— Не хочу, чтобы ты шла за мной, лады? Без обид, но ты будешь для меня обузой.
Юноша снова победно улыбнулся, не спуская с нее глаз.
— И ты определенно будешь меня отвлекать. Ты давай, просто держи ухо востро и смотри в оба, тогда все будет отлично.
Он прошел в дверь и исчез прежде, чем она успела сказать хоть что-нибудь. Пораженная и абсолютно раздраженная его поступком, девушка смотрела на захлопывающуюся дверь, задаваясь вопросом, как он сумел продержаться столько времени. Судя по его поведению, для него вся эта ситуация была словно видеоигрой, в которой он не мог получить ранение или погибнуть. Его расчет на авось был чистой бравадой… а уж ее у подростков всегда в изобилии.
"Ее и тестостерона".
Если принять во внимание, что имидж крутого парня был его главной заботой, то далеко он не уйдет. Надо идти за ним, она не могла оставить его умирать…
— Арооооууууууу…
Ужасный, одинокий, свирепый звук разорвал тишину ночи, девушка уже слышала такой в Раккун-Сити, и он доносился из-за двери, за которую только что ушел Стив. Этот звук она не могла перепутать ни с каким другим. Собака, зараженная Т-вирусом, из домашнего питомца превращалась в безжалостного убийцу. Быстро обыскав тела мертвых охранников во дворе, она получила в свое распоряжение два полных магазина и начатый третий. Сделав несколько глубоких вдохов после того, как она почувствовала себя готовой идти дальше, Клэр медленно толкнула дверь дулом своего девятимиллиметрового оружия, надеясь, что Стиву Бернсайду будет везти все то время, пока она не найдет его… и что встреча с ним не повернет колесо Фортуны в худшую сторону.
Альфред не мог отрицать того, что он наслаждался убийством нескольких своих подчиненных на пути к главной аппаратной объекта, и это чувство было столь же ужасным и обескураживающим, как и разрушение Рокфорта. До этого он и представить не мог, как же приятно видеть их зараженными и умирающими, движимыми к нему голодом — тех людей, которые насмехались над ним за его спиной, тех самых, которые звали его ненормальным, тех, кто клялся в верности, скрестив пальцы… тех, кто испустил последний вздох под его рукой. По всему острову были подслушивающие устройства и камеры, установленные еще его собственным отцом-параноиком, а в частном особняке имелась тайная комната — аппаратная; все это время Альфред знал, что его не любили, что служащие "Амбреллы" боялись, но не уважали его так, как он этого заслуживал.
"А теперь…"
Теперь это не имеет значения, подумал он, улыбаясь и выходя из лифта. В другом конце зала он увидел Джона Бартона, который, шатаясь, побрел навстречу к нему, вытянув руки перед собой. Бартон отвечал за обучение владению малокалиберным оружием расширяющегося штата наемников "Амбреллы", по крайней мере, на территории Рокфорта, и был грубым, вульгарным варваром, нагло расхаживающим со своими дешевыми, вечно воняющими сигарами, играющим своими дурацкими вздутыми мускулами, всегда потный, всегда смеющийся. Бледное, измазанное кровью существо, натыкающееся на все на своем пути к нему, имело небольшое сходство с собой-человеком, но, несомненно, это был именно Джон.
— Больше вы не смеетесь, мистер Бартон, — справедливо заметил Альфред, вскинув свою винтовку 22-го калибра, вглядываясь в прицел. Крошечная красная точка замерла прямо на налитом кровью левом глазе тренера. Пускающий слюни, стенающий Бартон не заметил этого…
Бам!
…хотя, определенно, он оценил бы и поразительную меткость Альфреда и выбор оружия. Двадцатидвухмиллиметровка была заряжена пулями с безопасными сердечниками, они были разработаны так, чтобы взорваться при прямом попадании — и безопасными они назывались потому, что пуля не проходила насквозь, оставаясь в теле цели, и не причиняла вреда кому-либо еще. Выстрел Альфреда полностью уничтожил глаз Бартона, а с ним, конечно же, и изрядную часть мозга, сделав его безобидным и в этот раз по-настоящему мертвым. Крупный мужчина рухнул на пол, под ним растеклась лужа крови.
Кое-какие экземпляры БОО нервировали его, и он чувствовал облегчение от осознания того, что большинство из них были заперты в различных частях тренировочного комплекса или были убиты прямым попаданием при налете; определенно, он не разгуливал бы здесь, если бы на свободе бродило особей числом чуть большим, чем несколько, но он и не находил носителей вируса особенно пугающими. Альфред повидал много мужчин — да и женщин тоже — превратившихся в зомбиподобных существ после воздействия на них Т-вирусом во время экспериментов, свидетелем которых он был все свое детство, и которыми он стал руководить, когда стал взрослым. В действительности, на Рокфорте никогда не было более пятидесяти или шестидесяти заключенных одновременно; учитывая доктора Стокера, анатома и исследователя, который работал в "больнице", а также постоянную потребность в объектах для испытаний, никто на острове не смог насладиться гостеприимством "Амбреллы" хотя бы в течение полугода.
"А что же ждет всех нас через полгода, хотелось бы мне знать?"
Альфред перешагнул через набухший труп Бартона, направляясь в аппаратную, чтобы позвонить своему человеку в штаб-квартире "Амбреллы". Решит ли "Амбрелла" восстановить все на Рокфорте? Согласится ли он на это? Он и Алексия были превосходно защищены от вируса во время его "горячей" стадии: оба пути между остальной частью комплекса и их частным особняком оградили их от большей части воздушных атак; но зная то, что безымянный враг "Амбреллы" возжелал обратиться к таким экстремальным мерам, хотелось ли ему действительно рисковать, восстанавливая лабораторию так близко от их родного дома? Эшфорды не боялись ничего, но при этом они не были опрометчивыми.
"Алексия никогда бы не согласилась закрыть комплекс, только не сейчас, когда она так близка к своей цели…"
Альфред замер, уперевшись взглядом в ряд радио- и видеооборудования, в пустые дисплеи мониторов, в которых он видел отражение своих широко распахнутых, омертвевших глаз. Он смотрел на них, но ничего не видел, странная пустота заполоняла его изнутри, сбивая с толку. Где же Алексия? Какая цель?
"Нет. Ее нет".
И это было правдой, он чувствовал ее каждой своей клеточкой, но как же она могла покинуть его, как могла, зная, что она была его сердцем, его жизнью, зная, что он умрет без нее?
"Чудовище, кричащее и слепое, провал и было холодно, так холодно, обнаженная королева муравьев, законсервированная в морской воде, и он не мог дотронуться до нее, чувствовал только холод твердого стекла на пальцах, горячих от страстной тоски…"
