конце дядя так разошелся,
