Он подвёл меня к пику наслаждения так близко, что ещё несколько движений его пальцев и я бы сорвалась в бездну оргазма, но вдруг Дэн отстранился, прекратив поцелуй, и быстро сняв с себя бельё, лёг сверху, стирая мою злость, которая охватила меня, едва он покинул моё тело и врываясь в меня одним мощным движением бёдер. Я застонала, когда он заполнил меня до предела и, схватила его волосы в кулак, запрокидывая его голову и вглядываясь в его лицо. Он всмотрелся в мои глаза, и усмешка снова расползлась по его красиво очерченным губам, которые так настойчиво дарили мне наслаждение вперемежку с болью некоторое время назад.
Удерживая мой взгляд глазами, пытаясь прочитать в нём одному ему известные эмоции, он двинул бёдрами, врезаясь в меня и снова отстраняясь, так, что боясь потерять эту наполненность, я обхватила его ногами, притягивая к себе. Движения его бёдер становились всё активнее и резче, внутри меня пылал пожар от его горячей плоти, которая так нетерпеливо заполняла меня всю, и, когда он задвигался ещё быстрее, снова подведя меня к пику, с которого я была готова немедленно сорваться вниз, с моих губ сорвался стон и сразу вслед за ним крик:
— Дааа, Дэн…
Я металась под ним в сумасшедшем оргазме, подпитанном осознанием того, что я занимаюсь сексом с Охотником…Врагом, одним из самых сильнейших Охотников Румынии. Он продолжил моё наслаждение, медленно скользя внутри, чувствуя как моя плоть яростно пульсирует под его движениями, растягивающими мой экстаз и, едва я прикрыла глаза, расслабляясь после того, как моё тело получило необходимую разрядку, Дэн вдруг покинул меня, но лишь для того, чтобы резко перевернуть меня на живот и снова вонзиться сзади, заставляя выгнуть спинку и приподнять попку навстречу его движениям. Я снова стонала под ним, бесстыдно приподнимаясь ему навстречу, как будто прося о том, чтобы он брал меня вот так — дико, первобытно, зажав в кулаке мои волосы и рыча в такт своим движениям. Эта сладкая пытка продолжалась долго, стирая все грани между нами и разрушая те преграды, которые были навязаны нам нашей противоположной друг другу природой. Грубоватые касания, стоны, всхлипы, почти звериный рык и вот Дэн шепчет, подведя меня к сладчайшей грани:
— Давай, Александра.
Моё имя, слетевшее с его губ, обожгло слух сильнее, чем это делало его тело по отношению ко мне. Внутри всё сжалось в тугую пружину, которая раскрылась, выстреливая внутри меня чистейшим незамутнённым экстазом и вырывая у меня из груди протяжный стон, который облёкся в его имя:
— Дэээн!
Его руки сжались на моих ягодицах, с силой сминая их, и он присоединился ко мне, делая последние толчки и сдерживая стон, рвущийся сквозь рык.
Дэн замер на мгновение, переводя дыхание, а затем лёг рядом и обнял меня одной рукой. Его тут же сморил сон, и он закрыл глаза, отдаваясь в его власть. Черты лица его разгладились и лицо приобрело какое-то беззаботное выражение, как будто груз проблем, лежащий на нём исчез в никуда. Я прикрыла глаза, предаваясь одному из излюбленных своих занятий — «сну». Я придумала его однажды, когда заскучала по обычному для людей времяпровождению. Просто прикрыть глаза и представить, что тебе что-то снится, перебирая в уме воспоминания и просто обычные цветные картинки. Такая полудрёма была настолько приближенной ко сну, что порой мне казалось, что я снова научилась засыпать.
«Проснулась» я оттого, что в номере явно кто-то был. Бесплотная тень мелькнула слева у окна и рамы с глухим стуком захлопнулись, давая знать, что мои опасения не беспочвенны.
