Бен прокрался к дому, заглянул в окно, и его словно по голове ударили, загоняя обратно под подоконник. Увиденная картина была ирреально жуткой и отталкивающей.
Джуда налил зеленого чая, положил на лаваш кусок конской колбасы, когда дверь отворилась. На пороге стоял Красный. Он бесстрастно посмотрел на Джуду и сказал утверждающе:
— Вот и наш слуга.
Джуда молча откусил от бутерброда, степенно зажевал. Красный продолжил.
— Очень правильно быть слугой по жизни. Прикажут — убьешь, прикажут — жену отдашь.
Греха на тебе нет.
Джуда пригрозил незваному гостю «пчахом» — ножом, который всегда носил с собой.
Он рос с ножом, с восьми лет с ним не расставался, и тот еще никогда не подводил.
Красный не выказал никаких чувств, молча поманил сторожа рукой, медленно и плавно пятясь по направлению к дому. Медленно и грозно Джуда поднялся. Красный прошел мимо веранды и остановился под окнами зала.
— Здесь, — сказал он, не делая попытки заглянуть в окно, словно был уверен, что там увидит.
Джуда не пошевелился, лишь медленно покачал головой.
— Значит, я в тебе не ошибся, — подзуживал Красный. — Ты раб. Твой род проклял бы тебя и бросил подыхать как шакала.
Джуда прокашлялся и вдруг заговорил, заговорил впервые за долгие дни и даже месяцы без единого слова.
— Я пообещал Аллаху больше не убивать! — угрюмо пробормотал он.
— Аллах не любит слабых и велит мстить за предательство.
— В Коране этого нет.
Из окна донесся тихий женский стон. Красному стало смешно:
— Тихо, они уже кончают.
От его слов Джуда взвыл и кинулся к веранде, пинком распахнул дверь и ворвался в зал. Его жена торопливо спустила подол, Бурмистрович в одной сорочке шарахнулся назад и остолбенел от разгневанного взгляда сторожа. Банкир кинулся к лестнице на второй этаж, здесь его сторож и нагнал. Джуда повалил его, ловко прижал голову коленом, как веками его предки прижимами баранов, и в два чика отсек ему голову. После чего с невыносимым страданием уставился на содеянное.
— Я же зарок давал! — провыл Джуда.
— Это плохо, — притворно посочувствовал Красный. Но на первый раз Аллах простит тебя, но не дай Бог ошибиться во второй, тогда прощенья тебе не будет. Попадешь прямой дорогой в Тамок. В ад.
Красный уселся на диван, еще теплый от тел любовников, и попросил женщину:
— Принеси что-нибудь поесть.
Она даже не сразу поняла, что от нее хотят.
— Бегом! — рявкнул он.
Она быстро закивала головой и поспешила исполнить заказ. Именно эта картина — мирно перекусывающий Красный напротив Джуды, сжимающего отрезанную голову, и поразила Бена. Ничего не соображая и не представляя, что вообще собирается делать, он схватил прислоненную к стене лопату и ворвался в дом.
— Где мой сын? — закричал он в истерике.
Красный не удивился его появлению, прижал палец к губам и дурашливо предупредил:
— Нельзя так орать. В доме покойник. Что касается твоего отпрыска, то он там же, где и мои деньги. Можешь поискать, пока я ем.
Бен уронил лопату, но не успел ничего предпринять, как женщина сказала:
— Малай в чулане, деньги в спальне на втором этаже.
Бен кинулся к указанной двери, распахнул, и вид Артема, трущего худенькими кулачками глаза от яркого света, сделал его самым счастливым человеком на земле.
Он сразу забыл про убитого, про Красного и тем более про деньги. Но как оказалось, про него не забыли. Когда он увлек Артема по направлению к двери, Красный поднял пистолет и сказал:
— Ты пойдешь один. Мальчик останется.
Бена охватило отчаяние.
— Я без него не уйду.
— Уйдешь, — спокойно возразил Красный. — Загони джип и без глупостей. Позвонишь в милицию, сына больше не увидишь. Пошевеливайся, до утра надо похоронить наших мертвецов и навести здесь порядок.
— Порядок? Зачем? — не понял Бен.
— Порядок затем, что я не могу жить в гадюшнике. Дело в том, что дом мне нравится, и я собираюсь здесь жить некоторое время.
— Ты псих! — выпалил Бен.
— Ты должен был это давно понять, мы ведь долго были партнерами, — серьезно заметил Красный.
Так как Бен отпрашивался предыдущим днем с работы, он не знал главной новости:
Афинодор запустил «Кентавра» и продемонстрировал комиссии во главе с Ереповым.
Новости выложила Полина, едва он явился на работу.
— Да, ты будешь ходить на работу и будешь работать! — заявил Красный. — В твоих интересах, чтобы никто ничего не узнал. Мальчик поживет здесь, Джуда выделит ему комнату. Ничего не обещаю, но скажу, мертвый он мне не нужен. Я не знаю, сколько это продлится, и насколько я здесь задержусь, но думаю, что ненадолго. Я исчезну, и ты меня никогда не увидишь. Как и своих денег, — ухмыльнулся он.
Бен не мог ему доверять. Что-то в его словах царапнуло на периферии сознания, будто Красный оговорился и сообщил нечто важное, но тут вошла Джуда и позвала на завтрак. Женщина была напугана до смерти смертью на ее глазах банкира и ходила как сомнамбула, автоматически выполняя любые команды Красного.
На заправке Бен нагнал смешную машину с шутливой надписью "Я еду закапывать трупы!" и грустно признался веселящейся парочке в кабине, что свои трупы он уже закопал и показал ладони, с которых не смог до конца смыть грязь. Парочку как ветром сдуло.
Полина нервно подхихикивала и вела себя несколько наигранно. Впервые за все время знакомства она одела черные очки, сказала, что модно.
Вечером Артем позвонил матери и сказал, что находится в санатории за городом. В связи с выездом в Эссен, надо было срочно обновить амбулаторные карты. Отец обо всем в курсе. Лариса отнеслась к сообщению с пониманием, чем причинила Бену новую боль. Ему все верили, даже те, кого он не единожды обманул и подставил. Он обязан был что-то придумать и выкрутиться.
— Не надо ничего придумывать, уже все придумано.
— Что ты сказал? — не понял Бен.
Красный на недолго оставил их одних с сыном в крохотной комнатушке без окон.
— Я ничего не говорил, — пожал плечами Артем.
Дверь рывком распахнулась, открывая разъяренное лицо Красного. Никогда Бен не видел его таким.
— Чего шушукаетесь за моей спиной! Аудиенция закончена! — крикнул он.
Полину выгнал пришедший Афинодор, сообщив, что ее ищет Цехмистер.
— Спустись в подвал через полчаса! — шепнул он, а вслух спросил, где Ерепов, хотя лучше всех представлял, чем занимается боров в утренние часы.
Когда Бен спустился, его встретило тихое, изрядно замусоренное помещение ОПП. На полу пробки от шампанского, конфетные обертки. Ну — да, запуск «Кентавра» обмывали. Все двери распахнуты. В халате, застегнутом не на те пуговицы, появился улыбающийся Афинодор.
