Почуяв движение, тварь обернулась на Тоху, шустро пригнулась, крякнула, подобралась для прыжка. Ряды пластин на спине приподнялись, будто ощетинившаяся шерсть. Тоха, вообще не чувствуя страха, лениво направил на нее пистолет. Если повезет – попадет в глаз или рот. А если не повезет – в крепчайшую пластину или непробиваемую лобную кость.
В этот момент на крысу сверху упало что-то маленькое, непонятное. Похоже на камушек странный, или, скорее, миниатюрную детскую игрушку, а может брелок цветастый. Да какая разница что – тварь к этому была морально не готова. Пронзительно крякнула, позабыв про Тоху, проворно развернулась. Увидев ее спину, с задранными пластинами, тот потянул за спусковой крючок. Все – зря она так ощетинилась. Спереди, конечно, щит вышел внушительный, но вот сзади обнажилась дряблая розоватая кожа. Ничем теперь не защищенная.
Три быстрых выстрела, очередное кряканье, и крыса, разбрасывая в агонии пачки и банки, корчится на полу. Тоха, решив, что тварь больше неопасна, поднял голову, уставившись на то, что ее там заинтересовало.
Наверху, обхватив руками и ногами вывороченную из потолка железную балку, притаился ребенок. Чумазый, тощий, в разорванной курточке и стоящими колом длинными волосенками. Годика четыре или пять – не больше. Живой – испуганно поблескивает глазенками из-под колтуна испохабленной прически. Вроде бы девочка.
Тоха, опустив пистолет, без тени улыбки произнес:
– Это ты погремушку свою бросила? Умница – выручила. Поступок нормального мужика, а для девки выше всяких похвал. Слезть оттуда сама сможешь?
Малышка еле заметно покачала головой.
– Нда…Не хочу даже спрашивать, как ты туда забралась. Ты одна?
Утвердительный кивок.
– Отлично. А звать тебя как?
Ноль эмоций. Ни звука, ни жеста.
– Ладно. Допустим… Допустим ты будешь Ксюша… Не возражаешь? Отлично – молчание знак согласия. Никуда оттуда не уходи – сейчас я тебя попробую вниз спустить.
Память Тоху не подвела – стремянку нашел быстро. Когда забирался сюда, попалась на глаза. Раньше, наверное, с помощью ее товары на верхние полки укладывали, или щиты на верхушках стеллажей подновляли, а сейчас она пригодится для спасения ребенка.
Девчушку от балки оторвать удалось с трудом – вцепилась в холодное железо, будто в родную мать. Тоха едва не сверзился, когда это ему удалось. Замер, прижал к себе вонючее легкое тельце, осторожно спустился вниз, поставил, взглянул в невероятно усталые и испуганные глазенки:
– Ох ты и загадилась. Долго видать там сидела. Есть хочешь? Или пить? Вот я тормоз! Конечно хочешь!
Пила девочка жадно, а вот есть не захотела. Даже от шоколада отказалась и конфет. Похоже, устала сильно, плюс нервы – оклематься ей немного надо.
У Тохи появилась новая цель – вытащить этого чудом выжившего ребенка из ловушки города. Он знал как это сделать – даже рассвет не помешает ему добраться до зеленой зоны. Да и свинки, наверное, слишком заняты – все еще бузят на месте его художеств, и по пути не попадутся.
А вот что делать дальше? Куда податься? В лес детства? Или…
И тут Тоха понял – дорога у него теперь осталась одна. Он совместит сразу два полезных дела – спасет ребенка, и доберется до людей, чьи взгляды на обстановку ему импонируют: перекликаются с взглядами изменившегося Тохи.
А потом, возможно, они вместе найдут еще один атомный снаряд.
Глава 21
– Вы кто?
– Я мирный атом…
– А почему с топором?
– Вот видите, как мало вы
знаете о мирном атоме!
Юмор атомного века.
Обратный путь Тоха преодолел втрое быстрее. Память ведь хорошая – отлично помнил, где можно без проблем перебраться через речки, где спрямить путь по бездорожью или лесным тропкам. Да и ехал теперь не с пустыми руками – по пути, в одной из брошенных машин, нашел хорошую карту.
Малышка, сидя за спиной, умудрилась заснуть. К счастью Тоха сразу догадался обернуть ее ремнем, привязав к сиденью, да и руки на его боках она не разжимала даже во сне. И описалась не просыпаясь. Но Тоха на нее не в обиде – намаялась бедная.
К искомому месту добрался еще до полудня. Все как запомнил: пересечение железки с сельской дорогой. Вроде бы по карте ближайшее подходящее под описание место. Только вот про поселок Рощин ничего не говорил. Хотя назвать это поселком было бы сильным преувеличением: два длинных ярко-желтых дома и будка возле шлагбаума. Жить здесь, наверное, весело было – от грохочущих поездов в нескольких шагах
Шлагбаум был задран к небесам, на нем покачивалась повешенная за ноги свинка. Кто-то не особо добрый превратил ее голову в месиво, да еще и топор в спину забил.
Милые люди.
Еще недавно Тоху бы покоробило такое зрелище, но сейчас его побеспокоила лишь одна мысль – как бы девочка не перепугалась: она как раз проснулась. Но нет – вроде не боится. Наверное, свое уже отбоялась.
Остановившись возле импровизированной виселицы, Тоха задумчиво осмотрелся и вздохнул:
– Ксюша – нас здесь не ждут. Наверное, не дождались – не верю я, что их всех перебили. Раз такой рохля как я выжил, они тем более выжить должны.
Девочка ничего не ответила – лишь покрепче за него ухватилась. Похоже, опять спать собирается.
– А ну-ка: прикрой ушки. Сейчас дядя Антон сделает громкий бабах.
Тоха, вытащив пистолет, выстрелил в небо. Загуляло эхо, отражаясь от железнодорожной насыпи и близкой опушки леса. Малышка вздрогнула, но не проронила ни звука. И опять тишина. Зря, наверное, перевел патрон – их и так почти не осталось.
Но нет, не зря, из леса знакомым, чуть придурковатым голосом, проорали:
– Тох?! Это ты?!
– Привет, Лысый! Я!
– Супер! Мы уже тебя не ждали! Ты где пропадал?!
– Смокинг гладил! Не ори – сейчас подъеду!
Лысый поочередно вытаращился на ребенка и Тоху. В голове у него не укладывалось множество вопросов, и он все попытался выразить одним:
– Шо тут за трубочист, и шо за дети???!!!
– Ну запачкался маленько, а что? Где все?
– Да тут рядом – в лесу. Минут пять ходьбы.
– Ну веди, – разрешил Тоха, маскируя в кустах мотоцикл.
По пути словоохотливый Лысый рассказал Тохе все новости, при этом ухитрившись ни разу не упомянуть оральный секс. Неудивительно – судя по услышанному, в случае, если секс такой и имел место, Лысому в нем отводилась пассивная роль, и хвастать подобным ему было неловко.
Танк с бронетранспортером оттянули на себя основные силы врага, но, увы, не все – оставшихся хватило, чтобы разогнать экипаж самоходки по лесу. Хотя, не завязни она в пруду, неизвестно как бы еще все сложилось. В ходе короткого, но ожесточенного боя, танкисты наколотили немало техники и заманили свинок в лес, где сумели оторваться. Бронетранспортеру повезло меньше – доездился. В него попали очень серьезно: лейтенант Чижов погиб, рядовой Тюрин тоже, Синельникова тяжело ранило, и лишь рядовой Бакаев отделался перепачканными штанами. Счастье, что Никитин ухитрился разогнать врагов хоть на минутку, и спасти выживших.
