— Мы — ваш народ.
— Я сам себе народ.
— Сюда идет остальная армия.
Клеменс взглянул на ряд умирающих пленников.
— Вы — все, что осталось, Ребекка.
— Нас будут искать.
— Искать поисковый отряд? Упорствовать в безнадежном деле? Ваша армия, дорогая, — это последний выстрел в темноту. Вы исчезли в бездне. Погибший отряд? Вы погибшая армия. Вы превратились в сказку.
— Кто-нибудь придет за нами.
— Нет, не придет. Этого места не существует. Мы направлялись в другой город, Хинном, помните? После того как мы обрушим туннель у развилки реки, карта будет окончательно уничтожена.
— Они придут, — пробормотала Ребекка.
— Все имеет свой срок хранения, Ребекка. Люди уже двинулись дальше. Кроме того, они хотят, чтобы мы оставались тут, сражались с тьмой до скончания века. Вот о чем они хотят читать. Такова ваша аудитория. Мы стали вчерашней новостью. Но через тысячу лет мы превратимся в миф. В этом смысл. Подняться над пигмеями и занудами. Стать богами.
Перед глазами всплыл чистый лоб Сэм, пробитый пулей. Ребекка никак не могла прогнать эту картину. В ушах звенело. Она раскинула руки. Отгородилась от дурных мыслей.
— Вы опять нас покидаете, Ребекка?
Клеменс погладил ее по голове.
С громким стуком она прихлопнула ладонями ужасную картину и посмотрела на него.
— Моя дочь, — сообщила она, — играет вместе с другими детьми.
Сэм снова ждала ее.
«Мама!» — звала девочка издалека.
Пирамида превратилась в большую белую гору. Ребекка обнаружила, что ее окружают люди с оберток фруктового мороженого на палочке, кокосовые орехи с нарисованными лицами.
Король гоблинов приблизился.
— Не важно, — сказал он и надел ей на шею ожерелье. — Мы построим царство из всего, что потеряли, но не можем забыть.
Улыбаясь, Ребекка потрогала ожерелье. Его нити были тонкими и золотистыми, как белокурые волосы.
«Я никогда с тобой не расстанусь», — мысленно пообещала она.
— И растворимся во тьме, — произнес Клеменс, наблюдая, как окончательно исчезает то, что осталось от прекрасной женщины.
АГЕНТСТВО «АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС» Сенат одобряет поправку о флаге
11 февраля. На экстренной специальной сессии Сенат одобрил Двадцать девятую поправку к Конституции, защищающую от осквернения американский флаг.
Новая поправка гласит: «Конгресс обладает властью запрещать осквернение действием флага Соединенных Штатов».
На вопрос об актуальности поправки о флаге лидер сенатского меньшинства ответил, что дьявол незаметно подкрадывается к Америке.
«Дело не в том, как часто сжигают флаг, а в неприемлемости самого поступка, — заявил сенатор от Северной Каролины Майлз Джефрис. — Законы этой страны основываются на понятии добра и зла, а не на частоте событий. Сегодня, когда мы стоим лицом к лицу с врагом, нация должна твердо заявить о том, что есть добро».
С 1995 г. поправка о флаге 12 раз принималась палатой представителей, но не проходила в Сенате.
«Звезды выровнены, — сказал сенатор Джефрис. — Наконец государственный флаг США может реять, не опасаясь саботажа изнутри».
— Новости с фронта, — объявил ангел. — Сражение закончилось.
Он сидел на песке, скрестив ноги, обнаженный, упираясь ладонями в колени: жемчужно-белый Будда с выцветшими глазами.
Сегодня Али впервые смогла подняться на ноги. Суставы у нее распухли, синяки яркими пятнами выделялись на коже, но в конечном итоге ей удалось встать и вымыться. Волосы будто стали на пять фунтов легче. Лохмотья, в которые превратились джинсы и рубашка, сменило шелковое кимоно с золотым шитьем.
«Позаимствованное у японской принцессы».
От кимоно исходил специфический запах старой кожи. Догадаться несложно. Ради нее ангел раздел одну из своих мумий.
— Дети в безопасности? — спросила Али.
— Большинство. Но есть и потери.
— Потери?
— Да. Там была женщина по фамилии Колтрейн, — сказал он.
«Была».
— Ребекка, — кивнула Али.
— Ты с ней знакома?
— Немного. Две короткие встречи. Второй раз она спасла меня от толпы.
— Тогда тебе это покажется трагедией. Дочь убили прямо у нее на глазах, когда они уже почти воссоединились. Похоже, Ребекка сама стала причиной смерти девочки. Подробности мне пока неизвестны.
Али вспомнила фотографию, которую показывала Ребекка, и имя девочки, Саманта. Но на всякий случай промолчала. Ангел внимательно наблюдал за ее реакцией. Это в высшей степени цивилизованное существо было диким зверем. В любой момент он мог броситься на нее.
— В твоих глазах слезы, Александра?
Али подавила эмоции.
— А что с Ребеккой?
— Бедняжка Ребекка, ее разум не выдержал, — ответил ангел. — Подозреваю, теперь ее жизнь превратится в сущий ад.
— Она сильная женщина. Справится.
— Думаю, ты проецируешь, — возразил ангел. — Ты потеряла ребенка, а теперь она. Ты хочешь, чтобы ей стало лучше, потому что желаешь того же себе самой.
— Горе утихнет, — настаивала Али. — Нужно время, но Ребекка поправится.
— По-прежнему фантазируешь. Расскажи мне о своем горе.
— Она успокоится.
— А ты успокоилась?
Зачем он терзает ее?
— Да.
— Мэгги пребывает в мире? — спросил ангел. — Дочь никогда не говорит с тобой?
— Я похоронила ее восемь лет назад.
— Только она не осталась в могиле.
— Что ты хочешь сказать?
— Разве ты не слышала, как она зовет тебя?
— Тут у меня есть сомнения.
— Сомневаешься в собственной дочери?
— Здесь, внизу, я сомневаюсь во всем.
Али начинала догадываться, какое из подземных явлений было самым странным. Последние несколько лет ученые наталкивались на отклонения от законов природы, наблюдавшиеся в субтерре. Время деформировалось. Законы эволюции не соблюдались. Во тьме существовал свет. Были сфотографированы предметы и животные, поднимавшиеся в воздух мощными электромагнитными импульсами. Немногочисленные объяснения выглядели неубедительно. Но все это бледнело по сравнению с тем, что увидела она.
Али не нравилось слово «душа». Следовало бы использовать более строгий термин, отсекающий паранормальные аспекты. Может, «бестелесная память», «отделенное сознание» или просто «голоса».
Как их ни назови, эти маленькие осколки сознания похожи на радиосигналы, курсирующие между мирами. Они беспрестанно повторяют свои имена. Приносят сводящие с ума фрагменты новостей, выполняют простейшие поручения. А большую часть времени одиноко скитаются в недрах планеты.