Я присела на постели, готовясь к тому, чтобы дать незнакомцу отпор, но сквозь сумрак в помещении раздался голос Флорина.
— Стой, Алекс, я не причиню тебе зла.
Глава 7 Разговор за завтраком
Едва властный голос Флорина раздался в номере, как Дэн подскочил рядом, садясь на постели, пока его левая рука тянулась к куртке, небрежно брошенной на полу.
— Не советую, — покачал головой Флор, поигрывая в руке длинным ножом, имеющим самые устрашающие размеры и вид.
Дэн не послушался, вставая с кровати, ничуть не заботясь о том, что он полностью обнажён.
— Я пришёл за ней, — Флор кивнул на меня, не спрашивая, чего хочу я, и снова поворачиваясь к Дэну, который замер от такой наглости.
— Она никуда не пойдёт с тобой, — возразил он слегка охрипшим голосом, вытаскивая нож из куртки.
— Я даже спрашивать не буду твоего мнения на этот счёт, — лениво ответил Флор и добавил, обращаясь ко мне, — Алекс, одевайся.
Дэн повертел в руках нож, и встал напротив кровати так, чтобы закрыть меня от глаз Флорина.
— Я, по-моему, чётко и раздельно сказал: она никуда с тобой не пойдёт, — повторил он, цедя каждое слово сквозь сжатые зубы.
— А, я, по-моему, чётко и раздельно ответил, что меня твоё мнение на этот счёт не волнует совершенно, — он смерил Даниэля презрительным взглядом, но потом, будто смягчившись, договорил, — Я забираю её ровно на полчаса. Её нужно покормить и нам с Алекс нужно переговорить.
Я вскочила с постели, принимаясь одеваться и понимая, что из всего уцелели только трусики и джинсы.
— Ты что, веришь ему? — прошептал Дэн, оборачиваясь ко мне и наблюдая, как я оглядываюсь в поисках того, как выйти из этой щекотливой ситуации.
— Дэн, если бы Флор решил убить меня или тебя, он бы ворвался сюда с Воинами и сделал бы это, не задумываясь. Но он прав, нам действительно нужно поговорить, и мне необходима кровь.
Флор подошёл ко мне, игнорируя Дэна, и накинул мне на плечи свою куртку.
— С каких это пор ты объясняешь Охотнику то, что нужно тебе? — возмутился он, застёгивая на мне куртку, как будто я сама была не в состоянии это сделать. — Быть может, с тех пор, как ты стала спать с ним?
Он отошёл от меня в возмущении, и мне почему-то стало стыдно за то, что я делаю, хотя то, с какой лёгкостью мой клан отказался от меня за непреднамеренную ошибку, наводило на совершенно иные мысли.
— Как ты выжил вчера? — прошептала я, направляясь в сторону двери и полуоборачиваясь, чтобы взглянуть на застывшего Даниэля.
— Пойдём, я расскажу тебе всё, когда ты, наконец, нормально поешь, — он открыл передо мной дверь и, уже выходя в коридор, я услышала голос Дэна, бросившего нам вслед последний наказ:
— Если её не будет через полчаса, я приду искать её и поверь, то, что ты получишь от меня, тебе совершенно не понравится.
Кровь парнишки, которому было от силы лет двадцать, текла в моё иссушенное горло сплошным потоком, унося прочь из его тела жизнь. Он ещё отчаянно цеплялся побелевшими негнущимися пальцами за мои плечи, а краем глаза я видела безумный ужас, скрививший его лицо. Вот тонкая струйка крови сбежала из уголка его рта, глаза стали стекленеть, а последний вдох, наполнивший бы лёгкие кислородом, замер на полпути. Руки всё ещё сжимали меня, словно он обнимал своего палача, прося остановиться, но тот, кто хоть раз вкусил тепло и сладость чужой крови, не в силах отказать себе в том, чтобы вкушать это блаженство снова и снова.
