Какое счастье! Может, он с ним договорится. Как специалист со специалистом.
— Тогда почему же?..
— Что — почему?
— Почему вы вернулись? Вас наняли, вы сделали свою работу — и должен признать, сделали просто отлично, — и все. Дело сделано. До конца. Конец истории. Нет никакой причины снова выходить на сцену.
Парень посмотрел на него с таким выражением, словно перед ним лужа свежей блевотины, и после долгой паузы, переведя дыхание, сказал:
— Я хотел пустить в ход клейкую ленту — так же, как ты обошелся с Мэгги, но не мог рисковать, таская с собой рулон. Вдруг ты снова залезешь в мою сумку. Моток проволоки занимает куда меньше места. Но вот что я нашел в одном из твоих ящиков. — Он показал серебристый рулон клейкой ленты и, легким движением оторвав кусок, заклеил рот Ричи.
Того охватила дикая паника. Он попытался вскочить, но щиколотки его тоже были крепко привязаны. Увидев, как парень вынул пистолет из ящика стола, он взвыл, но из-за ленты звуки, что шли через нос, напоминали поросячье хрюканье.
— Разреши мне познакомить тебя с мистером Береттой. — Парень положил блестящий ствол на ладонь Ричи. — Обменяйтесь с ним рукопожатиями. Вас ждет близкое знакомство.
Ричи вцепился пальцами в ствол. Конечно, вырвать его он никоим образом не сможет, но если как следует вцепиться...
Парень выкрутил у него из пальцев пистолет с той же легкостью, как у ребенка отбирают погремушку. Затем ткнул его в другую руку:
— Чувствуешь? Нравится? Вам придется по-настоящему подружиться с мистером Береттой.
Ричи опять взвизгнул, когда у парня оказалась бежевая диванная подушка. Откуда она взялась? С дивана внизу. Что он собирается...
О нет! Подушка прижалась к животу Ричи, а ствол глубоко воткнулся в ткань.
НЕТ!
Приглушенное «бам!» — и кишки Ричи прожгла жгучая боль. Он глухо вскрикнул в клейкую ленту и изогнулся в мучительной агонии. Он никогда не представлял, что может существовать такая боль. Никогда. К горлу подступил рвотный спазм, но он сглотнул его. А может, стоило бы задохнуться рвотной массой. По крайней мере, пришел бы конец этой боли.
— Я слышал, что хуже всего выстрел в живот, — холодным, мертвым голосом сказал парень. — Хочу надеяться, что так оно и есть.
Из-за боли и слез, выступивших на глазах, Ричи почти ничего не видел, но все же разобрал, что его мучитель вернулся к столу и стал засовывать в конверт фотографии. Негативы пошли туда же.
Комната затянулась серым и поплыла перед глазами. Ричи показалось, что он сейчас потеряет сознание — если бы только! — но обстановка опять обрела резкость.
Его сотрясали мучительные спазмы. Ему казалось, что кто-то засадил ему вилку в кишки и поворачивает, поворачивает...
Парень все сложил в наплечную сумку.
Ричи снова взвыл. Он же не собирается оставлять его в таком положении! Он не имеет права!
Парень снова взял подушку и пистолет и остановился перед Ричи.
— Ты этого не заслуживаешь, — тем же самым мертвым голосом сказал он, кладя подушку Ричи на грудь.
Что? Нет! НЕТ!
Всадив две пули в грудь толстяка, Джек отступил назад. Тот подергался немного и наконец замер. Вытаращенные глаза помутнели и теперь были полуприкрыты веками.
Джек пожалел лишь о том, что не мог оставить Кордову живым. Он слышал, что порой человек, получивший пулю в живот, умирает три дня. Три дня непрекращающихся мучений. Это едва ли десятая часть того, что он заслужил.
Но когда Кордова завтра утром не появится в офисе и не ответит по домашнему телефону, секретарша позвонит в полицию и попросит проверить, что с ним. И у толстяка может появиться шанс выжить.
Кордове — никаких шансов на жизнь. Джек не просто хотел его прикончить, он нуждался в этом.
Он еще несколько секунд разглядывал окровавленный труп. Мэгги... она погибла не из-за какой-то ошибки со стороны Джека. Она погибла из-за своего собственного доброго сердца. Несмотря на предупреждения Джека, она сочла своей обязанностью сообщить Меткафу, что теперь он не должен платить шантажисту. А Меткаф, не представляя, с каким подонком имел дело, открыл свою хлеборезку.
Все это... так ненужно... так чертовски ненужно.
Джек вернул «беретту» в кобуру и подобрал с пола две из трех выброшенных гильз. Третью он пинком ноги послал в чулан. Повесив сумку на плечо, он еще раз обвел взглядом комнату. Все чисто. Опознать его никто не сможет.
Отлично.
Он сбежал по лестнице и направился к своей машине. По пути домой он набрал 911 и сообщил, что слышал в доме Кордовы звуки, напоминавшие выстрелы.
У входа в храм Джек помедлил.
Он успел заскочить домой и оставить там фотографии, взятые у Кордовы. Затем переоделся, натянув на себя тряпье третьей носки, купленное в лавке старьевщика вчера после визита к Роселли. Прочным клеем он приклеил растрепанную черную бороду. И в завершение образа до ушей напялил вязаную шапочку.
Обмануть тех, кто знал Джонни Роселли, он бы не смог; даже незнакомец усомнился бы в натуральности его бороды, подойди он поближе.
Но Джек не собирался кого-либо подпускать к себе.
Главным образом его волновало, не отказался ли Роселли от своего походного существования и не вернулся ли в храм после того, как они расстались с ним. В таком случае его пропуск оказывался недействительным, и ему выдали новый. Если Джек пустит в ход старую карточку, то поднимется тревога, и все планы рухнут.
Другой заботой был Брейди. Джек не имел представления ни сколько тот обычно проводит времени с доставленными к нему ребятами, ни когда возвращается домой. Чем позже, тем лучше. После такой ночи со скотчем и марихуаной ему стоило бы спать без просыпу до позднего утра.
Но в данном случае Джеку оставалось лишь предполагать и надеяться. Он терпеть не мог, когда окончательное разрешение дела зависело от ситуации, которую он не мог контролировать, и любая глупость могла сбить его с намеченного пути.
Есть только один способ выяснить...
Джек набрал в грудь воздуха и открыл двери. Очутившись в пределах безлюдного, но охраняемого холла, он подался вправо, подальше от металлодетектора, к турникету «только для членов». В пустынном холле лежали непроглядные тени. Пространство холла и район лифтов, дверца одного из которых была открыта в ожидании пассажира, освещались лишь несколькими канделябрами. В десятке футов от турникета за мраморной стойкой сидел одинокий Паладин Храма в красном мундире.
Джек, делая вид, что роется в кармане в поисках карточки, дружески махнул охраннику. Тот, смерив его взглядом, настороженно кивнул в ответ.
Джек держал пропуск в левой руке. Правую он оставил свободной, чтобы в любой момент она могла выхватить пистолет. Примерившись к прорези, он вставил в нее карточку, перевел взгляд на охранника и провел карточку через щель.
