— У него есть пара потрясающих талантов, Дейнжер, — сказал Келлер с кушетки. — Он взорвал всех даймонов даже не прикоснувшись к ним, но он не говорит мне как это сделал.
Дейнжер взяла кинжал из рук Алексиона, затем, не задумываясь, дотронулась до прорехи в его водолазке. Под ней она ощутила стальные мускулы. Он был настоящим. Его кожа, под шелком и шерстью, была холодной, но сам он был твердым и мускулистым.
Но, все же, люди не могли рассыпаться подобно даймонам, но ни один даймон не мог воскреснуть…
В эту секунду она до ужаса испугалась его, а ужас — это было то чувство, которое не испытывала Дейнжер Сент-Ричард. Никогда.
Алексион сжал зубы, когда ощутил нежное прикосновение ее пальцев к груди. Его тело пробуждалось к жизни, пока он смотрел, как она изучает его, подобно ученому, проводящему в лаборатории эксперимент, который пошел не так как задумано. Она была довольно невысокой для Темного Охотника, а это означало, что Артемида испытывала необычную симпатию к этой женщине. Богиня предпочитала Темных Охотников, которые были равны по росту даймонам, с которыми они сражались.
Не выше 5,2 или 5,3 футов [26], Дейжерос была миниатюрной и атлетично сложенной. Он не единожды видел ее раньше в сфоре, когда наблюдал за Темными Охотниками Миссисипи.
Было в ней что-то, что пробуждало его интерес. Какая-то невинность, что все еще оставалась в ней. Большинство Темных Охотников было сломлены предательством и смертью до превращения, а также их долгом после. Но эта… казалось, она избежала цинизма, каковое приносит бессмертие.
Конечно, она была довольно молода по меркам Темных Охотников.
Но все же, было бы жаль увидеть, как она теряет тот внутренний огонек, который позволял ей наслаждаться бессмертием. Как бы ему хотелось, чтобы он тоже мог это почувствовать. Но все эти бесконечные века и такое малое количество надежды отняли у него веру в это.
Ее темно-каштановые волосы были заплетены в длинную косу, которая была переброшена за спину, но несколько прядей выбились и обрамляли ее бледное лицо. Черты лица были тонкими и какими-то ангельскими. Если бы не манера поведения и самоуверенность, то ее можно было бы назвать хрупкой.
И, тем не менее, в ее облике не было ничего хрупкого. Дейнжерос могла прекрасно о себе позаботиться, и ему это было хорошо известно. Как одному из новичков среди Темных Охотников, ей было всего пару сотен лет, и она умерла, пытаясь спасти свою знатную семью от гильотины во Франции во времена революции. Это была важнейшая задача, с которой она бы справилась, если бы ее не предали.
Не стоит даже говорить, что у этой женщины были самые желанные для него губы, которые он мечтал поцеловать. Полные и сочные, они были именно тем, что любой мужчина жаждал касаться в ночи. Этот рот манил его теперь, наполняя страстью и обещая самый чистый и настоящий рай.
А еще она сладко пахла магнолиями и женщиной.
Прошло почти две сотни лет с тех пор, как он получал удовольствие от женского тела. И он делал все что мог, чтобы не склонить голову и не уткнуться лицом в мягкость и нежность ее шеи, вдыхая запах. Чувствовать своими жаждущими губами нежность ее кожи, когда он коснется податливой плоти там.
О, почувствовать ее гибкое тело своим, желательно, чтобы тела их были обнажены…
Но затем — исходя из ее первой реакции на него — он решил, что она скорее захотела бы ударить его кувалдой.
Жаль.
Дейнжер нервно сглотнула, с внезапной тревогой посмотрев на мужчину, что стоял перед ней. Он был именно таким, как описывал его Страйкер… вплоть до белого кашемирового пальто.
Все это правда. Все из того, что он говорил, — правда.
Он личный истребитель Ашерона, который пришел, чтобы уничтожить их за то, что они поставили под сомнение его авторитет. Она вдруг ощутила непреодолимое желание перекреститься, но вовремя себя остановила. Последнее, что она могла позволить себе — это показать ему, что боится его.
Ее чрезвычайно суеверная мать — католичка всегда говорила ей, когда она была ребенком, что дьявол носит маску ангела. В данном случае, это было абсолютно верно. Мужчина пред ней был несомненно одним из ярчайших представителей своего пола. Его темно-русые волосы отливали золотом и ниспадали на воротничок. Он был одет повседневно [27], что еще больше подчеркивало мужественность его лица. Его четко вылепленные щеки были покрыты двухдневной щетиной, что добавляло дикости и свирепости его облику.
Как и у нее, его глаза были темными как полночь, такими же, как и у других Темных Охотников, но теперь она ощущала, что он не один из них. Во-первых, он не забирал ее способности Темного Охотника.
Аура небывалой силы и смертельной опасности окружала его. Она пульсировала в воздухе вокруг них и обжигала, что заставляло вставать дыбом волосы на затылке.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, заставляя свой голос звучать беспечно. Хотя ранее брошенный кинжал, скорее всего, мог еще раньше убедить его в том, что она не совсем настроена против него.
Да, это был воистину разумный поступок. Она делала все, что могла, чтобы не начать пялиться на него, выдавая тем самым то, что она знает кто он. Она бесконечно надеялась, что потом не пожалеет об этом.
Его улыбка была порочной и тревожащей:
— Ты пригласила меня.
Было ли это доказательство того, что Эш был даймоном? Ни один даймон не мог войти в дом без приглашения.
Или же он просто констатировал факт?
В любом случае она не готова была приветствовать его… пока.
— Я пригласила Эша. Не тебя. Я даже не знаю, кто ты.
Он, не колеблясь, ответил:
— Алексион.
Его голос был низким и хорошо поставленным. В нем был только какой-то слабый, едва различимый иностранный акцент, но она не могла определить его.
— Алексион…? — спросила она, задаваясь вопросом, какой была его фамилия.
Но он не собирался просвещать ее.
— Просто Алексион.
Келлер встал со своего кресла и присоединился к ним.
— Эш послал его на пару недель сюда, чтобы он проверил то, что ты говорила о предателях среди Темных Охотников.
Она выгнула бровь, глядя на Келлера.
— Это именно то, что сказал тебе Алексион?
Он напрягся, будто только сейчас осознав, что мог сделать что-то не то.
— Ну, да, но потом я сам позвонил Эшу, и он подтвердил это.
Хороший мальчик, он не поверил на слово этому мужчине.
— Эш сказал что-нибудь еще?
— Только попросил верить Алексиону.
О да, просто прекрасно. Да она скорее поверила бы раскачивающейся кобре около ее босых ног.
