Ричард Кнаак - Повелитель крыс

— Тереза, я надеюсь, вы простите меня за нескромный вопрос? Я вот все гадаю, почему вы так удивились, когда я сказал, что ищу квартиру?

Тереза помрачнела, стала холодна. Казалось, в следующее мгновение она вышвырнет Григория за дверь, но это длилось всего лишь миг. Черты ее лица смягчились, она ответила:

— Вот не думала, что вы это заметите. Простите меня, Григорий. У меня были кое-какие сложности с продажей недвижимости, и я как раз об этом думала, когда вы вошли. Мне не следовало выдавать своего настроения. Надеюсь, вы извините меня?

— Да вам и не стоит передо мной извиняться. Это я виноват. Не надо было спрашивать.

Она, похоже, сказала правду, но не всю правду. Это Григорий в силах был понять, даже не прибегая к чтению мыслей. Но пока он решил остановиться на достигнутом и больше не напирать.

Тереза улыбнулась и протянула Григорию руку:

— Спасибо вам, что вы к нам заглянули, Григорий. Жду вас завтра в три.

Он постарался как можно теплее улыбнуться в ответ.

— С нетерпением буду ждать встречи.

И, к радости Григория, которую ему плохо удалось скрыть, Тереза едва заметно покраснела.

Выйдя из офиса, Григорий перешел на другую сторону улицы, свернул за угол и шел, не останавливаясь, до тех пор, пока не уверился в том, что его уж точно не видит никто из служащих агентства. Только тогда он остановился, развернулся и устремил взгляд в ту сторону, где располагалась контора.

Не видя Терезу и избавившись таким образом от ее непосредственного влияния, он мог рассуждать более трезво. Он избрал путь, который ему ничего не даст. Это Григорий понимал отчетливо. Никакого счастья в жизни ему не суждено, покуда треклятый Фроствинг будет терзать его во сне. И все же Григорий не собирался отказываться от задуманного: он твердо решил, что вернется в агентство завтра, а если все пойдет хорошо, постарается договориться о новой встрече. На поиски подходящего жилья у него уйдет очень много времени — в этом он просто не сомневался.

Раздумья Григория были прерваны необычным ощущением. Что-то вторглось в его сознание на долю мгновения и тут же исчезло — настолько молниеносно, что можно было и не заметить. Григорий вдохнул поглубже и тут же сосредоточился в поисках источника вторжения. Он поспешно «просмотрел» ближайшие окрестности, но не обнаружил поблизости никого из других. Присутствие Терезы он ощущал, но не она вторглась в его сознание.

Игра измученного разума? Или это вездесущий грифон уже принялся за свои шуточки? Николау поежился и вновь зашагал по тротуару. Нет, это не мог быть каменный демон. Так скоро — не мог. И все же, сколько бы раз ни твердил Григорий эту фразу, убедить себя ему никак не удавалось.

Но тогда… знал ли Фроствинг о Терезе Дворак? Григорий уже был готов развернуться и отправиться обратной дорогой в агентство, но решил, что делать этого ни в коем случае не стоит. Фроствингу был нужен только он, Григорий Николау. Только он был игрушкой в лапах этого чудища из страшного сна.

Услышав шорох шин, Григорий обернулся и увидел зеленое такси. Он поднял руку и мысленно велел водителю заметить его. Правда, когда машина остановилась рядом с ним, Николау не испытал ничего похожего на триумф победителя.

Водитель распахнул дверцу такси, и Григорий сразу сказал водителю, куда его отвезти, тем самым предотвратив болтовню по дороге. Удобно устроившись на выцветшем заднем сиденье, Николау постарался успокоиться и расслабиться. В ушах у него зазвучал концерт Брамса.

Он не увидел и не ощутил присутствия крошечного пушистого зверька, который нырнул в уличный водосток, как только такси тронулось с места. А ведь этот зверек следил именно за Григорием. Но если бы Григорий заметил его, он бы обратил внимание на одну отличительную особенность зверька.

Глаза у него были серо-голубые.

Ужинал Григорий в гостиничном ресторане. Глазами он работал столь же сосредоточенно, сколь и челюстями. Он всегда выбирал такой столик, сидя за которым мог наилучшим образом обозревать зал. Так что перед ним открывалась панорама всего, что происходило в ресторане — от работы официантов до особенностей характера отдельных посетителей. В зале собрались туристы, бизнесмены, дети, старики — сущее ассорти. Поскольку Григория сдерживало непредсказуемое поведение Фроствинга, он не осмеливался близко сходиться с людьми. И все же, находясь среди людей, Григорий мог хотя бы притвориться, что он такой же, как все.

Но теперь и это ощущение не приносило Григорию радости, ибо мысли его то и дело возвращались к молодой блондинке, цвет глаз которой так походил на цвет его глаз. Но то, что Тереза Дворак заполонила его мысли, Григорию было гораздо больше по душе, чем то, что противный Фроствинг заполонял его сны. Что же до чьего-то молниеносного вторжения в его сознание сразу же после встречи с Терезой, то это происшествие Григорий в конце концов списал на то, что у него расшалились нервы. Будь это проделки Фроствинга, он бы уже знал об этом. Его ночной кошмар ни за что бы не ограничился таким робким касанием.

Пора было вернуться в номер. Григорий не был там с самого утра. Деваться было некуда — ужин съеден, на улице темнело. Перебраться в другой номер — пустая трата времени. От таких бесполезных хитростей Григорий отказался уже несколько веков назад. Фроствинг нашел бы его везде, где бы он ни прятался.

Николау уплатил по счету наличными. Кредитные карточки он не любил — не мог к ним привыкнуть. Человек, на его взгляд, мог тратить ровно столько денег, сколько имел на руках. Подобный взгляд на вещи напоминал Григорию, что он не из этого времени, и вообще не отсюда.

У двери номера Григорий вынул из кармана магнитную карточку — такими карточками в отеле пользовались вместо ключей. Он помнил, что испытал, когда ему впервые вручили такую карточку. По понятиям Григория, ключ должен был представлять собой прочное металлическое изделие, вставлявшееся в столь же прочный металлический замок. Современная же система представлялась ему непростительно ненадежной. Как такой хрупкий механизм мог бы помешать кому-то проникнуть в его номер? К счастью, Григорию не надо было целиком и полностью полагаться на современную технику. Комнату охраняли заклинания.

В темном номере было тихо. Видимо, музыку выключила горничная. Николау торопливо включил свет, машинально оглянулся назад и только потом вошел. Закрыв за собой дверь, он направился к радиоприемнику.

Неожиданно левая стена выпятилась. Выпуклость тут же приняла очертания фигуры человека. Казалось, будто стена кого-то проглотила, а теперь этот кто-то пытался выбраться наружу. Но нет, бежать хотел не тот, кого проглотила стена, а сам Григорий.