– Ладно, – сказал клерк и выдал Холлоранну голубой билет первого класса. – Вам повезло. Можете пройти на борт, сэр.
Холлоранн поспешно поднялся по отгороженному трапу и позволил механически улыбающейся стюардессе оторвать контроль и вернуть ему билет.
– В полете мы подаем завтрак, – сказала она. – Если хотите.
– Только кофе, детка, – сказал он и зашагал по проходу к месту в отделении для курящих. Он все еще ждал, что в последнюю секунду из двери, как чертик из табакерки, выскочит не объявившийся Векер. На сиденье у окна читала «Вы можете быть себе лучшим другом» женщина с кислым, недоверчивым лицом. Холлоранн застегнул ремень безопасности, взялся крупными черными руками за подлокотники кресла и пообещал отсутствующему Векеру, что для того, чтобы вытащить его с этого места, тому понадобится помощь пяти крепких служащих авиакомпании. Он не сводил глаз с циферблата. Часы отсчитывали минуты, оставшиеся до назначенного на 7:00 отлета со сводящей с ума медлительностью.
В 7:05 стюардесса сообщила, что полет немного задерживается, поскольку наземная служба заново проверяет один из замков на двери грузового отсека. – Идиоты, – пробормотал Дик Холлоранн.
Соседка повернула к нему свое кислое, недоверчивое лицо с резкими чертами, а потом снова вернулась к книге. Ночь Холлоранн провел в аэропорту, переходя от стойки к стойке(«Объединенные авиалинии», «Эмерикэн», «ТВА», «Континентал», «Брэнифф») и как привидение преследовал клерков, занимающихся билетами. После полуночи, глотая в буфете не то восьмую, не то девятую чашку кофе, он решил, что, взвалив все это себе на плечи, свалял полного дурака. Есть же еще начальники. Он спустился к ближайшим телефонам и, обратившись к трем разным операторам, получил номер срочного вызова руководителей национального парка «Скалистые горы».
Тот, кто ответил на звонок, был, судя по голосу, измучен до предела. Назвавшись выдуманным именем, Холлоранн сказал, что к западу от Сайдвиндера в отеле «Оверлук» случилась беда. Большая беда.
Его попросили подождать.
Спасатель (Холлоранн полагал, что это спасатель) вернулся минут через пять.
– У них есть рация, – сказал он.
– Конечно, есть, – подтвердил Холлоранн.
– Мы не получали от них сигнала «мэйдей».
– Мужик, наплевать. Они…
– Собственно, мистер Холл, что за беда у них приключилась?
– Ну, там живет одна семья… сторож с семьей. Я подумал, вдруг он чуть-чуть завернулся, понимаете? Вдруг сделал что-нибудь с женой и сыном?
– Можно спросить, откуда у вас такие сведения, сэр?
Холлоранн прикрыл глаза.
– Как тебя звать, приятель?
– Том Стонтон, сэр.
– Видишь ли, Том, я это знаю. Теперь как на духу: там у них крупные неприятности. Может, убийство… сечешь?
– Мистер Холл, честное слово, мне нужно знать, откуда у вас…
– Слушай, – сказал Холлоранн. – Говорят тебе, я знаю. Несколько лет тому назад там работал парень по фамилии Грейди. Он убил жену и двух дочек, потом сам себя порешил. Говорят тебе, ежели вы, ребята, не уберете отсюда свои задницы, чтоб помешать, опять стрясется то же самое!
– Мистер Холл, вы звоните не из Колорадо.
– Нет. Какая разница…
– Если вы не в Колорадо, значит, вы за пределами коротковолнового диапазона рации «Оверлука». А если вы за его пределами, то, вероятно, не могли связаться с… э-э… – Слабый шелест бумаги. – …семьей Торранс. Пока вы ждали, я попытался связаться по телефону. Он не работает и удивляться тут нечему. Между отелем и сайдвиндерской АТС до сих пор двадцать пять миль телефонного кабеля идут поверху. Мой вывод: вы, должно быть, немного того.
– Ну, мужик, ну и тупой же ты… – Но отчаяние Холлоранна было слишком велико, чтобы подобрать подходящее эпитету существительное. Его вдруг осенило. – Вызовите их! – крикнул он.
– Сэр?
– У вас рация, у них рация. Ну, так вызови их! Вызови и спроси, что происходит!
Наступило короткое молчание – только гудели телефонные провода.
– Ты и это пробовал, да? – спросил Холлоранн. – Вот почему я так долго ждал. Ты попробовал позвонить, а потом – вызвать их по радио, ничего не вышло, но по-твоему все нормально… что ж вы, ребята, тут делаете? Отсиживаете зады и играете в «джин-рамми»?[7]
– Нет, – сердито отозвался Стонтон. От гневной ноты в его голосе Холлоранну стало легче. Он впервые ощутил, что разговаривает с человеком, а не с магнитофонной записью. – Я тут один, сэр. Все остальные – спасатели плюс сторожа с аттракционов, плюс добровольцы – наверху, в Хэсти-Нотч, рискуют жизнью из-за трех мудаков с полугодовым опытом, которым вздумалось попробовать залезть на северный склон Кингз-Рэм. Они застряли на полпути и, может быть, спустятся, а может, нет. Там две вертушки, тоже рискуют жизнью, потому что здесь ночь и пошел снег. Так что если вы еще не можете смекнуть, что к чему, я вам помогу. Первое: мне некого послать в «Оверлук». Второе: «Оверлук» не главное – главное, что делается в парке. Третье: после захода солнца ни одна вертушка не сумеет взлететь, потому что, если верить национальной метеослужбе, вот-вот повалит совершенно безумный снег. Ситуация ясна?
– Да, – тихо ответил Холлоранн. – Ясна.
– Теперь, почему с моей точки зрения не удалось вызвать их по радио. Причина очень проста. Не знаю, который у вас там час, а у нас здесь половина десятого. Думаю, они отключились и пошли спать. Дальше, если вы…
– Удачи твоим альпинистам, парень, – сказал Холлоранн. – Но мне хочется, чтоб ты понял: не только они застряли в горах из-за того, что не знали, во что лезут.
Он повесил трубку.
* * *
В 7:20 утра боинг-747 авиакомпании ТВА, грохоча, выбрался задним ходом из ангара и покатил к взлетной полосе. Холлоранн испустил долгий, беззвучный вздох. Карлтон Векер, где бы ты ни был, утрись!
В 7:28 рейс № 196 расстался с землей, а в 7:31, когда боинг набрал высоту, голову Дику Холлоранна снова пистолетным выстрелом пронзила мысль. От запаха апельсинов он втянул голову в плечи, но это не помогло и Холлоранн судорожно дернулся. Лоб сморщился, рот поехал вниз в гримасе боли.
(ДИК ПОЖАЛУЙСТА ПРИЕЗЖАЙ ПОБЫСТРЕЕ НАМ ОЧЕНЬ ПЛОХО ДИК НАМ НУЖНО…)
И все. Все исчезло. Если в прошлый раз слова затихали постепенно, то сейчас связь обрубили начисто, будто ножом. Холлоранн испугался. Руки, все еще не выпустившие подлокотники кресла, стали почти белыми. Во рту пересохло. С мальчиком что-то случилось. Он был уверен в этом. Если малыша кто-нибудь обидел…
– Вы всегда так бурно реагируете на взлет?
