— О чем это он? — спросил Кормак и еле заметно пожал плечами.
Верховный жрец растворился во тьме.
— Он постоянно твердит, что тот, самый первый Гонар, приходит к нему во сне и они говорят друг с другом, — ответил Бран. — Он действительно способен на многое. Мне приходилось видеть, как он проделывал нечто такое, что никому из людей сделать не под силу. Не знаю. Я всего лишь король, человек в ржавой короне, который пытается вытащить племя дикарей из болота, в котором оно увязло. Пойдем посмотрим лучше на лагерь.
По дороге вниз Кормак размышлял над тем странным зигзагом судьбы, который повелел появиться среди пиктов такому человеку, как Бран Мак Морн, именно сейчас. Казалось, король живьем перенесся в настоящее из тех дремучих времен, когда такие, как он, владели всей Европой, еще до того, как империя пиктов пала под ударами галльских бронзовых мечей. Кормаку много рассказывали о том, как Бран из никому не известного сына вождя клана Волков стал королем всей Каледонии, объединив большинство пиктских кланов. Но власть его до сих пор оставалась чрезвычайно шаткой, и еще очень многое предстояло сделать для ее укрепления.
Предстоящая битва, первое открытое сражение объединенных пиктских кланов с римлянами, будет решающим для судьбы пиктского королевства.
Бран и его спутник подошли к кострам пиктов. Смуглые люди сидели или лежали рядом с ними, над огнем на вертелах жарилось мясо. Кормака приятно поразили порядок и покой, царившие в лагере: как-никак более тысячи воинов, а до его ушей долетали лишь негромкие звуки печального гортанного напева. Казалось, великая Тишина Каменного Века все еще жила в душах этих людей. Все небольшого роста, многие какие-то сгорбленные. «Гигантские карлики», — подумал Кормак. Бран Мак Морн среди них мог считать себя великаном. Только старики носили редкие бороды, но у всех длинные черные волосы спускались до глаз, придавая еще больше мрачности их угрюмым взглядам. Их тела покрывали волчьи шкуры, ноги оставались босыми. Вооружены они были короткими, сильно изогнутыми стальными мечами, тяжелыми черными луками и стрелами с наконечниками из кремня, стали и меди, а также каменными топорами-молотами. Для защиты у них припасены были лишь примитивные деревянные щиты, обтянутые кожей, да многие вплели кусочки металла в волосы, чтобы хоть так предохранить голову от удара мечом. Некоторые из них, видимо потомки древних родов, были, подобно Брану, сложены пропорционально, но и в их глазах тоже таилась первобытная жестокость.
«Сущие дикари, — думал Кормак, — хуже галлов, бриттов или германцев. Не ошибаются ли старые легенды, когда утверждают, что это они владели миром тогда, когда таинственные города высились там, где сегодня плещется море? Неужели это именно им посчастливилось пережить потоп, уничтоживший могучие империи и снова отбросивший их к варварству, из которого они когда-то уже выкарабкались.»
Неподалеку от лагеря соплеменников короля расположились смелые воины варварских племен, населявших земли, лежащие южнее римской Стены. Ладно скроенные, с голубыми блестящими глазами и лохматыми рыжими шевелюрами, в одеждах из грубого полотна и плохо выделанных оленьих шкур, они, как и пикты, не носили никаких доспехов. На левом плече у многих из них висели небольшие круглые деревянные щиты, обитые бронзой, у некоторых из-за правого плеча торчали луки, хотя бритты были, как правило, неважными лучниками. Эти вот луки да бронзовые мечи с закругленными концами и служили им личным оружием. Луки, впрочем, были короче пиктских и били на меньшее расстояние. Рядом с лагерем стояло, однако, оружие, прославившее имя бриттов, оно наводило ужас на всех — и на пиктов, и на римлян, и на северных захватчиков. В мерцающем свете костров поблескивали бронзовой обивкой боевые колесницы. С обеих боков каждой торчали, словно огромные косы, тяжелые кривые лезвия. Любое из них способно было одним могучим ударом рассечь пополам шестерых мужчин. Здесь же, невдалеке, под надзором чуткой стражи паслись спутанные ездовые кони — большие длинноногие жеребцы, довольно-таки резвые и очень выносливые.
— Ах, если бы их было побольше, — вздохнул Бран. — С тысячью колесниц и моими лучниками я сбросил бы легионы в море!
— Свободные бриттские племена вынуждены будут в конце концов покориться Риму, — заметил Кормак. — Я думал, что все они помогут тебе в этой войне.
Бран махнул рукой.
— Кельтское непостоянство. Они никак не могут отрешиться от давних межплеменных и межклановых споров и раздоров. Старики говорят, что и тогда, когда римляне появились здесь впервые, бритты не сумели объединиться, чтобы дать отпор Цезарю. Эти, которых ты тут видишь, пришли ко мне лишь после того, как из-за чего-то там повздорили со своим собственным вождем. Я не могу на них особенно рассчитывать…
Кормак кивнул головой.
— Понимаю. Цезарь завоевал Галлию только потому, что натравил одни наши племена на другие. В настроении моих людей тоже случаются приливы и отливы, как в море, но из всех кельтов наиболее непостоянны кимбры. Несколько веков назад мои галльские предки отвоевали Эрин у кимбрских данаанцев, хотя те значительно превышали их числом. Но их племена сражались с галлами поодиночке, а не как единый народ.
— Кимбрские бритты и сейчас точно так же ведут себя в борьбе с Римом, — сказал Бран. — Эти помогут нам завтра. Но что будет послезавтра, не знает никто. Да и чего мне ждать от чужих, если я не уверен даже в своих людях. Ведь тысячи пиктов скрываются сейчас в глубине страны. Выжидают, держатся в стороне. Я король только по титулу. О боги, дайте мне победу завтра, и все они толпами сбегутся под мои знамена. Но если я проиграю, они разлетятся, как воробьи под порывом ледяного ветра…
В галльском лагере вождей встретили нестройным хором приветствий. Галлов было около пяти сотен — все высокие и стройные, в основном черноволосые и кареглазые. Они держались так, как держатся обычно люди, живущие войной и для войны. Их не связывала излишне суровая дисциплина, но повсюду чувствовалась атмосфера хорошо организованного военного отряда. Порядка у них было, несомненно, больше, чем у их кимбрских сородичей. Предки галлов в свое время совершенствовались в воинском искусстве в скифских степях и при дворах египетских фараонов, где служили наемниками. Многое из своего опыта они перенесли в Ирландию. Искусные в металлургии, они сражались не тяжелыми, неудобными в рукопашной схватке бронзовыми мечами, но высококачественным оружием из отличной стали. Одеждой им служили шерстяные короткие кильты, ступни ног защищали крепкие кожаные сандалии. На каждом из них сверкала кольчуга — легкая, не сковывающая движений, на голове — шлем без забрала. Иных доспехов на галлах не было, ибо их ношение противоречило их понятиям о мужской чести. Подобно галлам и бриттам, сражавшимся когда-то с Цезарем, они презирали римлян за то, что те шли в бой в тяжелых панцирях. Спустя много веков ирландские кланы точно так же будут презирать закованных в железо нормандских рыцарей.
