Он был свободен. Свободен!
А теперь снова увяз, снова оказался в услужении — у кого? Сила, которой он служил, не имела названия, даже никак не проявляла себя физически. Она просто существовала где-то там и хотела, чтобы он пришел сюда.
Ярость клокотала в нем — такая, которой он не испытывал за всю свою долгую жизнь. Она была словно живая, эта ярость, словно воин — одичавший, разъяренный, взвинченный, жаждущий кого-то или чего-то, чтобы излить переполнявшую его злобу. Глэкена била дрожь, словно зверя, который мечется в клетке и ревет в своем стремлении вырваться на свободу.
«Прибереги свою ярость, — говорил себе Глэкен. — Оставь ее для Расалома».
Ярость ему еще понадобится. Понадобится вся, без остатка.
Он встал спиной к пропасти и взмахнул мечом. Конечно, черт бы побрал эту силу, но все-таки, какое наслаждение ощущать себя таким, как хорошо, когда твои мускулы и суставы обрели силу и гибкость, когда можешь расправить руки в любом направлении, свободно выгнуться или наклониться вперед, не чувствуя закостенелости или болезненного покалывания.
А оружие — он с отвращением вынужден был признать, что оно идеально лежало в его руке. Но где-то в глубоких тайниках сознания зародилось ощущение, что когда-то он уже держал эту тяжелую, холодную рукоятку.
Но нельзя терять времени.
Он заткнул меч за пояс сзади, склонился над пропастью и стал спускаться вниз.
* * *
Из передачи радио ФМ-диапазона:
«Джо: Все в порядке, друзья. Мы получили подтверждение нашего сообщения Еще у нескольких человек оказались при себе СБ и они связались с нами, чтобы передать— да, действительно, в Центральном парке, в западной его части, неподалеку от Овечьего Пастбища, небо ярко освещено.
Фредди: И как вы, наверное, помните, именно рядом с этим местом открылась первая из этих гнусных трещин. Мы не знаем, есть ли тут какая-либо взаимосвязь, и вы, вполне возможно, постараетесь быть осторожными. Но многие из тех, кто с нами связался, сообщили, что попытаются попасть туда и увидеть все собственными глазами.
Джо: Мы будем держать вас в курсе происходящего. Пока наш генератор останется хоть на что-то годен. Так что не выключайте приемники».
* * *
Кэрол показала рукой в ту сторону, где кляксой чернел Центральный парк. Луч света, пробивающий себе путь в темноте, перестал удлиняться.
— Кажется, Глэкен остановился, — сказала она. — Как вы думаете — что-нибудь случилось?
— Вряд ли мы сможем проследить дальше за его движением, — произнес Билл. — Похоже, луч уже дошел до края трещины. Наверное, Глэкен стал невидим для нас, потому что спускается вниз.
— Очень надеюсь, что луч по-прежнему движется вслед за ним.
В это время Кэрол посмотрела вниз и увидела разбитую машину, которая резко притормозила у тротуара. Она была сплошь облеплена ночными тварями, но, когда доехала до границы, от которой начинался свет, все они соскользнули и метнулись прочь. Дверцы машины распахнулись и из нее выпрыгнули мужчина, две женщины и трое детей. Они рванулись было к двери дома, но вскоре остановились, поняв, что за ними больше никто не гонится. Они подняли головы, посмотрели на свет, засмеялись и принялись обниматься.
Еще одна машина вынырнула из темноты на тротуар, и из нее на ходу выскочили несколько человек. Их приветствовали и обнимали те, кто приехал раньше.
— Не знаю, хорошо ли все это, — бросил Джек.
— Они приехали на свет, — сказала Кэрол.
— Да, — подтвердил Джек, — словно мотыльки. Быть теперь беде. Наверное, стоит сбегать вниз. Сходим вместе, Ба?
Восточный исполин стоял позади Сильвии и Джеффи. Он отрицательно покачал головой.
— Ладно, — сказал Джек. — Я понял. Но позже нам может потребоваться твоя помощь.
Он помахал рукой и стал спускаться вниз.
— Думаю, пока нам не о чем беспокоиться. А ты как считаешь? — обратилась Кэрол к Биллу. — Я хочу сказать, мы должны поделиться светом с другими.
— Я тоже так думаю, — ответил Билл. — А Джек, он всегда останется Джеком. Он не любит сюрпризов.
Кэрол снова посмотрела вниз. Люди все прибывали. Многие, видимо, добрались сюда пешком из соседних зданий. Кэрол заметила еще кое-что.
— Билл! — воскликнула она. — Вспомни, когда мы первый раз посмотрели туда — граница света проходила по кромке тротуара?
Билл пожал плечами: — Не знаю. Не обратил внимания.
Кэрол проследила за тенью, окружавшей здание, — теперь она на фут не доходила до кромки тротуара.
* * *
Примерно на глубине ста футов, в западном участке стены, Глэкен обнаружил горизонтальный ход. Около дюжины футов в поперечнике, он являл собой единственное боковое ответвление в отвесных стенах. Глэкен раскачался на руках и спрыгнул в него. Вытащил оружие и, держа его наготове, пошел вперед, уверенный в том, что Расалом именно там.
Свет струился вслед за ним, заполняя собой пространство туннеля позади него, отбрасывая от него длинную тень, заставляя ночных чудовищ поспешно спасаться бегством — они уползали или, стрекоча крыльями, улетали при его приближении.
Он упрямо продвигался вперед быстрыми, широкими шагами, но не сбиваясь на бег. Ощущение важности его дела по-прежнему подстегивало его, подгоняя в спину. Он размахивал мечом, расчищая себе путь, и все вокруг, когда он проходил, озарялось вспышками.
Но чем больше Глэкен углублялся в туннель, тем бледнее становился свет. Он обернулся. Позади толщина луча осталась прежней и свет был таким же ярким, но здесь как бы разжижался, растворялся в темноте и меркнул.
Это означало только одно — то, что он приближается к цели, к самому источнику темноты.
Еще немного — и свет разомкнул свои объятия и остался позади, предоставив ему продвигаться навстречу обволакивающей темноте.
Глэкен продолжал идти, немного замедлив шаг, ступая осторожнее. Теперь только клинок освещал ему путь. Он мерцал слабым, колеблющимся светом в стремившейся поглотить его темноте. Но вскоре и этот свет погас. Глэкен оказался в кромешном черном аду, холодном, безмолвном и выжидающем. Темнота теперь была полной. И он находился в ее власти.
А потом, как он и ожидал, у него в сознании зазвучал голос, такой ненавистный ему!
— Добро пожаловать, Глэкен. Добро пожаловать туда, куда не может проникнуть твой свет. Ко мне. Туда, где сплошной мрак. Вспоминаешь прошлое?
Глэкен оставил его слова без ответа.
— Что же, Глэкен, иди дальше. Я не стану тебя останавливать. Впереди ты тоже увидишь свет. Но совсем другой, тот, который я сам выбрал. Обещаю, здесь все без обмана. Я жду тебя. Жду давно. Хочу, чтобы ты полюбовался моим новым обликом. Чтобы первым увидел меня. И чтобы потом уже больше ничего не увидел в своей жизни.
