— Куда сначала? — спросил Джимми. — В школу на Брок-Стрит?
— Нет, — сказал Бен. — До обеда там слишком много народу. Что, малышня рано уходит, а, Марк?
— Они учатся до двух.
— Что оставляет массу времени до захода солнца, — резюмировал Бен. — Сперва — домой к Марку. Колья.
34
По мере приближения к Уделу в бьюике Джимми образовалось почти осязаемое облако страха, и разговор увял. Когда у большого, зеленого, подсвеченного рефлекторами знака «ДОРОГА № 12, ИЕРУСАЛИМОВ УДЕЛ, КАМБЕРЛЕНД, ОКРУГ КАМБЕРЛЕНД» Джимми свернул с шоссе, Бен подумал, что именно этой дорогой они со Сьюзан возвращались домой со своего первого свидания — ей тогда захотелось посмотреть что-нибудь с автомобильной погоней.
— Плохо дело, — сказал Джимми. Мальчишеское лицо было бледным, испуганным и сердитым. — Господи, стоит только носом потянуть!
«Да, верно», — подумал Бен, хотя запах существовал скорее в их сознании, чем на самом деле: этакое психологическое дыхание склепа.
Дорога № 12, была почти пустынной. По пути в город они проехали припаркованный у обочины брошенный молочный фургон Вина Пэринтона. Мотор урчал вхолостую, и, заглянув в кузов, Бен заглушил его и вернулся в бьюик. Джимми бросил на него вопросительный взгляд. Бен потряс головой:
— Его там нет.
Зажигание было включено, а бензин почти кончился. Мотор проработал вхолостую уже не один час.
Джимми ударил кулаком по ноге.
Но, когда они въехали город, он с нелепым облегчением сказал:
— Смотри. У Кроссена открыто.
Действительно, у входа Милт пристраивал кусок клеенки на стенд с газетами, а рядом стоял Лестер Сильвиус в желтом дождевике.
— Что-то остальной команды не видать, — заметил Бен.
Милт взглянул на них и помахал рукой. Бен подумал, что заметил на лицах обоих мужчин морщины — сказывалось напряжение. На дверях похоронного бюро Формена изнутри по-прежнему висела табличка «Закрыто». Закрыта была и скобяная лавка, и неосвещенная аптека Спенсера. Работала столовая. Они проехали ее, и Джимми подогнал бьюик к тротуару перед новым магазином. Над витриной незатейливыми золотыми буквами было написано «Барлоу и Стрейкер. Отличная мебель». К дверям, как и говорил Каллахэн, липкой лентой было прикреплено объявление, написанное от руки красивым почерком, который все они узнали по виденному накануне письму: «Закрыто до особого распоряжения».
— Почему мы остановились? — спросил Марк.
— Есть ничтожный шанс, что Барлоу, может быть, устроил свое логово в магазине, — сказал Джимми. — Вдруг по его прикидкам мы проглядим такую очевидную вещь? И потом, если я ничего не путаю, таможенники иногда пишут на проверенном багаже свое «добро». Пишут мелом.
Они обошли магазин с тыла, и пока Бен с Марком стояли, втянув от дождя головы в плечи, Джимми, одетый в куртку, долбил локтем стекло черного хода, пока все не оказались в состоянии забраться внутрь, в нездоровую затхлую атмосферу помещения, которое не открывали не то что несколько дней — несколько столетий. Бен сунулся в торговый зал, но там прятаться было негде: редкая мебель и никаких признаков того, что Стрейкер пополнял свои запасы.
— Иди сюда, — хрипло позвал Джимми, и у Бена екнуло сердце.
Джимми с Марком стояли возле длинного ящика, который Джимми частично вскрыл «лапой» молотка. Заглянув внутрь, они разглядели бледную кисть руки и темный рукав. Бен, не задумываясь, атаковал ящик. Джимми с помощью молотка трудился над другим концом.
— Бен, — сказал он, — порежешь руки. Ты…
Тот не услышал. Он с треском отдирал доски, не обращая внимания на гвозди и клепки. Они добрались-таки до Барлоу, скользкая ночная тварь — в их руках, и он вгонит ему в сердце кол, так же, как Сьюзан, он…
Бен с треском оторвал еще одну дешевую деревянную планку и взглянул в мертвое, бледное, как луна, лицо Майка Райерсона. На миг воцарилась полная тишина, потом все шумно выдохнули и по комнате словно ветерок пронесся.
— Что делаем дальше? — спросил Джимми.
— Лучше сначала поехать к Марку домой, — сказал Бен тусклым от разочарования голосом. — Найти-то мы его нашли. Но у нас пока нет даже готового кола.
Они кое-как пристроили разломанные деревяшки на место.
— Лучше дай-ка посмотреть руки, — сказал Джимми. — Кровь идет.
— Потом, — ответил Бен. — Пошли.
Они еще раз обошли здание, молча радуясь возвращению под открытое небо, и Джимми повел бьюик по Джойнтер-авеню в соседствующую с небольшим деловым районом жилую часть города. К дому Марка они, вероятно, подъехали быстрее, чем хотелось бы.
На кольцевой подъездной дороге Питри, позади автомобильчика Генри — «пинто», говорившего о благоразумии своего хозяина, стоял старый седан отца Каллахэна. Увидев его, Марк шумно втянул воздух и отвел глаза. В лице не осталось ни кровинки.
— Я не могу идти внутрь, — пробормотал мальчик. — Извините. Я подожду в машине.
— Нечего извиняться, Марк, — сказал Джимми. Он поставил машину, выключил зажигание и вылез. Бен секунду помедлил, потом опустил Марку руку на плечо:
— С тобой все будет в порядке?
— Конечно. — Но выглядел мальчик скверно. Дрожащий подбородок, пустые глаза. Он вдруг повернулся к Бену, пустота из глаз исчезла, осталась только боль, плававшая в слезах. — Накройте их, ладно? Если они мертвые, накройте.
— Само собой, конечно, — сказал Бен.
— Так лучше, — продолжал Марк. — Папа… из него бы вышел весьма преуспевающий вампир. Со временем, может быть, не хуже Барлоу. Он… ему удавалось все, за что он брался. Может, слишком удавалось.
— Постарайся не слишком много думать, — сказал Бен, возненавидев свой совет за то, как неубедительно прозвучали слетевшие с губ слова. Марк поглядел на него и бледно улыбнулся.
— Поленница за домом. В подвале — папин токарный станок… на нем выйдет быстрее.
— Ладно, — сказал Бен. — Не волнуйся. Если сможешь, не переживай.
Но мальчик уже отвернулся, утирая глаза рукавом. Бен с Джимми поднялись на черное крыльцо и вошли в дом.
35
— Каллахэна тут нет, — категорически заявил Джимми. Они уже прочесали весь дом. Бен принудил себя ответить:
— Значит, Барлоу до него добрался.
Он взглянул на обломки креста, которые держал в руке. Вчера этот крест висел на шее Каллахэна. Единственный след священника, какой они отыскали. Крест лежал сразу за телами четы Питри — те действительно были мертвей мертвого. Их головы сокрушили одну о другую с силой, в буквальном смысле достаточной для того, чтобы размозжить череп. Бен припомнил, какую неестественную силу обнаружила миссис Глик, и ему стало нехорошо.
