с чем несравнимый гул, бивший по перепонкам так сильно, что Сильвии пришлось закрыть уши ладонями; сквозь пальцы начала просачиваться кровь, стекая тонкими ручейками прямо к локтям. Больше не было слышно ни криков животных, ни продолжительных завываний могучего ветра. Ничего. Остался только невыносимый гул, который, казалось, пробирался аж к самому мозгу и разрывал черепную коробку изнутри. Монолит неожиданно и с молниеносной быстротой подался вперед, на ходу преобразовываясь в густую тень, и накрыл Сильвию своим мрачным шлейфом, погрузив бедную девушку во мрак холодного, бесконечного пространства. Она снова оказалась в невесомости, подобно перышку то взлетала вверх, то опускалась вниз. Страшный гул еще сильнее ударил по ушам, и головная боль переросла в настоящую адскую пытку. Бедняжка изо всех сил кричала и молила, что бы это все прекратилось, но гул только усиливался вместе с невыносимой болью. Спустя несколько минут, которые в мучительной агонии казались часами, нестерпимый звук постепенно притих, пока не превратился в еле слышное шипение. Сильвия открыла глаза, но ровным счетом ничего не видела. Она все так же парила в невесомости холодной и темной. Шипение постепенно меняло тональность, то усиливало громкость, то наоборот понижало до еле слышного шороха, со временем к нему стали добавляться иные странные и несуразные звуки. Сильвия прислушалась внимательнее и из всего этого бедлама несообразных и причудливых шипений, завываний, гарканья, кваканья, рычания стали выделяться отдельные слова. Иной раз можно было услышать обрывки целых фраз. И каждое такое слово сопровождалось яркой вспышкой где-то вдалеке, которая оставляла после себя бледную, горящую то белым, то красным, то синим светом точку. С широко открытыми глазами Сильвия наблюдала за всем этими чудесами, прислушивалась к словам, которые эхом улетали куда-то во тьму, к самому краю Вселенной. «Сильвийяааафффр….» – вспыхнул яркий свет, и очередная точка осталась гореть на черном фоне, «Сильвияяя… Сииильви… хррржчччшшш… Смерть…» – Каждое слово, казалось, звучало прямиком у нее в голове. «Смерть… ггшшчшшш.. Жизньььь… Смерть во жизнииььь… Ты поймешьььь… Ты нужнааа…нггггшшшшшщщщччч…Ты… ты и сестрыыыыы… ггшчшшш… Откроешьььь… шшщгг.. откроешь сууутьььь… ты поймешььььь… нршшшчшш…». Среди треска, шипения и гула Сильвия могла различать лишь эти обрывки ужасных фраз, которые безумно пугали ее, и нахлынувшая паническая атака окутала разум, приводя его к психическому исступлению.
В следующий миг тьма рассеялась, и девушка оказалась на своей кровати, в комнате, где горел яркий белый свет и бубнил телевизор. Пустая чашка лежала на подушке рядом, а от нее, коричневым пятном на белой наволочке, остался крепкий напиток.
– Надо же, – тихо произнесла Сильвия. – Снова кошмар. И снова о том же. Наверное, я схожу с ума. А то, что я разговариваю сама с собой лишь очередное подтверждение этому.
По обыкновению, когда человек просыпается, то все детали недавно увиденного сна волшебным образом стираются из нашей памяти. Остаются только смазанные образы и осадок после испытанных, во время странствий по царству Морфея, эмоций. Но спустя всего несколько минут тают миражом и они. Все забывается в считаные минуты и уже никогда больше не возвращается обратно. Но в этот раз так не случилось. Каждая минута, каждая секунда несуразного сна запечатлелась в голове Сильвии нестираемой печатью. Весь этот мираж казался ей столь реальным, как и включенный телевизор или диван, на котором она сейчас сидела.
Девушка изо всех сил старалась не думать об этом кошмаре, который злобно сверлил ее память. Она решила выпить еще чаю, дабы немного успокоиться, и направилась к двери, но тут же застыла в приоткрытом дверном проеме. Весь тот ужас, который случился с Амелией, мгновенно вспыхнул в памяти, вновь картина жестокого бесчинства престала перед глазами, и столь тягостное воспоминание ударило по нервам с новой силой. Внизу кто-то был. Сильвия могла отчетливо слышать шорох и приглушенные шаги. Там внизу. На кухне. Там явно кто-то был! Звон разбитой посуды вывел девушку из магического оцепенения, и она, дернувшись от резкого звука, громко захлопнула дверь своей комнаты. Все мысли от страха перемешались у нее в голове. «Что же делать? – думала Сильвия. – Как быть? Этот ужасный монстр, убивший мою бедную сестру, пришел и за мной. Может выпрыгнуть через окно? Но высота слишком большая, можно сломать ногу и тогда шансов на спасение точно не будет. А вдруг это существо последует за мной и на улице? Нет, нет! Нужно иное решение. Но что же делать?» Сильвию одолел панический страх. Она бросилась к домашнему телефону, который стоял на тумбочке подле кровати. В полицию! Нужно позвонить в полицию! Тут она наткнулась на визитную карточку, которая лежала на телефонном справочнике. Большими буквами на ней было написано: «Следователь Эйден Фарли», а чуть ниже номер телефона. Дрожащими от страха руками Сильвия схватила трубку и стала набирать номер. С третьей попытки ей это наконец-то удалось, пальцы были не послушные, то и дело не попадали по нужным цифрам. Спрятавшись возле тумбочки за кроватью, девушка приложила трубку к уху; оттуда раздавались мучительно длинные гудки, которые эхом отражались в голове. Спустя, как показалось, целую вечность из динамика раздался приглушенный мужской голос: «Эйден Фарли слушает».
Из дневника Эйдена Фарли.
Накопленный жизненный опыт остается в нашей памяти воспоминаниями, которые имеют свойство со временем блекнуть, испещренные пробелами беспощадного и неминуемого забвения. Прошлое очень важно для человека, ибо оно помогает нам двигаться дальше и выбирать правильный курс. Оглядываясь на ошибки прошлого, мы наверняка знаем, как поступить в настоящем, чтобы построить для себя светлое будущее. Еще с юного возраста я пристрастился к старомодной и крайне непопулярной привычке современности – вести личный дневник. Все события, которые мне доводилось пережить, находили место на этих листах, хранящих историю моей вполне заурядной жизни. Но заурядной она была лишь до того момента, когда я поднял трубку телефона и принял вызов Сильвии Вилсон. В первые мгновения, когда я увидел место преступления, мой мозг изо всех сил противился и совершенно не желал принимать все увиденное за чистую монету. Где-то в глубине души я надеялся, что весь тот ужас, представший передо мной, лишь фантасмагория впечатлительного разума. Не могло существовать ни разорванного тела юной девушки, ни окровавленных стен и пола. Но спустя несколько минут, когда я немного пришел в себя, то ясно начал осознавать, что все увиденное не мираж или галлюцинация, нет. Все было взаправду. Истинное зло существует и это одна из его адских постанов. В тот момент меня захлестнули сильные чувства, из-за которых я впал в некий
