временная темница.
Сибилла закатывает глаза.
– Это самая очаровательная темница, которую я когда-либо видела.
– Тем не менее темница.
– Обязательно так громко спорить? Я сплю, – раздается глухое ворчание с кровати.
– Заметно, – улыбается Сиб. – Мы готовимся к отбытию, Фебс. Не хочешь пожелать нам счастливого пути?
– Нет. Хочу вернуться к своему сну с участием Коннора.
– Как грубо. – Сибилла сдувает локон с глаз. Хотя она терпеть не может свои естественные кудряшки, на мой взгляд, они смягчают ее образ. – Итак, – она поднимает два наряда, – платье или брюки?
– Полотенце.
Подруга бросает вешалки в изножье кровати.
– Боги, ты настоящий ворон!
Я заправляю влажные волосы за уши.
– В каком смысле?
– Упертая, – бормочет Фебс.
Краем глаза я замечаю салатовое пятно на полу. Ковыляю к брошенной одежде Феба.
– Не возражаешь, если я позаимствую твою рубашку, а?
– Сейчас я возражаю только против вашей трескотни.
Я улыбаюсь и меняю полотенце на шелковую рубашку друга. Сибилла морщит нос.
– От тебя весь день будет вонять мужским по́том.
Феб зарывается под смятое одеяло.
– Я потею розовой водой.
Подруга фыркает.
– Никто не потеет розовой водой, Фебс, даже чистокровные.
Я нюхаю ткань, и хотя она не слишком-то напоминает букет роз, от нее не воняет.
Сибилла прыгает на кровать. Прямо на Феба, который вскрикивает.
– Просто хотела обнять тебя на прощание. На случай если мы не сможем вернуться.
Я наконец отпускаю салатовую ткань. Подол накрывает мурашки, которые бегут по бедрам.
– Это еще почему?
– Ну, ведь мы помогли воронам восстать.
Хотя у меня по-прежнему раскалывается голова, я протрезвела полностью.
– А еще помогли Данте занять трон.
Феб заключает Сибиллу в объятия и утыкается подбородком в изгиб у основания шеи.
Подруга взвизгивает от щекотки и пытается вырваться.
– Если Данте тронет хотя бы волосок у тебя на голове, Фэллон натравит на него своего любимого ворона.
– У меня нет любимого ворона.
Феб фыркает.
– Ложь. Наглая ложь.
– Как жаль, что у нее иммунитет к соли… – Глаза Сиб сияют, когда она прижимается щекой к груди Феба и смотрит на меня. Друг тоже смотрит, но, кажется, его мысли далеко.
– Если Данте нападет на одного из вас, Сиб, я гарантирую, что Лор снесет ему голову или еще какую-нибудь конечность. Представь, если он отчекрыжит Реджио член?
– Член – не конечность, Фебс. – Голос Сиб звучит словно издалека, будто из ямы.
Я бледнею, вспоминая отрубленную голову Марко, а затем, вероятно, падаю в обморок, потому что, когда открываю глаза, то вижу склоненные надо мной лица Сибиллы и Феба. Друзья гладят мои волосы, щеки, руки.
– О боги, Пиколина! Все хорошо?
– Очевидно, что нет! Она в обморок упала, Фебс! И зачем ты заговорил об отсечении частей тела?
– Потому что я еще не полностью проснулся. – Феб помогает мне сесть и держит, пока Сиб высматривает повреждения на моей черепушке. – Никого не собираются обезглавливать или лишать конечностей…
– Разве что нас, если мы избавимся от того, кто снимет проклятие Лора. – Сибилла тревожно прикусывает губу, будто действительно верит в сказанное.
– Все нормально. Честно.
– Ты только что рухнула, как мешок пастернака. – Одновременно со словами Сибиллы раздается стук в дверь. – Войдите!
– Нет! – шиплю я. А вдруг это Лор? Или мой отец? В отличие от Феба на мне нет штанов. Наверное, стоит их надеть. Я одергиваю подол рубашки, прикрывая как можно больше голой кожи.
– Хотя нет, не… – Дверь открывается. – …Входите, – тихо заканчивает Сиб, когда посетитель распахивает дверь кончиками пальцев.
– Ваша разрушительница проклятий жива и здорова. – Феб тяжело сглатывает, прячась у меня за спиной.
Он одет, так дело не в том, что он стесняется наготы, скорее – боится возмездия со стороны мужчины, стоящего в дверном проеме с хмурым выражением на лице под свеженанесенной боевой раскраской.
– Полностью здорова. – Сибилла сжимает мое плечо, впиваясь ногтями в кожу. – Правда же, Фэл? Скажи?
Боязливость друзей, возможно, вызвала бы у меня улыбку, если бы рядом с Лорканом не стояла Имоджен. Расстаются ли они вообще? Нет, мне все равно! Пусть хоть проводят вместе каждую гребаную секунду каждой гребаной минуты каждого гребаного часа.
Лоркан скользит кончиками пальцев по деревянной двери, и хотя он не улыбается, его глаза словно сияют. Вероятно, игра света, благодаря солнцу, которое пробивается сквозь узкие оконные щели и падает прямо ему на лицо.
– Твои друзья хотят попрощаться, перед тем как их перенесут на новое судно.
Он опускает руку, наручи плавно скользят по кожаной нагрудной броне.
– Как мило с твоей стороны лично мне об этом сообщить. А я-то думала, что у королей полно важных дел.
Уголки его губ медленно приподнимаются.
– Едва ли. Кроме того, на сегодня рубить головы закончили.
Сибилла ахает, и звук эхом разносится по спальне.
– Он шутит, Сиб. – Феб, должно быть, не вполне в этом уверен, поскольку в следующее мгновение мочки моего уха касается его горячее дыхание: – Правда же?
– Лоркана прозвали Багровым Вороном. Оперение у него не красное, так что, полагаю, он заслужил прозвище по иным причинам. – Я одариваю Лора холодной улыбкой, кладу ладони на гладкий камень и, повернувшись на бок, поднимаюсь настолько грациозно, насколько вообще возможно, когда на тебе одна только мужская рубашка.
Улыбка Лоркана исчезает, когда я направляюсь к двери.
– Твой наряд, Фэллон.
Я опускаю взгляд на свои голые ноги.
– Что не так с моим нарядом?
– Кажется, не хватает большей части.
– А вот и нет. Не мог бы ты отойти, Морргот? Мне нужно попрощаться с друзьями.
Кожа под его татуировкой дергается, и еще раз, когда он опускает взгляд на вырез на моей груди, который, видимо, открывает немного больше, чем я привыкла.
В твоем гардеробе полно одежды.
– Гардероб не мой, и одежда тоже не моя.
Фэллон! – Мое имя звучит как рычание. – Эту одежду сшили специально для тебя. Она никогда не украшала никого другого.
– Не хочу, чтобы друзья меня ждали.
Его пальцы сжимаются в кулаки, от которого исходит темный дым. Я жду, что он вот-вот обратится в ворона, но, на удивление, он остается при руках и ногах. И что еще более удивительно, отступает, пропуская меня.
– Доброе утро, инон Бэннок. – Имоджен слегка склоняет голову. Хотя ее волосы аккуратно заплетены в косу, а макияж свежий, перед глазами предстает ее вчерашний образ, когда она вернулась с… работы, хочется сказать мне, но Имоджен не девушка по вызову.
– Имоджен, – говорю я, проходя мимо нее. – Хорошо провели ночь?
– Да. Прекрасно. – Ее взгляд устремляется сквозь непроглядную тьму, несомненно, к
