Друзья миновали еще один просторный внутренний двор с идущими по периметру полуразрушенными колоннадами и освещаемый только мерцанием звезд. Судя по всему, его построил какой-нибудь святой в эпоху раннего христианства, когда Византия была могущественной империей, а Западная Европа переживала языческое варварство Темных Веков. В свое время в этом месте собирались тысячи и тысячи верующих. Изо дня в день они приходили сюда, чтобы получить наставление божье, или делали что-то сообща на благо своей святой обители. Но сейчас храм умер и опустел, он ничем не отличался от заросших джунглями африканских заброшенных святилищ, и лишь в очень небольшой его части нашла приют горстка необразованных, сбившихся с праведного пути мошенников.
Охваченные священным трепетом, они поднялись по широким ступеням, прошли через величественный портик со стертыми ветрами и временем барельефами и ступили под своды храма.
Звездный свет проникал через виднеющуюся вверху дыру купола, расположенного не менее чем в ста футах над полом. Напрягая зрение, они с трудом пробрались в темноте через завалы из обломков стен и опор и вышли к низенькой двери. От нее вниз тянулась каменная лестница и уходила в мрак подвала, как будто приглашая погрузиться в воды Стикса.
Мэри Лу двигалась вперед в полубессознательном состоянии, опираясь на Ричарда и Саймона. Где это она и что ей здесь надо? Но память тут же вернулась — гам, внизу, им нужно найти захороненный Талисман Сета. Внутри помещения тумана не было. Значит, Мокату они обогнали. Но где же Флер? Она умрет, она сейчас где-то умирает — она должна ее спасти во что бы то ни стало.
Все остановились. Только сейчас Ричард заметил, что у де Ришло в руке старая лампа, очевидно, из деревенской гостиницы. Герцог открыл ее, зажег фитиль и первым пошел по стершимся ступеням. Остальные, ступая почему-то на цыпочках, последовали за ним в душную могильную неизвестность.
Спустившись, они очутились в низком сводчатом склепе. Очертания его терялись под бесконечно уходившими во все стороны плитами церковного пола.
Де Ришло встал лицом на восток, пытался определить местонахождение алтаря. Он должен располагаться как раз под алтарем церкви. Но не прошел герцог и двадцати ярдов, как вынужден был остановиться снова. Прямо перед ним, в самом центре подвала, загораживала путь темная каменная масса.
— Ну конечно, — расслышала его шепот Мэри Лу. — Я просто забыл, в каком веке это было построено. Тогда же алтари находились в центре церкви. Значит, это он и есть.
— Выходит, мы его одолели, — в голосе Рекса послышалось ликование.
— Может быть, он не нашел никого в Метцово, кто бы повез его сюда ночью, — высказал предположение Ричард. — Наш человек, они сказали, сумасшедший или что-то вроде этого. Никто другой бы не согласился.
— Несколько камней, похоже, придется вывернуть, — сказал Рекс и, взяв фонарь, принялся осматривать углы алтаря.
— А ты уверен, что это он самый? — спросил Ричард. — Мои мозги сейчас плохо соображают, но я помню, что в трансе Саймон упоминал боковую часовню склепа.
Ответа не последовало. Слова Ричарда повисли в воздухе и каждый из них внезапно ощутил, что сзади кто-то стоит и смотрит.
Рекс уронил фонарь. Де Ришло резко крутнулся на каблуках. Мэри Лу слабо вскрикнула. В десяти шагах сзади появилось неяркое свечение. Свет исходил от небольшого возвышения и нескольких ступенек перед ним. На возвышении располагалась часовенка с очень небольшим алтарем, и перед ним стоял Моката. Крайний правый камень алтаря был вывернут и валялся рядом.
Взревев от негодования, Рекс бросился вперед, но в этот момент сатанист поднял левую руку. Его пальцы крепко сжимали какой-то маленький и черный, слегка изогнутый предмет в форме сигары. От него исходило фосфоресцирующее сияние. В полуосвещенном таким образом склепе сам Талисман казался чернее черного. Он зловеще и четко выделялся посреди окружающей его искрящейся ауры. Исходящие от Талисмана лучи пронзили тело и сковали движения. Кинувшись было к Мокате, друзья так и застыли на бегу, на полпути между центральным алтарем и ступенями часовни.
Не говоря ни слова, Моката спустился с возвышения и медленно описал окружность вокруг замерших, как вкопанные, четырех мужчин и одной женщины. В высоко поднятой руке он уверенно нес Талисман. Каждый шаг сатаниста рисовал на влажных каменных плитах пола светящуюся, загибающуюся линию. И когда круг замкнулся, друзья снова почувствовали возможность двигаться.
Они вновь кинулись к Мокате, но сразу наткнулись на какую-то невидимую преграду. Вырваться за пределы начерченной им магической окружности оказалось невозможно.
Размеренным шагом сатанист вернулся в часовню и одну за другой начал зажигать установленные в ряд на обвалившемся алтаре черные свечи. В этот миг Мэри Лу показалось, что ей не пережить происходящего. Она увидела Флер. Девочка свернувшись сидела в темном углу, там, где Моката свалил извлеченную из-под алтаря при выкапывании талисмана землю.
— Флер… дорогая моя! — отчаянно протягивая к дочери руки, закричала Мэри Лу.
Но та не слышала. Девочка стояла на коленях и округлившимися глазами смотрела в сторону склепа.
Моката зажег в кадильнице какие-то курения и, ритмично помахивая ею перед жертвенником, начал бормотать непонятные заклинания.
Он двигался так плавно и бесшумно, что походил на тень. Низкий, мелодичный, пришепетывающий голос не смолкал ни на секунду. Все это смахивало на сон. Но тут Флер заплакала, и рыдание ребенка сделали творящееся мракобесие настолько реальным, что пять сердец готовы были разорваться от горечи и боли.
Опять и опять они пытались преодолеть невидимый барьер, пока, наконец, не примирились с бесполезностью физических усилий и присели у волшебной черты, раскрыв глаза от ужаса. На алтаре перед ними клубящиеся испарения стали принимать знакомые контуры.
Сначала появилось виденное Рексом в лондонском особняке Саймона лицо черного слуги. Бог знает, как давно это было. Но лицо быстро вытянулось, на подбородке выросла заостренная борода, а на голове возникли четыре торчащих в разные стороны изогнутых рога. Еще чуть-чуть — и очертания окончательно прояснились и затвердели. Это была все та же гнусная, дьявольская тварь, которая правила балом на Солсбери Плейн, — истинный Мендезский Козел. Он впился в них налитыми кровью косыми похотливыми глазками, извергая из дряблых, впалых ноздрей смрад и зловоние.
Моката поднял Талисман и, поднеся его ко лбу Козлобородой Твари, положил вдоль на лысый, покатый череп. Талисман засиял как тысяча бриллиантов, в самом центре, однако оставаясь по-прежнему смолисто-черным. Затем Моката наклонился, схватил ребенка и, сорвав с нее платье, торжественно водрузил вытянутое во всю длину обнаженное тельце девочки на алтарь, прямо под передние копыта Адского Козла.
