— Вызываю дух Веры Комиссаржевской. Дух, ты здесь?
Пламя чуть поколебалось и отклонилось вправо.
— Дух, скажи, кто-то влюблен в меня?
Свеча ответила: «Да».
— Это Степ?
Пламя не шелохнулось.
— Это Егор?
Огонек свечи задрожал и так резко метнулся вправо, что пламя погасло…
— Ой, Мура, с ума сойти! А почему пламя погасло и что это вообще значит?
— Что Егор в меня втюрился по уши! — сообщила довольная Мура, сияя. Ой, чуть не забыла! Дух, спасибо тебе! Обязательно поблагодарить надо, а то обидится. И ещё по правилам ни за что нельзя задувать свечку — только гасить пальцами… Огонь этого не любит. Да, и ещё надо сказать: злой дух под землю, добрый — на землю. Ну вот, теперь все!
— А что, Комиссаржевская — злой дух? Как-то не верится… засомневалась Таша.
— Просто так надо сказать, когда закончишь гадание — мало ли, кто на самом деле явился, — может, нематериальная сущность, которая притворилась духом Комиссаржевской…
— И все наврала?
— Не исключено, хотя не думаю… Слушай, есть жутко хочется! У тебя нет чего-нибудь пожевать?
— Есть на кухне. Сейчас принесу. А ты что, не ужинала?
— Да мне как-то тогда не хотелось… Давай тащи, а то я сейчас умру с голоду!
Минут через пять Таша появилась в комнате с двумя бутербродами: с сыром и с колбасой, и Мура накинулась на них с таким аппетитом, что у Таши у самой слюнки потекли…
— Ну вот, порядок! Теперь можно баиньки.
— Погоди, давай ещё о чем-нибудь поболтаем, — шепнула Таша, у которой сон как рукой сняло.
— Ой, у меня глаза закрываются, — извиняющимся тоном промурлыкала Мура. — Я вчера всю ночь не спала — Агату Кристи читала, так что уже просто падаю. Завтра потрепемся, хорошо?
— Ладно. Спокойной ночи. Ты осторожнее там, на заборе.
— Не беспокойся, я теперь знаю — там гвоздь! Да, эти пьесы дурацкие оставляю тебе — изучай на досуге. Ну, пока…
Она чмокнула подругу, влезла на подоконник и растворилась в темноте притихшего сада. Таша постояла у окна, вдыхая летучие ароматы цветущих вишен… так хорошо! Стояла бы и стояла… Но одной было как-то не по себе: кажется, кто-то притаился за углом и сейчас прыгнет… Она вздохнула, закрыла окно, задернула занавески и легла, подвернув одеяло под ноги и укутавшись: Таша любила сооружать из одеяла подобие кокона — так уютней! Взглянула на потухшую свечку, снова вздохнула…
«Да, Мура права, я действительно боюсь влюбиться! — подумала она с грустью. — Ну, кому такая понравится: нескладная, толстая, да ещё и думает слишком много. Вот, Мурка — она себе голову не забивает, просто живет и радуется! Делает все, что хочет. Да, конечно, с ее-то внешностью…»
Таша покорно вздохнула, протянула руку к ночному столику, взяла книгу, раскрыла…
— С ятями, надо же! Так, что тут у нас? Не то, не то… А вот, «Смерть Тентажиля». Ну что ж, посмотрим…
И она погрузилась в чтение.
* * *
Когда на следующее утро Мура легко, как птичка, взлетела на крылечко к подруге и направилась прямо к ней в комнату, путь ей преградила Ташина бабушка Надежда Николаевна.
— Тс-с-с… — она приложила палец к губам. — Спит наша Таша. Я к ней в полдесятого заглянула — какое там… Дрыхнет, сонная тетеря! Небось читала вчера допоздна: на одеяле книжка раскрытая.
— А может, проснулась уже? — предположила Мура — ей не терпелось увидеть подругу.
— Ну, посмотри, а я пойду чайник поставлю. Пора уж вставать — день на дворе!
В самом деле, было уже без пяти двенадцать… Мура приоткрыла дверь в Ташину комнату… та спала. Мура вошла, раздернула занавески — яркий солнечный свет плеснул в лицо спящей, та заморгала, прищурилась, села в кровати.
— Ой, сон был какой! А сколько времени?
— Скоро обед! — рассмеялась Мура. — Вставай, лежебока. Пора к режиссеру идти — книжку отдавать. Кстати, зачем ты эту Юлю противную позвала?
— А чем она уж такая противная?
— Ну, какая-то ненастоящая…
— Мур, чего ты выдумываешь? — Таша, зевая, спустила ноги с кровати. Нормальная она девчонка, просто ещё маленькая… Ей же тринадцать лет.
— Ну, не знаю… Я её сейчас встретила: она прямо вся так обрадовалась, как будто я ей сто рублей подарила… а глаза злые. И бегают, точно она чего-то украла! А ненастоящая она, потому что неискренняя. У неё всегда что-то свое на уме…
— Да брось! — Таша быстро оделась. — По-моему, ты преувеличиваешь. Ну, любопытная она, я согласна, а вспомни, разве ты такой не была?
— Я и сейчас такая! — надувши губки, выпалила Мура. — Только эта Юля двуличная! И завидует всем, вот!
— Ох, Мур, ты чего-то сегодня не с той ноги встала!
— Я-то с той, а эта Юля выглядывала что-то сейчас у тебя на участке. Шею вытянула, к забору прилипла… Она вообще все время подслушивает и подсматривает — сколько раз я её за этим занятием заставала, а ей хоть бы что — как с гуся вода. Улыбнется, вякнет: привет! — и пошла себе, как ни в чем не бывало…
Мура выпалила все это одним духом и начала прихорашиваться перед зеркалом, поправляя волосы. Потом, тряхнув головой, обернулась к подруге.
— Ну что, прочитала пьесу?
— Ой, Мур, слушай… — Ташины глаза расширились и стали совсем огромными. — С ума сойти можно!
— Это с чего?
— Да, пьесы, Метерлинк этот — я их все прочитала. Слушай, мне так понравилось!
— Да ну?
— Ты просто вчера была не в том настроении — на них настроиться надо. Это просто здорово: так таинственно и так страшно… Люди живут, мечтают о чем-то… а рядом НЕЧТО! И оно их может сожрать. Ну, не в прямом смысле… Знаешь, потусторонние силы или там рок, судьба… Нет, Мур, ты перечти обязательно.
— Перечту, куда я денусь — ещё роль придется учить. Интересно, кстати, кому какую дадут?
— А ты бы какую хотела?
— Я? Никакую! — Мура состроила капризную гримаску. — Таш, слушай… а как думаешь, это вчерашнее гадание — правда?
Они не заметили, что кто-то подкрался к окну: на подоконник легла легкая тень.
— Не знаю… Я вообще-то к таким вещам всерьез отношусь. Только…
— Что только?
— Мур, я бы тебе не советовала очень лезть в это. Ну, часто гадать.
— А что?
— Понимаешь, есть у меня тетя одна… тетя Женя, мамина двоюродная сестра. Так вот, она говорит, что тот, кто гадает, счастье прогадывает. Нельзя искушать судьбу, говорит, тем более вызывать всяких духов, из-за этого влипнуть можно.
— Интересно куда? — фыркнула Мура.
— Ну, в общем, я в это особенно не вдавалась. Но тете Жене я верю, знаешь, какая она умная!
— Слушай, не бери в голову, чушь все это! А все-таки интересно, влюбился в меня этот Егор или нет…
