- Злой лис сто цыплят загрыз, а сто первым подавился, - пробормотал Лайзо.
- Что-что? - повысила я голос. Еще не хватало, чтоб этот несносный гипси вообразил, что может тягаться с маркизом Рокпортом!
- Ничего, леди, - покладисто ответил Лайзо. - Говорю, как прикажете - так и сделаю.
Я сильно сомневалась в правдивости его слов, однако времени на раздумья уже не оставалось. Мы подъехали к самому особняку. И, похоже, меня ждали давно - на ступенях стоял слуга. Лайзо проехал по площади полагающийся по этикету круг и остановил автомобиль прямо напротив порога. Сам вышел первым, открыл для меня дверцу, помог выйти... А дальше моим вниманием завладел слуга Рокпорта. После почтительных приветствий он проводил меня через холл, по лестницам и запутанным переходам, в уютный небольшой зал со старинным камином, отделанным красноватым камнем.
Меня окутал призрачно-знакомый запах - сандал, мирт, апельсиновое масло и еще что-то тяжелое, дурманное, восточное - и голову повело. Рыжее пламя, плясавшее в камине, стало вдруг близко-близко...
- ...Виржиния?
- Добрый день, маркиз, - улыбнулась я через силу. Еще не хватало свалиться тут в обморок! Кажется, Эллис в таких случаях советовал дышать глубже и размеренней, не делать резких движений, а при первой возможности - садиться. Так и поступлю. - Смотрю, вы не изменяете привычкам. Полумрак, благовония...
- Мы можем перейти в другой зал, - Рокпорт протянул мне руку, предлагая пройти к столу.
- Не стоит, - пальцы у маркиза были холодными, а хватка - крепкой; как и всегда, он не просто проявлял вежливость, а поддерживал по-настоящему. - Ведь именно в этой комнате вы часто беседовали с моим отцом, верно?
- У вас прекрасная память, Виржиния, - маркиз с улыбкой отодвинул для меня стул. - И прекрасный вкус. Это платье подходит вам в совершенстве, хотя я никогда не подумал бы, что темный пурпур - ваш цвет. А серьги и ожерелье кажутся мне знакомыми.
- Это любимый аметистовый комплект леди Милдред. Она часто надевала его.
- Аметист - камень искренности и добрых намерений, - вновь улыбнулся Рокпорт. Даже теперь, в полумраке, он предпочел остаться в очках. - Это хорошо. Нам о многом нужно поговорить.
Звякнул колокольчик. Немолодая служанка в черном платье бесшумно вошла в комнату, разлила по чашкам чай и так же незаметно вышла - тень, не человек.
- Может, расскажете немного о своем путешествии? - предложила я, когда молчание затянулось. - Никогда не была в Алмании. Какая там сейчас погода? Тепло? Много ли солнца?
- Больше, чем у нас. А вот на политическом небосклоне - сплошные тучи. Того и гляди, грянет гроза, - маркиз попробовал чай, нахмурился и потянулся к сахарнице. Один кусочек, другой, третий... На шестом мне стало смешно, и я отвела взгляд, глупо улыбаясь. - Тут нет ничего веселого, юная леди. Я говорю совершенно серьезно. На материке сейчас вообще крайне неблагоприятная ситуация. Алмания копит оружие, с каждым месяцем расходы на содержание армии увеличиваются, бродят слухи о новом изобретении - неких таинственных военных машинах-крепостях. А простые люди между тем беднеют, кое-где встает призрак голода. Засуха сильно ударила по этой прежде богатой стране. Аксонии, конечно, тоже досталось, но нас выручают поставки из колоний, особенно в Западном Бхарате. А вот у Алмании колоний нет, но аппетиты большие, - маркиз говорил медленно, как будто старался с особой аккуратностью подбирать слова. То ли старался объяснить мне все как можно проще, то ли не хотел сказать ничего лишнего. - Канцлер умело подогревает воинственные настроения в народе. Раньше Алмания была одной из самых гостеприимных стран, а теперь иноземцев там не любят.
- Так вы поэтому прервали поездку?
Я дышала глубоко и мерно, однако дурнота все усиливалась. В ушах стоял противный звон, сердце колотилось, и любому стало бы уже ясно, что духота и благовония здесь ни при чем.
"Сказать ли маркизу? - меня одолевали трусливые сомнения. - Нет. Рано".
- Скажем так - слишком недружелюбная стала атмосфера, - маркиз произнес это таким голосом, каким обычно рассказывают анекдот. - Однако я успел и отдохнуть, и встретиться со своими алманскими приятелями, и даже привез домой несколько сувениров. Есть у меня подарок и для вас, Виржиния, - Рокпорт отставил чашку и посмотрел на меня тепло. - Позволите вручить вам его прямо сейчас?
- О... - я растерялась. Дома мне казалось правильным вести себя с женихом вежливо, но отстраненно, ни на шаг не отступая от этикета. Но теперь, после беседы о таких, казалось бы, глупостях, как политика, во мне начало оживать полузабытое чувство родства. Все напоминало о тех временах, когда меня, еще совсем маленькую девочку, больше похожую на куклу в нарядных платьях, брали в гости к лучшему другу отца - и там, в полутемной комнате, наполненной запахами благовоний, я пила из большой кружки настоящий Взрослый Чай и слушала Взрослые Разговоры... От чужого, опасного человека - маркиза Рокпорта, я не хотела принимать ничего. Но дядя Рэйвен - другое дело. - Конечно, с удовольствием! - откликнулась я наконец.
Рокпорт снял очки - синие стекла поймали отблеск пламени - и в первый раз за вечер прямо посмотрел мне в глаза.
- Честно сказать, там даже два подарка, - он коротко позвонил в колокольчик. - Думаю, вам понравится.
На зов явилась все та же немолодая служанка, выслушала указания маркиза, вышла и вскоре вернулась с подносом, на котором лежала старинная книга и небольшая плоская шкатулка.
- Первый подарок - для хозяйки кофейни, - пояснил Рокпорт, передавая мне книгу. Она оказалась очень тяжелой - сколько же серебра пошло на инкрустацию обложки? И застежка сложная, сразу и не поймешь, как раскрывается... Сразу видно, что древняя! - Это старинный сборник алманских рецептов. Тут напитки и десерты. Все написано, к сожалению, весьма архаическим языком, но я приказал приложить к каждому рецепту лист с переводом. Впрочем, алманский язык вам знаком, насколько мне помнится, так что это простая предосторожность.
- Да, знаком... но не слишком хорошо. Я редко говорю на нем. Спасибо за заботу, маркиз.
Застежка наконец поддалась. Я раскрыла книгу наугад и с благоговением провела кончиками пальцев по шершавому, прохладному пергаменту. Слева витиеватыми буквами был написан рецепт - практически нечитаемый из-за устаревшей грамматики и архаичных словечек, а справа умелая рука художника изобразила роскошный пирог. От времени краски немного поблекли, но все равно рисунок выглядел объемным, живым - кажется, склонись над страницей - и ощутишь умопомрачительный запах выпечки, меда и ягод.
