Кровавые черви ползли по лицу Матта, по щекам, через глаза, к волосам, стремясь добраться до пальцев Эфа.
Эф разжал пальцы, и голова со стуком упала на пол, но не откатилась. Эф бросил нож, который беззвучно упал на живот Матта.
– Они забрали моего сына, – прошептал Эф.
Сетракян увлек его в сторону, подальше от ядовитой вампирской крови. Нора включила ультрафиолетовую лампу, чтобы стерилизовать тело Матта.
– Срань господня, – выдохнул Фет.
– Они забрали моего сына, – повторил Эф, словно объясняя свое поведение.
Шум крови в его ушах стих, он уловил шум подъезжающего автомобиля. Открылась дверца, заиграла тихая музыка.
– Спасибо! – выкрикнул кто-то.
Такой знакомый голос…
Эф поспешил к выбитой парадной двери. Посмотрев на улицу, он увидел Зака, который вылез из микроавтобуса и теперь закидывал на плечо лямку ранца.
Зак еще пересекал тротуар, когда попал в объятия отца.
– Папа?
Эф оглядел его, сжал голову в руках, всмотрелся в глаза, лицо.
– Что ты… – начал Зак.
– Где ты был?
– У Фреда… – Зак попытался вырваться. – Мама не приехала, вот мать Фреда и отвезла меня к ним.
Эф отпустил Зака. «Келли!»
Зак смотрел мимо него, на дом.
– Что случилось с дверью?
Он шагнул к дому, когда в дверном проеме появился Фет, а за ним Сетракян. Здоровяк в байковой рубашке, джинсах и высоких ботинках и старик в твиде, с большой тростью, набалдашник которой был отлит в форме волчьей головы.
Зак посмотрел на отца. Только теперь флюиды тревоги дошли до него.
– Где мама? – спросил мальчик.
«Лавка древностей и ломбард Никербокера»
Эф стоял в заставленном стопками книг коридоре квартиры Сетракяна. Смотрел на Зака, который ел пирожное с ванильным кремом, сидя за кухонным столом. Нора расспрашивала его о школе, чтобы отвлечь от мыслей о случившемся.
Эф все еще чувствовал затылком хватку Владыки. Жизнь его строилась на определенных допущениях, и окружающий мир строился на определенных допущениях, но теперь все, на что он опирался, пошло прахом, и он понимал, что не знает, от чего можно оттолкнуться, чтобы строить новую жизнь.
Он поймал на себе взгляд Норы и мог сказать по выражению лица, что пугает ее.
Эф этому не удивлялся. Он отдавал себе отчет, что прежнего здравомыслия ему уже не вернуть, и в нем появилась и навсегда останется толика безумия.
Он спустился на два этажа, в подвальный арсенал Сетракяна. Ультрафиолетовые лампы у двери не горели, старик показывал Фету свой боезапас. Крысолов восторгался модифицированным гвоздезабивным пистолетом: тот же автомат «узи», только черно-красный, чуть длиннее и уже.
Сетракян сразу подошел к Эфу.
– Вы поели?
Тот покачал головой.
– Как ваш мальчик?
– Испуган, но не подает вида.
Сетракян кивнул.
– Как и мы все.
– Вы видели его прежде. Монстра. Владыку.
– Да.
– Вы пытались его убить.
– Да.
– Вам не удалось.
Сетракян сощурился, словно заглядывал в прошлое.
– Тогда я не подготовился к встрече должным образом. Теперь он от меня не уйдет.
Фет вертел в руках предмет, напоминающий фонарь, с заостренным штырем, торчащим из основания.
– Точно не уйдет, – заявил Василий. – С таким арсеналом мы его достанем.
– Какие-то элементы конструкции я собрал сам, из деталей, поступающих в продажу. Но самому мне бомбу не сделать. – В подтверждение сказанному Сетракян сжал в кулак искалеченные пальцы. – В Нью-Джерси есть один серебряных дел мастер, который работает для меня с металлом.
– То есть вы купили все это не в радиомагазине?
Сетракян взял из рук крысолова тяжелый, похожий на фонарь предмет. Он был сделан из темного пластика, в массивном основании размещались батареи; из днища выходил стальной пятнадцатисантиметровый штырь.
– По существу, это ультрафиолетовая мина. Одноразовое оружие, которое испускает веер чистейшего ультрафиолета спектра С, убивающего вампиров. Оно рассчитано на то, чтобы очистить большое помещение, и при полной зарядке горит очень жарко, правда, короткое время. Когда мина срабатывает, вам лучше убраться подальше. Температура и излучение могут… причинить неудобства.
– А что скажете про этот гвоздезабивной пистолет? – спросил Фет.
– Работает на порохе, заряды такие же, как в дробовике. В магазине пятьдесят гвоздей. Гвозди без шляпки, четырехсантиметровые. Серебряные, разумеется.
– Разумеется, – восхищенно кивнул Фет, примеривая к своей огромной ладони обтянутую резиной ручку.
Сетракян оглядел подвал: доспехи на стенах, ультрафиолетовые лампы и зарядные устройства на полках, холодное оружие с серебряными клинками, зеркала с серебряной амальгамой, опытные образцы, еще не доведенные до ума, его записи, рисунки. Величие момента едва не сокрушило старика. И ему оставалось только надеяться, что страх не превратит его вновь в беспомощного юношу, каким он когда-то был.
– Я так долго этого ждал, – вымолвил он.
И пошел наверх, оставив Эфа и Фета внизу. Здоровяк-крысолов отсоединил гвоздезабивной пистолет от зарядного устройства.
– Где вы нашли этого старика?
– Он сам меня нашел, – ответил Эф.
– По роду моей деятельности я побывал во многих подвалах. И, походив по этому, думаю… он принадлежит безумцу, который на самом деле разумнее всех.
– Он не безумец.
– Он вам вот это показывал? – Фет подошел к стеклянной банке, в которой плавало сердце. – Человек превратил сердце убитого им вампира в домашнего любимца и держит в подвальном арсенале. Конечно же, он безумец. Но меня это не смущает. Я тоже не совсем в своем уме. – Он присел, приблизил лицо к банке. – Эй, кис-кис-кис! – Присоска ударила в стекло, пытаясь добраться до крысолова.
Фет поднялся, посмотрел на Эфа. Во взгляде его читалось: «Вы можете в такое поверить?»
– Все это куда лучше, чем те дела, что я наметил себе, проснувшись утром. – Василий прицелился в банку из гвоздезабивного пистолета, потом опустил руку. – Не будете возражать, если я оставлю его себе?
Эф покачал головой.
– Нет вопросов.
Эф поднялся наверх и немного помедлил в коридоре, увидев, что Сетракян сидит с Заком за кухонным столом. Сетракян снял с шеи серебряную цепочку, на которой висел ключ от подвала, и скрюченными пальцами застегнул ее на шее одиннадцатилетнего мальчика, потом похлопал его по плечу.
– Почему вы это сделали? – спросил Эф Сетракяна, как только они остались одни.
– Внизу есть вещи, записи, книги, которые необходимо сохранить. Они могут принести пользу будущим поколениям.
