Чуть правее они увидели слабый свет, проникающий сюда из коридора через пролом в полу верхнего подвала. Куза направил луч фонаря влево. Трупы солдат исчезли. Вероятно, немцы уже отправили их на родину. Странно только, что саваны они оставили здесь, небрежно свалив их в кучу.
К звуку торопливых шагов профессора начал примешиваться другой, - будто рядом кто-то царапал ногтями землю. Следуя за Моласаром из большого центрального зала подземелья по более узким проходам, напоминающим городские туннели, Куза стал замечать, что этот звук постепенно усиливается. Он молча семенил за своим провожатым. После многочисленных поворотов хозяин замка круто свернул налево и сразу же остановился, жестом приглашая профессора подойти ближе. Скребущий звук достигал здесь наибольшей громкости и эхом разносился во все стороны по бесконечному лабиринту подземных галерей.
- Приготовься, - с бесстрастным выражением на лице произнес Моласар. - Я тут некоторым образом использовал останки мертвых солдат, так что то, что ты увидишь сейчас, может даже показаться тебе каким-нибудь оскорблением или кощунством. Но благодаря этому я теперь смогу вручить тебе свой талисман. Конечно, можно было найти и другие способы, но этот показался мне наиболее удобным… и приятным.
Куза сомневался, что Моласар и в самом деле сумел распорядиться с нацистами так, что это способно будет оскорбить его, но возражать не стал.
Они прошли в большую полукруглую комнату с грязным полом и ледяным потолком, стены которой образовывали естественные шершавые глыбы горных пород. Кто-то изрядно потрудился здесь, выкопав в центре пола довольно глубокую яму. И все же царапающий звук не прекращался. "Кто же его производит?" - недоумевал Куза. Он осмотрелся, обведя вокруг себя фонарем, но увидел лишь блестящие кремнием стены и заиндевевший потолок помещения. В остальных местах слабый луч сразу же поглощала непроглядная темнота.
Но вот возле своих ног он почувствовал какое-то движение, а потом заметил, что и по всему периметру ямы что-то тоже слабо шевелится. Приглядевшись, профессор испуганно вскрикнул. Крысы! Сотни крыс расселись вокруг ямы, теснясь и расталкивая друг друга в каком-то неестественном возбуждении. Они будто ждали чего-то…
И вот на одной из стенок этого странного колодца, в котором, очевидно, производились какие-то раскопки, Куза заметил предмет, намного превосходящий размерами крысу. Он шагнул вперед и направил в яму луч фонаря. И тут же чуть не выронил фонарь из затрясшихся рук. Ему показалось, что он смотрит прямо в один из кругов Ада. Почувствовав внезапную слабость, профессор отпрянул назад и прислонился плечом к холодной блестящей стене, боясь потерять сознание. Он закрыл глаза и задышал, как загнанный пес в жаркий августовский день, одновременно пытаясь успокоиться, преодолеть нарастающую тошноту и свыкнуться с тем, что все, увиденное в этой яме, вполне реально и не является плодом его больного воображения.
А увидел профессор десять мертвых солдат, некоторые из которых были в серых формах, другие в черных, и все они непрерывно двигались, причем один был даже без головы!
Очень медленно Куза снова раскрыл глаза. В адском полумраке, царящем в этой страшной комнате, профессор увидел, как один из трупов будто клешней зачерпнул своей распухшей ладонью горсть земли и вышвырнул ее из ямы наружу, а потом сразу же спустился на самое дно за следующей порцией.
С великим трудом Куза заставил себя отойти от стены и приблизиться к краю ямы, чтобы еще раз взглянуть на происходящее.
Казалось, этим работникам не нужны были глаза, так как они не смотрели на то, что делают, и куда кидают землю, врываясь в нее голыми руками. Их мертвые суставы действовали медленно и неуклюже, будто сопротивляясь той силе, которая принуждала их трудиться. И тем не менее они работали без устали и толкотни, в полной тишине и порядке, организованно и удивительно быстро, несмотря на видимую затрудненность их неловких движений. Шарканье сапог, звуки скребущих по холодной земле ногтей - все это эхом разносилось по подвалу, а тем временем яма становилась все шире и глубже. Сопровождающие работу звуки казались особенно жуткими и нелепыми в этой пустой комнате со скользкими стенами и ледяным потолком, который только усиливал их.
Неожиданно шум прекратился, будто его и вовсе никогда не было. Все мертвецы, как по команде, замерли. Никто из них больше не шевелился.
За спиной Куза услышал голос Моласара:
- Мой талисман зарыт здесь на самом дне. До него осталось всего несколько дюймов. Ты должен будешь извлечь его из земли.
- А они разве не могут этого сделать? - боязливо спросил профессор. При одной мысли о том, что ему придется спуститься в яму с десятью трупами, его отчаянно затошнило.
- Они слишком неуклюжи.
Куза умоляюще посмотрел на Моласара и, заикаясь. спросил:
- А в-вы сами н-не могли бы его отрыть? А я потом отнесу его в любое место, куда вы прикажете.
Глаза Моласара гневно сверкнули.
- Это часть твоей задачи! И довольно простая! У нас столько поставлено на карту, а ты гнушаешься испачкать себе руки?
- Нет-нет! Дело не в этом, а просто… - Он снова обвел глазами застывшие трупы.
Моласар проследил за его взглядом. Он не издал ни звука, не сделал ни единого жеста, но все мертвецы, как по команде, повернулись в затылок друг другу и, начав двигаться за направляющим, один за другим вылезли из ямы. Выбравшись оттуда, они смирно встали по периметру комнаты. Крысы тут же засуетились вокруг их неподвижных ног. Моласар вновь поглядел на Кузу.
Не ожидая, пока его попросят дважды, профессор начал осторожно спускаться вниз и очень скоро очутился на самом дне глубокого котлована. Положив рядом зажженный фонарь, он стал усердно отгребать в сторону рыхлую землю в указанной Моласаром самой нижней точке ямы. Ни холод, ни грязь теперь не доставляли его пальцам никаких неудобств. Сначала ему было неприятно касаться той же земли, которую только что рыли покойники, но постепенно он пришел к мысли о том, что ему даже нравится вновь осознавать себя полноценным человеком, способным выполнять пусть даже такую простую и лакейскую работу. И все это только благодаря Моласару! Ему было бесконечно приятно, не испытывая боли, погружать пальцы в мягкую податливую почву и пригоршнями выгребать ее. Он приободрился и через несколько минут уже работал быстро, даже с некоторым вдохновением.
Но вот его руки наткнулись на что-то более твердое, чем холодная сырая земля. Он потянул за край этого предмета и вытащил из грунта прямоугольный сверток около фута в длину и ширину и в несколько дюймов толщиной. Сверток оказался чрезвычайно тяжелым. Он содрал Внешний слой полусгнившей материи и обнаружил под ним вторую обертку - на этот раз из добротной мешковины.
