Стивен Кинг - Безнадега

– Да, конечно, а что такое?

Риптон прислоняется спиной к стене.

– Если ты прямо сейчас сядешь в машину и приедешь сюда, я тебе кое-что покажу. А если успеешь раньше Паскаля Мартинеса и его бригады, я предоставлю тебе шанс сделать потрясающие снимки. Боюсь, что другой такой возможности у тебя не будет до конца жизни.

– О чем ты? – Голос Брэда вибрирует от нетерпения.

– Для начала о костях сорока или пятидесяти мертвых китайцев. Как тебе?

– Каких…

– Вчера во второй половине дня мы вскрыли Китайскую шахту. Если зайти на двадцать футов, то…

– Уже еду. Жди меня. Заклинаю тебя, никуда не уходи, жди.

В трубке слышатся гудки отбоя, Риптон довольно улыбается красными от крови губами.

– Подожду! Можешь не беспокоиться. Кан де лаш! Ах тен! Тэк!

Десять минут спустя Риптон (кровь у него течет уже не только из пениса и ректума, но и из пупка), идет по северному склону к Китайской шахте. Он раскидывает руки, словно проповедник, и обращается к животным на языке бестелых. Все они или убегают и улетают, или прячутся в шахте. Брэду Джозефсону видеть их незачем. Совершенно незачем.

Пять минут спустя появляется Джозефсон. Он сидит за рулем старого «бьюика». На переднем бампере наклейка: «ШАХТЕРЫ ЗАКАПЫВАЮТСЯ ГЛУБЖЕ И ОСТАЮТСЯ ТАМ ДОЛЬШЕ». Риптон наблюдает за ним, стоя у двери, не выходя из ангара. Не надо Брэду видеть его, во всяком случае, до тех пор, пока он не подойдет поближе.

Проблем нет. Брэд ударяет по тормозам, выскакивает из кабины, обвешанный тремя фотоаппаратами, и бежит к ангару, останавливаясь лишь на секунду, чтобы взглянуть на дыру в земле, в двадцати или тридцати футах выше по склону.

– Святой Боже, это Китайская шахта, все точно, – говорит он. – Пошли, Кэри! Скорее, Мартинес появится здесь с минуты на минуту.

– Нет, по субботам они начинают работу чуть позже. – Риптон улыбается. – Сбрось обороты.

– Слушай, а как же Джо? Он может…

– Я же сказал, не суетись! Джо в Рино. Внучка родила мальчика.

– Хорошо! Отлично! Сигареты у тебя нет? – Брэд нервно похохатывает.

– Заходи, – предлагает ему Риптон, отступая в глубь ангара. – Хочу тебе кое-что показать.

– Из того, что ты вынес оттуда?

– Совершенно верно, – отвечает Риптон, и это в определенном смысле правда. Он действительно хочет показать Брэду, что он вынес из шахты. Джозефсон смотрит вниз, распутывая ремни фотоаппаратов, когда Риптон хватает его и отшвыривает к дальней стене. Джозефсон возмущается. Потом появятся и испуг, и ужас, но пока Джозефсон еще не заметил тела Джо Прудума и только возмущается.

– Последний раз говорю тебе, остынь! – С этими словами Риптон выходит из ангара и запирает дверь. – Расслабься!

Смеясь, он идет к пикапу и залезает в кабину. Как и многие жители западных штатов, Кэри Риптон свято чтит право американцев на ношение оружия. Так что за сиденьем лежит ружье, а в бардачке – шестизарядный револьвер «ругер». Он заряжает ружье и кладет себе на колени. Револьвер уже заряжен, поэтому лже-Риптон просто перекладывает его из бардачка на заднее сиденье. Ему хочется засунуть револьвер за пояс, но там все в крови (Риптон, ты последний идиот, думает демон, неужели ты не знаешь, что в твоем возрасте мужчинам необходимо каждый год обследовать предстательную железу), и залить ею револьвер – не лучшая идея.

Когда бесплодные, но настырные попытки Джозефсона прошибить дверь ангара кулаком начали его раздражать, Риптон включает радио, усиливает звук и поет вместе с Джонни Пейчеком[77], который сообщает всем желающим его слушать, что мамашка вырастила из него черт знает кого.

А тут появляется и Паскаль Мартинес в сопровождении своего дружка Мигуэля Риверы. Риптон машет им рукой. Паскаль отвечает тем же и ставит свой автомобиль с другой стороны ангара. Когда Мартинес и Ривера подходят к пикапу, чтобы спросить, что поделывает тут Риптон в субботнее утро, последний высовывает в окно двустволку и, все еще улыбаясь, убивает их. Без проблем. Никто и не пытается убежать. Когда они умирают, на их лицах застывает удивленное выражение. Риптон смотрит на них и вспоминает рассказы дедушки о голубях, таких глупых, что они даже не улетали, когда к ним подходил человек, чтобы размозжить им дубинкой голову. Оружие тут есть у многих, но мало кто готов пустить его в ход. Сплошная показуха. Все уходит в свисток.

Остальные шахтеры подходят по одному, по двое, суббота, опоздания никого не волнуют. Риптон расстреливает их, как в тире. Тела складывает за ангаром, словно поленья. Когда патроны для двустволки кончаются (для «ругера» их сколько хочешь, но револьвер для его целей не годится, с расстояния больше дюжины футов в цель можно и не попасть), Риптон выуживает из кармана Мартинеса ключи от его «чероки», находит под ковриком превосходную (и запрещенную законом) автоматическую винтовку «ивер джонсон», а в коробке из-под обуви – два десятка рожков на тридцать патронов каждый. Шахтеры слышат выстрелы, но думают, что стрельба идет по мишеням, с этого часто начинается субботняя смена. Риптона это заблуждение вполне устраивает.

К семи сорока пяти вся бригада Мартинеса перебита. Плюс одноногий механик из «Пивной пены», который приехал, чтобы починить кофейный автомат. За ангаром лежат двадцать пять тел.

Животные вновь начинают спускаться в Китайскую шахту и выходить из нее. Все они направляются к городу с кан тахами в пасти. Вскоре это хождение прекратится (день есть день), чтобы возобновиться с наступлением темноты.

А пока шахта в полном распоряжении Риптона… и пора осуществить переход. Демон хочет избавиться от этого разлагающегося тела, и, если не сделать этого сейчас, потом будет поздно.

Когда Риптон открывает дверь ангара, Брэд Джозефсон бросается на него. Он слышал выстрелы, слышал крики (в тех случаях, когда Риптон не укладывал жертву с первого выстрела и приходилось ее добивать) и знает, что единственный его шанс на спасение – вырваться из ангара, застав Риптона врасплох. Джозефсон ждет выстрела, но Кэри, естественно, стрелять не собирается. Вместо этого он хватает Джозефсона за плечи и, собрав последние силы, швыряет чернокожего об стену, да так, что содрогается весь ангар. Разумеется, швыряет уже не Риптон, а Тэк. В подтверждение этого Джозефсон спрашивает Риптона, чего это он стал таким высоким.