Барент откинулся на спинку глубокого кожаного кресла и облегченно вздохнул. Представление с Вилли казалось довольно безопасным предприятием – на балконах и в тени стояли снайперы Барента. И все же миллионер испытывал явное облегчение теперь, когда все было позади. Он поднял руку, чтобы поправить галстук, и с изумлением заметил, что она дрожит.
– Подлетаем, сэр, – сказал Дональд. Они сделали круг над “Антуанеттой” и начали мягко опускаться на приподнятую взлетную площадку на корме. Барретт с удовлетворением отметил, что шторм утихает, трехфутовые волны не представляли сложности для стабилизаторов яхты.
Он подумал было о том, чтобы не выпускать Вилли с острова, но обещанные стариком неприятности по линии европейских контактов могли оказаться слишком существенными. В каком-то смысле Барент был рад, что предварительная игра закончилась и прежние препятствия устранены, и стал размышлять о более крупных масштабах состязания со старым нацистом, которые тот предложил несколькими месяцами раньше. Он не сомневался, что сможет уговорить Вилли на вполне удовлетворяющий их обоих и не столь необъятный размах – возможно, на Ближнем Востоке или где-нибудь в Африке. Такие игры уже не впервые разыгрывались на международной арене.
Однако старуха в Чарлстоне была не тем лицом, с которым можно вести переговоры. Барент решил утром посоветоваться со Свенсоном, как лучше ее ликвидировать, и тут же улыбнулся собственной забывчивости. Сказывалась усталость. Ну ладно, если не Свенсон, так новый ассистент директора Де Прист или любой другой из бесконечного ряда его помощников.
– Садимся, сэр, – сообщил пилот.
– Спасибо, Дональд. Пожалуйста, свяжись по радио с капитаном Шаерсом и скажи, что я загляну на мостик, прежде чем идти к себе. Мы должны сняться с якоря, как только будет закреплен вертолет.
В сопровождении четырех охранников, доставленных первым вертолетом, Барент проделал пешую прогулку футов в двести до мостика. После его изготовленного на заказ самолета “Антуанетта” была вторым самым безопасным местом. Отборная команда состояла всего из двадцати трех идеально обработанных нейтралов плюс охрана; быстрая, хорошо вооруженная, окруженная скоростными патрульными катерами, находящаяся, как сейчас, неподалеку от берега, яхта была даже надежнее острова.
Капитан и два офицера, стоявших на мостике, вежливо кивнули при появлении Барента.
– Курс на Бермуды, сэр, – отрапортовал капитан. – Мы тронемся, как только сядет “Кобра” и мы укроем ее брезентом.
– Очень хорошо, – откликнулся Барент. – Охрана с острова еще не сообщала об отбытии самолета мистера Бордена?
– Нет, сэр.
– Будьте добры, Джордан, дайте мне знать, как только это случится.
– Да, сэр.
Второй офицер откашлялся и обратился к капитану:
– Сэр, радары сообщают о появлении какого-то большого судна из-за юго-восточного мыса. Расстояние – всего четыре мили и продолжает сокращаться.
– Сокращаться? – переспросил капитан Шаерс. – Что сообщает Пикет Один?
– Пикет Один не отвечает, сэр. Стенли говорит, что расстояние составляет три с половиной мили и судно делает двадцать пять узлов.
– Двадцать пять узлов? – снова удивленно переспросил капитан. Он поднял большой бинокль с устройством ночного видения и присоединился к первому помощнику, стоявшему у правого борта. Мягкое красное свечение, исходящее от приборов компьютеризированной панели управления на мостике, не препятствовало действию приборов ночного видения.
– Срочно установите, что это за судно, – распорядился Барент.
– Уже, сэр, – откликнулся Шаерс. – Это “Эдварде”. – В голосе его послышалось облегчение. – “Ричард С. Эдварде”, эсминец класса “Шерман”, пикетировавший остров Долменн во время прохождения недели летнего лагеря. Линдон Джонсон первым из президентов арендовал “Эдварде”, и с тех пор эсминец следует этой традиции.
– А почему судно вернулось? – спросил Барент. В отличие от капитана, он продолжал нервничать. – Эсминец должен был покинуть эти воды два дня назад. Сейчас же свяжитесь по радио с его капитаном.
– Расстояние две и шесть десятых мили, – заметил второй офицер. – Профиль радара подтверждает, что это “Эдварде”. На радиосвязь никто не выходит, сэр. Включить сигнальный огонь?
Барент как во сне приблизился к стеклу. Снаружи была кромешная тьма.
– На расстоянии двух миль они сбавили скорость, – отрапортовал второй офицер. – Разворачиваются к нам бортом. По-прежнему никаких ответов на наши обращения.
– Может, капитан Мэллори решил, что у нас какие-нибудь проблемы? – предположил Шаерс.
Барент тут же вышел из сонного состояния.
– Моментально уходим! – закричал Барент. – Пусть “Кобра” атакует их. Нет, погодите! Скажите Дональду, пусть готовит вертолет – я улетаю. Шевелитесь, черт бы вас побрал, Шаерс!
Пока трое офицеров не сводили с него изумленных взглядов, Барент выскочил за дверь и, растолкав охранников, скатился по лестнице на главную палубу. По дороге он потерял лакированный ботинок, но миллионер не стал возвращаться за ним. Подбежав к освещенной взлетной площадке, Барент споткнулся о свернутый канат, упал и разорвал свой блейзер. Охранники бросились ему на помощь, но он уже вскочил и помчался дальше.
– Дональд, черт побери! – заорал Барент. Пилот и два, члена экипажа отцепили только что закрепленные канаты и теперь боролись с крепежом лопастей винта.
"Кобра”, вооруженная мини-пушками и двумя ракетами с тепловым наведением, прогрохотала в тридцати футах над “Антуанеттой”, занимая положение посредине между яхтой и ее бывшим защитником. На волнах скакали отблески огней, тошнотворно напомнившие Баренту о светлячках его детства в Коннектикуте. Только теперь он разглядел в темноте абрис эсминца. Но уже в следующее мгновение “Кобра” взорвалась в воздухе. Одна из ее ракет вспыхнула и бесцельно прочертила зигзаг в ночном небе, прежде чем с безобидным плеском упасть в океан.
Барент повернулся спиной к вертолету и, еле волоча ноги, направился к правому борту. Он увидел вспышку пятидюймовой пушки за мгновение до того, как услышал грохот выстрела и свист приближающегося снаряда.
Первый снаряд упал в десяти ярдах от “Антуанетты", качнув судно и окатив его такой волной, что она сбила с ног Дональда и троих охранников на корме.
Вода еще не успела схлынуть с палубы, как последовала новая вспышка.
Барент широко расставил ноги и с такой силой вцепился в поручень, что стальные тросы впились ему в ладони.
– Черт бы тебя побрал, Вилли! – прорычал он сквозь стиснутые от ярости зубы.
Второй снаряд, скорректированный и управляемый радарным устройством, попал в корму “Антуанетты” футах в двадцати от того места, где стоял Барент, – он прошил обе палубы и взорвался в отделении, где располагался двигатель и обе главные цистерны с дизельным топливом.
