— Даже если вы надаете ему по ушам, все равно… Он только еще глубже уйдет в себя. Будет молчать неделю. Так что давайте я расскажу вам все, что знаю. Хотя в подробности меня не посвящали, но… В общем, ваша подруга погибла. Незадолго до смерти ее деда.
Эстер сникла. Но лицо ее не дрогнуло и не единой слезы не появилось в глазах.
— А Мойше? — все тем же ровным тоном спросила она. — Его, конечно, сразу же отправили в Аушвиц?
— Нет, нет! — ужаснулась леди Констанс. — Мой муж со своим американским другом были там, исполняли миссию… Только это военная тайна… Джеймс получил там душевную травму и стал еще хуже, чем был… Но им удалось спасти мальчика! Двоих мальчиков и девушку. Майкла, еще одного ужасного русского мальчика и немку. Американец, Гарри Карди… Вам его бы следовало обо всем расспросить! Он — не Джеймс. Он — расскажет.
— А Мойше? Где он? — хрипло спросила Эстер.
— Он здесь… Мы усыновили его, — растерянно и как-то виновато пробормотала леди Констанс.
— Он… здесь?
— Да, я сейчас позову!
Леди Констанс вскочила и нажала на кнопку звонка. Явился дворецкий.
— Смит, приведите Майкла! Это срочно, пусть оторвется от уроков! — и снова повернулась к Эстер. — Знаете, миссис Гржимек, он так любит учиться… Он такой смышленый…
— А как ты стала миссис Гржимек? — вдруг спросил Джеймс. — И где Аарон? Где папа с мамой?
— Папу и маму Аарон отравил, когда стало известно о ликвидации гетто, грустно, но спокойно сообщила Эстер. — Он хотел, чтобы они умерли спокойно. И правильно поступил. Хорошо, что они не видели всего этого кошмара… Аарона убили при ликвидации гетто. Он подрался с одним из охранников-поляков, пытаясь отвлечь внимание от ребенка, который пролез под проволокой и дал деру. Надеюсь, ребенок спасся. Аарона все равно бы убили, но так… В его смерти есть хотя бы смысл. Мне удалось бежать по дороге в лагерь. Разобрала пол в поезде и прыгнула. Решила, что лучше умереть так, но не идти на бойню, как овечка. И, знаете, больше никто не прыгнул. Полный вагон женщин — а прыгнула только я. Сломала руку. И еще в меня стрелял немец из последнего вагона. Ранил. Но мне удалось дойти до леса. Там меня нашли польские мальчишки. Отвели к ксендзу. Он прятал евреев и русских солдат, бежавших из плена. Потом… Долгая история. В общем, оказалась в Чехии. Там меня прятал один крестьянин. Он был хороший человек. Старик, но ему хватало сил на то, чтобы содержать хорошее хозяйство, ферму со всякой скотиной. Жил один. Слыл злющим стариканом, к нему никто не ходил. Потому и смог меня скрывать все годы. Он даже работать меня не заставлял! Я только стирала, шила, хавку готовила. В смысле — еду. Ну, и спала с ним, конечно. Я родила ему Златку. После освобождения мы поженились. А потом русские забрали у него коров. Он пошел выяснять у их командира… Ничего не добился. Вернулся домой и умер. Сердце.
Она помолчала, гладя Злату по пушистым кудряшкам.
И вдруг спросила — звонким, плачущим голосом:
— Где Мойше? Он правда в этом доме? Это не шутка?
Глаза леди Констанс расширились от ужаса — от того, что Эстер могла допустить возможность такой жестокой шутки… Но сказать ничего она не успела. Потому что дворецкий привел Мойше.
Эстер все еще сидела, прижимая к себе Злату.
Мойше несколько мгновений стоял в дверях, пристально вглядываясь в нее. Потом тихо спросил:
— Тетя Эстер? Это ты?
Она нашла в себе силы только кивнуть. Слезы полились у нее из глаз — не отдельными слезинками, а сразу целым потоком. Леди Констанс никогда не видела, чтобы так плакали! А Джеймс — видел. Ведь он был давно знаком с Эстер… Он предполагал, что вслед за такими слезами, обязательно последуют громкие вопли, потом — обморок, а потом разнообразные предметы, вроде чашечек, чайничков и пепельниц, поднимутся в воздух и полетят… Возможно, в его сторону. Поэтому Джеймс покосился в сторону двери, прикидывая возможные пути для отступления.
Мойше сделал несколько шагов к Эстер. Остановился. И спросил — еще тише:
— Тетя Эстер… Ведь это ты — моя настоящая мама? Ведь я правильно все просчитал? Или я все-таки ошибся?
Глаза Эстер закатились и она упала на пол, придавив заверещавшую Златку и одного из спаниелей.
Джеймс вскочил и опрометью бросился из комнаты, боясь того, что последует за обмороком.
Спаниель принялся неистово лизать лицо Эстер — и она мгновенно пришла в сознание, чтобы оттолкнуть собаку и заключить в объятия обретенного сына.
Эстер прожила в доме Хольмвудов полтора года. За это время она успела в значительной мере изменить жизнь высокородной четы. То есть, жизнь Джеймса превратилась в непроходящий кошмар, как он того и ожидал… Зато леди Констанс, после многочасовых бесед с Эстер, пересмотрела свой взгляд на очень многие вещи и явления, а главное — осознала скоротечность и безвозвратность времени. Она забрала из закрытой школы своих мальчиков и нашла для них очень приличный колледж, откуда их отпускали домой на выходные, да и дома во многом изменила привычной аскезе. А потом решилась принять ухаживания обаятельного рыжебородого кинолога Джона Мак-Ларрена. После чего ее взгляд на супружеские отношения — как на некое неизбежное зло, требующее от женщины прежде всего бесконечного терпения, — вдруг претерпели целый ряд изменений… В общем, когда Эстер наконец смогла покинуть дом Хольмвудов, Констанс и мальчики боготворили ее. А Джеймс ненавидел!
Потом Эстер смогла переехать на собственную квартиру. Она стала популярной в Лондоне портнихой и даже разбогатела. Лондонские модницы сокрушались, когда в конце пятидесятых Мойше вынудил мать уехать вместе с ним в совсем еще молодое государство Израиль.
Остаток жизни Эстер провела, курсируя между Иерусалимом, Тель-Авивом и Лондоном. Потому что в Лондоне, в частной школе осталась ее Златка. Мойше был согласен с матерью в том, что надо дать сестре возможность получить хорошее образование. Но для него само собой разумеющимся было и то, что после окончания колледжа Златка присоединится к ним в Израиле, что она применит полученное образование для блага государства! И он очень обиделся, когда Златка разрушила его планы.
Златка так никогда и не приехала в Израиль. Она стала манекенщицей и актрисой. Не звездой — но все же… Пару раз появилась на обложке «Вог». Это кое-что значит! Златка три раза выходила замуж. Все три раза — за очень богатых мужчин. После каждого развода она становилась еще богаче… Но семейного счастья так и не обрела. А побить рекорды Эстер ей все равно не удалось.
Эстер выходила замуж шесть раз! Не стоит, наверное, даже упоминать, потому что само собой разумеется, что в первый же год жизни в Лондоне она сделала элегантную стрижку, покрасила волосы и научилась так виртуозно пользоваться косметикой, что снова помолодела лет на тридцать. Мужчины находили ее просто неотразимой! Впрочем, как и всегда.
