— Вот я и спросил, чего вы хотите…
— А я ответил, что хочу, чтобы вы убрали «Хранилище» из Джунипера.
— Ну а я попытался вам объяснить, что прогресс нельзя повернуть вспять. В Джунипере есть «Хранилище». Дело сделано. Но я предлагаю вам то, что в моих силах.
— И что же?
— Как я уже говорил, вы хороший человек, я вами восхищаюсь. — Кинг помолчал. — Я бы хотел, чтобы вы были в моей команде.
Билл начал было отвечать, но умолк, когда до него полностью дошел смысл сказанного Кингом.
Этот человек… предлагает ему работу?
— У вас будет ваш собственный магазин. — Голос был мягкий и вкрадчивый, глубоко посаженные глаза, оттененные бледным лицом, смотрели проницательно, гипнотизируя. — Вы сами выберете город. Будете заправлять всем так, как вам нравится. Если вы предпочитаете Джунипер, он в вашем распоряжении.
— Я…
Председатель правления поднял руку, останавливая его.
— Молчите. Ничего не говорите. Не принимайте решение сейчас, не говорите ни «да», ни «нет». — Его гладкий голос действовал завораживающе. — Такой шанс бывает раз в жизни. И вот я сейчас вам его предлагаю. Если вы откажетесь, вы тотчас же покинете это здание и уже через час будете лететь обратно в Аризону.
— Почему? — спросил Билл.
Кинг улыбнулся.
— Я постоянно убеждаюсь в том, что мои заклятые враги, самые яростные мои критики, те, кто упорнее всех со мной сражается, неизменно становятся лучшими директорами. Они умеют думать, они умеют действовать. Они не бараны. Им можно доверить власть, они будут знать, как ее использовать. Из вас получится прекрасный директор.
— Почему я должен этого хотеть?
Кинг понизил голос, и его длинные пальцы сжались в кулак.
— Весь город будет принадлежать вам. Вы сможете решать, что едят его жители, что они носят, какую музыку слушают, какие фильмы смотрят. Вы сможете контролировать все, от того, какую марку одежды они носят, до того, какой зубной пастой пользуются. И можно будет экспериментировать. Смешивать, сравнивать. — Он подался вперед. — Вот что вам даст «Хранилище». Власть. — Он поднял руку с зажатыми в ней бумагами. — Во всем этом я прочитал то, что вас не устраивает текущее положение дел и вы хотите все изменить. Так вот, я даю вам именно эту возможность. Вы сможете перекроить весь город по своему вкусу, и у вас получится именно то, о чем вы всегда мечтали.
— Мне не нравится как раз «Хранилище». Вот что я хочу изменить.
— И у вас будет такой шанс. Вы сможете осуществить перемены изнутри. — Кинг уронил бумаги на стол. — Грязные дела сделаны. Все это осталось в прошлом. Вам не придется в этом участвовать. Теперь у нас есть просто ровное игровое поле. И я предлагаю вам комплект фигур. — Он усмехнулся. — А теперь говорите свой ответ. Скажите мне, готовы ли вы принять вызов.
— Хорошо.
Билл сам удивился своему ответу. Он собирался задать дополнительные вопросы перед тем, как окончательно ответить отказом, однако это слово сорвалось у него с языка, прежде чем он успел подумать, и вдруг он поймал себя на том, что не жалеет об этом.
Рассмеявшись, Кинг пожал ему руку, похлопал по спине, поздравляя его, и члены совета директоров, сидящие за столом, дружно заулыбались и закивали. Билл сам не мог сказать, почему согласился, и ему не дали времени подумать об этом, проанализировать свои мотивы. Он всей душой ненавидел «Хранилище» и хотел его уничтожить, и вот ему представилась возможность проникнуть в логово врага, нанести удар изнутри.
Вот только…
Вот только в словах Кинга что-то было, и Билл почувствовал, что его это затронуло. «Хранилище» предлагало ему власть. А власть сама по себе ни плохая, ни хорошая. Это инструмент, который творит добро или зло в зависимости от того, кто им работает. Став директором джуниперского «Хранилища», он, Билл, сможет сделать много хорошего. Именно он будет заказывать музыку, он сможет заставить городской совет отменить принятые указы и провести новые законы, более благожелательные.
— Один момент, — сказал Билл. — Я хочу, чтобы мои дочери ушли из «Хранилища». Сегодня же. Прямо сейчас. Увольте их, освободите от контрактов, сделайте все, что угодно, но только они больше не будут у вас работать.
— Договорились, — кивнул Кинг.
— Они свободны? И никаких подвохов?
— Если они сами захотят уйти.
— А если не захотят?
Председатель правления пожал плечами.
— Я не могу прожить за них их жизнь.
«Шеннон хочет уйти, — подумал Билл. — Она уволится. Сэм останется, но Шеннон уйдет».
Это было уже что-то.
А став директором, он просто уволит Саманту.
— Что я должен делать? Где мне подписаться? Что будет дальше?
— Позвоните жене. Попрощайтесь с ней. Впереди вас ждет двухнедельная учеба. До тех пор пока она не закончится, с женой вы не увидитесь.
— Где телефон, которым я могу воспользоваться?
— На стене за вами.
Биллу не хотелось говорить с Джинни в присутствии всех этих людей, но он все равно ей позвонил. Она как раз только что приехала домой, и он вкратце объяснил ей, что случилось, сказал, чтобы она не волновалась, пообещал вернуться через две недели.
— Тебя похитили! — воскликнула Джинни. — Тебя заставили сказать все это!
— Нет, — ответил Билл.
— Тогда что произошло? Почему?..
— Сейчас я не могу объяснить. Я все расскажу, когда вернусь домой.
— Тебя убьют!
— Все совсем не так, как ты думаешь, — заверил жену Билл. — Наоборот, о лучшем нельзя было и мечтать. Но сейчас я не могу говорить.
Они поговорили еще несколько минут, прежде чем Биллу наконец удалось успокоить Джинни и убедить ее в том, что все в порядке. Они закончили разговор, обменявшись: «Я тебя люблю».
Билл подумал, что на месте Джинни он также не поверил бы. Сегодня утром он отправился в Даллас, готовый проделать Ньюмену Кингу еще одно отверстие в заднице, и вот теперь он собирается работать в «Хранилище»? Получалась какая-то бессмыслица.
Действительно, получалась какая-то бессмыслица.
Так почему же он так поступил?
Билл сам по-прежнему не мог дать точный ответ на этот вопрос.
В зал вошли двое охранников. Приблизившись к Биллу сзади, они схватили его за руки.
— В чем дело?.. — начал было он, посмотрев сначала на них, затем на Ньюмена Кинга.
— Пришло время обучения, — сказал председатель правления. — Эти люди проводят вас в наш учебный центр.
Билл вырвался из рук охранников.
— Они не должны обращаться со мной как с заключенным!
— Вы правы, — улыбнулся Кинг. Он сделал движение рукой, и охранники отступили назад. — Прошу прощения. Привычка.
